Семь невест. Рыжая для Серого
Шрифт:
– В каком смысле, что умею?
– разволновалась я, представляя себе самые жуткие извращённые картины. Б-р-р... Я тут задерживаться не намерена. С этими животными! Ну уж нет!
– Готовить, стирать умеешь?
– уточнил ушастый, сбив с намеченного курса.
– Эм... да...
Мужчина схватил меня за руку и притянул её к лицу.
– Слишком нежная кожа, - заключил он, выпустив мою ладонь.
– И разодета ты как богатая сучка.
Есть у меня одна знакомая, которая ласково называет других «сучками», но у неё это действительно так и звучит, а у этого — обидно
Возмущённо фыркнув, развернулась на каблуках, схватила свои вещи и бодрой походкой направилась к распахнутой двери, нагоняя улепётывающее в пятки сердце. И пусть только попробует остановить — покусаю! Прямо за уши! Чтобы знал, как ко мне лезть!
2 Репутация ведьмы
Вышла из хлева и остановилась, попав под жаркие лучи летнего солнца. Вот тебе и резкая смена климата. И одежда с обувью не по погоде. Обычно лишь спускаясь в метро я жалею, что не могу изменить свой выбор наряда. В сапогах и с шубкой в руках я сникла, словно меня в духовку засунули, обернув в фольгу или целлофан, чтобы наверняка пропотела.
Задрав голову, посмотрела на небо. Солнце ослепило, и я перевела взгляд на вершины деревьев, что окружали открывшиеся моему взору постройки. Если здесь всё навевало мысли о музее или реконструкции, то из-за деревьев виднелись вполне современные здания. Надежда встрепенулась — возможно, этот мир не такой дикий, как показалось мне в начале.
Духота и тёплая одежда быстро дали о себе знать: перед глазами внезапно потемнело и я качнулась, роняя голову на плечо. На чужое плечо любезного создания. Уже знакомые ладони придержали меня от падения, окутывая ароматом свежескошенной травы.
Кинула взгляд назад, подтвердив для самой себя — это ушастый молчун. Нет, он умеет говорить, но по мне пусть молчит. Ему это больше к лицу.
– Что происходит?
– с дикой паникой в глазах подбежал к нам козлорогий, выскочив из-за угла деревянной постройки.
Люк ему не ответил, поэтому ответила я, скинув с плеч лапы своего надсмотрщика:
– У меня есть дела. А вы меня задерживаете. Я промолчу о том, куда и как вы меня кинули. Никого уважения к девушке. Или это всё из-за того, что я ведьма?
– Зыркнула на Бергамота, вздёрнув подбородок, и напрягла губы, выражая своё недовольство не только тоном.
– Нет-нет, что вы, что вы...
– заблеял старик, неожиданно сгорбившись, словно все прожитые года навалились на него всеми своими тяготами разом.
– Мы просто не ожидали, что в наших краях появится ведьма, да в такой важный день. Я прошу... Нет, умоляю вас простить меня за причинённые вам неудобства.
– Простить?
– Я задумалась. Видимо, ведьм здесь всё-таки побаиваются. Остается воспользоваться чужой репутацией в своих целях.
– Вы бросили меня на полу в грязном стойле, - понизив голос до угрожающих ноток, я говорила сквозь сжатые зубы. Очень так спокойно, но с негодованием. И делала маленькие шажочки к источнику своих бед и гнева. А козлобородый старик отступал, не смея разогнуть спины, чтобы его рогатая голова случайно не оказалась выше моей.
– Я вся грязная, - продолжала я наступая.
– Моя одежда пришла в негодность. Вы
– Я высвободила руку, потянлась ей к Бергамоту, пальчиком накрутила бородку и легонько потянула на себя, видя дикий ужас в глазах старика. - Жаль, я спешу. Но я не забуду вашей «доброты» и как закончу со своими делами, обаятельно вернусь, чтобы отблагодарить вас, - угрожающе прошептала ему в лицо, недобро прищурив глаза.
Оставила Бергамота в покое и развернулась к нему спиной, выбирая направление. Если он меня не остановит своими нижайшими извинениями, придётся чесать куда глаза глядят.
– Уважаемая Рита, простите меня!
– выкрикнул старик, вцепившись в руку.
Я пронзила его холодным взглядом, и он мгновенно отстал, осторожно отряхнув рукав моей блузки.
– Позвольте загладить свою вину. К тому же сам мэр хотел бы с вами познакомиться, - опасливо проблеял Бергамот.
– Мэр?
– Да. Мэр нашего города. Он только что прибыл. Мы накрыли стол к его приезду. И он рад пригласить вас составить ему компанию.
– Если так рад, чего не приглашает сам?
– играла я роль ужасной и коварной ведьмы, обливаясь потом под палящим солнцем. Ноги в сапогах начали пульсировать, требуя высвободить их из удушающего плена. Но я держалась, надменно взирая на старика и мысленно требуя Оскара.
– Простите, госпожа, - вырулил к нам из того же проулка мужчина в строгом костюме. Ткань серебристого цвета отражала солнечные лучи, заставив меня болезненно поморщиться из-за искрящей ауры, окутавшей присоединившегося к нам мужчину. За ним, топоча словно стадо слонов, бежало пятеро человек в два раза шире и выше первого. И к бабке не ходи, на мордах этой пятёрки всё написано было — охрана они. Причём личная.
– Я мэр Гарденбурга — Сэмюэл Ангорский, - представился модник с похожими на молчуна-Люка ушками. Только у него они не выглядели такими уж плюшевыми, скорее обычными. Как у кота. Обычного и идеально белого кота.
Длинная белоснежная шевелюра мэра была аккуратно уложена, закрывая шею набриолиненным панцирем. На вид ему можно было дать около сорока лет: хорошее телосложение и гладко выбритое лицо его молодили, но истинный возраст выдавали гусиные лапки, отпечатавшиеся глубоко у глаз.
– Рита Лисицина. Ведьма, - ответила я взаимностью, не выпуская из рук меховую шубу, которая привлекла косые взгляды мэра и одного из бугаев — единственного, кто не нацепил на свой приплюснутый нос тёмные очки, в отличие от коллег-соплеменников. Я для себя идентифицировала их макаками, вернее гориллами. Они могли бы сниматься в фильме «Планета обезьян» вживую и без грима.
– Ведьмы такая редкость в наших краях, - с горделивой осанкой сообщил мэр, махнув пышным хвостом. У меня аж челюсть упала: засмотрелась на пышное белоснежное опахало, вальяжно покачивающееся за ногами мэра.
«Вот бы потрогать», - промелькнула мысль и улетела куда-то вдаль, уступив место новым, точнее забытым на секунду старым: «Жарко... Пить хочу. Как же жарко. Щас-с-с сдохну...»
Не выдержала солнцепёка и обмахнулась рукой, совершенно не разбирая сути того, что бубнил мэр.