Семь мужчин одной женщины
Шрифт:
– Тогда многие погибли. Время было суровое, но очень интересное.
– Н-да, не хотела бы я тогда родиться, – протяжно произнесла Васса.
– А я горжусь, что жила именно в то время. Я встретила на своем пути много интересных людей. Сейчас таких нет. Наше поколение было особенным. В ваше время в основном сидят перед телевизором и в Интернете. А мы много общались, выходили в свет, каждый норовил чем-нибудь отличиться, чего-то достичь. Мое поколение хотело сделать мир лучше, поэтому нас переполняли идеи. Мы никогда не концентрировали свое внимание на материальных благах.
После минутной паузы Агнес посмотрела на часы и сказала:
– Сейчас ко мне подойдет мужчина, и у нас состоится конфиденциальный недолгий разговор, а вы, дорогая, можете пройтись до того кондитерского магазинчика и купить нам эклеры к чаю, я буду ждать вас на этой скамейке, – и, вложив в ее руку деньги, показала в противоположную сторону парка.
Когда Васса отходила от скамейки, мимо нее прошел мужчина в неприметном сером пальто и шляпе, в его руках была папка черного цвета. Вассе показалось,
Глава вторая
Алчность
Алчная душа всем злым делам начало.
После ужина Агнес разложила на столе документы и фотографии из папки, которую ей передал мужчина в сером пальто. Она их тщательно изучила и отсортировала по стопкам. После встречи в парке она выглядела расстроенной и обессиленной.
Пока та перебирала документы, Васса ходила вокруг стола и под любым предлогом пыталась заглянуть Агнес через плечо. Она заметила фотографии мужчины, сделанные в разном возрасте. В молодости он был довольно привлекательным, но с годами черты лица стали заостряться, что придало его облику оттенок жесткости и злобы.
Заметив любопытный взгляд Вассы, Агнес мягко произнесла:
– Не хотите мне помочь, дорогая?
Васса быстро подошла к столу и сказала:
– Да, конечно, а что мне нужно делать?
– Просто послушать мой рассказ. Рассказывая вам, я смогу легче разобраться в этом вопросе, – ответила Агнес и, улыбнувшись, сняла очки и стала правой рукой вращать ими. – Это досье, которое мне предоставил частный детектив, – тот мужчина, с которым я сегодня встречалась в парке. Я отсортировала всю информацию и разложила ее по темам. Вот здесь его семья, – и она показала на одну из стопок. – Вот здесь – окружение, а это – профессиональные интересы.
– Это ваш муж? – спросила Васса, показывая на фотографию мужчины.
– Нет, не муж. Но мог бы им стать, – ответила Агнес и, положив очки на стол, пересела в кресло.
Она вытянула ноги, положив их на банкетку, и попросила накрыть ее пуховым платком и принести вечерние таблетки со стаканом теплой воды. Согревшись, Агнес дождалась действия таблеток и, прикрыв глаза, начала свой рассказ:
– Перед смертью я хочу примириться со своим прошлым. Я прожила в основном счастливую жизнь, но в ней были и трагические события, после которых я долго не могла оправиться. Эти события опустошали мою душу, и на восстановление приходилось тратить много сил и времени. Пройдя через отношения со многими мужчинами, я, уже будучи сорокалетней женщиной, наконец встретила свою самую большую любовь. Вместе мы прожили тридцать пять лет. И теперь, когда он умер, я хочу вспомнить свое прошлое, простить себя и тех, кого встречала на своем пути. Поэтому я решила еще раз перед смертью встретиться с мужчинами, с которыми пережила самые яркие моменты моей жизни, если они, конечно, живы. Если нет, то узнать об их жизни и смерти как можно больше. А главное, узнать, нашли ли они в своей жизни ту, которая стала им идеальной подругой и скрасила остаток их дней.
Агнес сделала последний глоток воды и продолжила:
– Когда мне было шестнадцать лет, я испытала к мужчине первое сильное чувство. Это была взаимная и страстная любовь, его звали Виктор. Мой отец был назначен на работу в посольство Франции в СССР, и мы приехали всей семьей сюда, в Москву, в разгар русской зимы. На одном из приемов, посвященном экономическому сотрудничеству между нашими странами, я увидела в составе советской делегации молодого человека. Этот жизнерадостный жгучий брюнет худощавого телосложения был выше меня на целую голову. Он был умен, начитан и приятен в общении. Мои родители в тот день хотели познакомить меня с другим молодым человеком, который работал в посольстве вместе с отцом, но, узнав про это, я фыркнула и ушла из дома, хлопнув дверью. Вместо того чтобы проветрить мозги, успокоиться и вернуться домой, я в поисках приключений заявилась без приглашения к Виктору и осталась у него ночевать. Я оказалась настолько необычной для него девушкой, что, конечно, вызвала к себе большой и неподдельный интерес. Он забрасывал меня комплиментами и показывал друзьям, как диковинную драгоценность, которой стал обладать. Родители были категорически против наших отношений, но разве я слушала их тогда?
Поначалу все шло прекрасно, мы часто ходили в кино, в театр, на танцевальные вечера. Но устроившись на новое место работы, он познакомился с одним коллекционером, который стал водить его по антикварным магазинам и барахолкам. Постепенно Виктор стал отдаляться от меня и через год совсем замкнулся в себе. Я заметила, что все свои доходы он стал тратить на новое пристрастие – антикварные вещи, ювелирные украшения и предметы искусства. После работы он уединялся и изучал каталоги частных и музейных коллекций. Характер его менялся на глазах, больше не было нежности и проявлений заботы, которыми он тронул когда-то мое сердце. Мой отец всегда старался обеспечить мне достойную жизнь и выделял солидные суммы на мое содержание. Так вот, через год Виктор и на эти деньги наложил вето. Он постоянно проверял мои личные вещи и контролировал мои покупки. Бывало, он закатывал скандал, если я тайком от него обновляла свой гардероб. Доходило до того, что он сдавал мои покупки обратно в магазин, а на вырученные деньги покупал очередные произведения искусства. Наша квартира быстро превращалась в лавку ростовщика и менялы. Он снискал себе репутацию скупщика и ростовщика, к нам в середине ночи могли прийти какие-то люди неприятной внешности и предложить купить за бесценок разные вещи. Я даже стала его подозревать в скупке краденого.
Агнес перевела взгляд на окно и начала учащенно дышать. Губы ее пересохли, и она потянулась к стакану с водой. Через минуту она успокоилась и продолжила свой рассказ.
– Он все чаще заставлял меня переписывать вещи из его коллекции, это было для него особым ритуалом. Все это время он сидел в кресле и наблюдал за моими движениями, глаза его блуждали по разложенным предметам и странно блестели. Было видно, что он получал огромное удовольствие от этого процесса. Как-то раз он сказал: «Драгоценность переписывает драгоценности». В такие дни он был сильно возбужден и под воздействием этих эмоций мог заниматься любовью хоть всю ночь. Но утром его страсть проходила, и он опять погружался в долговые записи, отчего становился угрюмым и озлобленным. Мне стыдно сейчас признаться, но тогда я с нетерпением ждала те дни, когда вновь наступала перепись его безделушек, и с каждым разом старалась все театральнее исполнить свою роль. Отведя каждой коллекции свое место, я торжественно перебирала и переписывала все предметы и напоследок всегда оставляла восточную коллекцию драгоценностей. Я включала индийскую музыку, распускала свои длинные волосы и, надев экзотические украшения, куталась в полупрозрачную вуаль. Загадочно исполняя восточные танцы, я изображала знаменитую Мату Хари. Кстати, вы знали, что Мата Хари в переводе с малайского означает солнце?
– Нет, – ответила Васса и к своему стыду подумала, что не знает даже, кто это такая.
– Она была великолепной танцовщицей. Я родилась через двенадцать лет после ее смерти. Долгое время в наших кругах ее имя было под запретом, но я и мои подруги были так любопытны, что, найдя книгу о ее жизни, прочитали ее за одну ночь. Родители никак не могли понять, почему ни одна из нас не вышла к завтраку утром – сказала Агнес и по-детски хихикнула. – Первый фильм о ней был снят в 1920 году, с Астой Нильсен в главной роли. Я посмотрела его всего один раз, но запомнила на всю жизнь. Аста была великолепной актрисой немого кино. Мы встречались несколько раз, и каждый раз она меня поражала своим артистизмом. Несколько лет она была замужем за русским актером Григорием Хмарой. Он прославился как постановщик спектакля «Дама с камелиями» с Астой в главной роли. С этим спектаклем они долго гастролировали по Германии. Обязательно прочитайте ее мемуары под названием «Молчащая муза». Но я отвлеклась. Так на чем мы остановились?
– На переписи восточной коллекции, – напомнила Васса, упоенная ее рассказом.
– Ах, да! Его лицо в такие минуты преображалось и становилось прежним – нежным и восторженным. Но потом…
Агнес замолчала, на ее лице отразилась боль, она попросила принести ей еще воды и, сделав пару глотков, продолжила:
– Многие должники не могли вовремя отдать оговоренную сумму, и в нашей квартире все чаще стал появляться мужчина крепкого телосложения, помогающий Виктору в его делах. Не помню его имени, да и вспоминать не хочу. Как-то раз Виктор и его громила привели с собой мальчика лет семи. Виктор попросил меня увезти его в загородную усадьбу родителей, которая пустовала в этот момент, и позаботиться о нем пару дней. Я стала расспрашивать, кто он и почему я должна с ним возиться, на что Виктор ответил, что его родители уехали по неотложному делу и попросили присмотреть за мальчиком. Я тогда была молода и наивна, мне только исполнилось семнадцать лет. Разве я могла тогда знать, в какую ситуацию он может меня втянуть? Я увезла мальчика в пустовавший загородный дом моих родителей, всю дорогу он почти не разговаривал, видно было, что он чем-то сильно напуган, и когда я начинала его расспрашивать о семье, он отворачивался и молчал. Вечером следующего дня к дому подъехала машина, из нее вышли Виктор, громила и молодая женщина. Я открыла им дверь и увидела, что женщина, приехавшая с ним, была в ужасном состоянии. Лицо ее было в кровоподтеках, нос распух, она еле передвигалась. Виктор грубо отстранил меня от двери и приказал уйти с мальчиком в спальню, и не выходить оттуда ни при каких обстоятельствах. Я сразу поняла, что они затеяли что-то неладное, но от страха не могла сообразить, что мне делать. Стены были тонкие, и я слышала все, что происходило в соседней комнате. Сначала они просто разговаривали, женщина им объясняла, почему ее муж не может вернуть им долг. Потом они попросили ее позвонить, и ее муж пообещал найти и привезти деньги к десяти часам вечера. Но когда десять часов миновали, а звонка все не было, Виктор вышел на улицу якобы покурить. Видимо, он дал знак своему громиле, потому что как только дверь за ним захлопнулась, женщина стала панически кричать. По звукам, доносившимся из соседней комнаты, я поняла, что ее насилуют. Мальчик стал сильно плакать, из его отрывистых слов я поняла, что за стенкой находится его мама, я сидела в ужасе и не знала, как мне поступить. Ноги онемели от страха, и я не могла пошевелиться. Вдруг громила стукнул в стену кулаком и закричал: «Заткни мальчишке пасть или я заткну ее сам». Я прижала мальчика к себе и закрыла ладонями его уши, чтобы приглушить крики его матери, все его тело дрожало от страха. За стенкой опять послышалась борьба и крики женщины, и громила заорал уже на нее: «Заткнись, еще хоть раз пикнешь, я его на твоих глазах задушу». После этого крики прекратились, и потом были слышны только ее редкие стоны.