Семь понедельников подряд
Шрифт:
– Это уже третья приблизительность. От какого именно места? От крыльца? От ворот? Или от графского кабинета? Свет, пойми, это не на час работы. Где-то ночевать надо будет, что-то есть. Но это не главное. Главное, что нас прихлопнут прямо с этим кладом. Вот они сейчас, наверно, веселятся. Все ведь сами сделаем, только приходи и бери голыми руками. Господи, ну что мы с тобой за дуры такие? – обреченно вздохнула я. – Нам бы удрать куда подальше, в тридевятое царство, да затаиться, а мы сами на рожон лезем. Просто в башке не укладывается. Свет, меня меньше чем за два дня уже дважды
– Да что ты все кудахчешь? – разозлилась Светка. – Отдавай кулон, выходи из поезда на первой же остановке и поезжай куда глаза глядят. Забейся в какое-нибудь дупло и сиди там до конца жизни.
– Сделай милость, не ори! – посоветовала я. – Между прочим, я так и хотела сделать. Да не вышло. А теперь… Ты ведь все равно поедешь, я правильно поняла? Не смотря ни на что?
– Правильно, - сощурив глаза, кивнула Светка.
– Ну вот. Как я тебя могу одну бросить?
– Надо же, как благородно! – еще сильнее сощурилась она.
Закончить спор нам не дали: подошел официант и вежливо намекнул, что, если мы закончили, пора бы и честь знать, желающих пообедать больше, чем столиков.
– Я пойду схожу за сумкой и вернусь к тебе, - сказала Светка. – Вдруг, ты случайно уедешь… в Пензу.
Оставшиеся два часа до Моршанска Светка буквально выпрыгивала из себя. Евгений вежливо спустился со своей полки, и она не давала ему ни слова сказать. Трещала, как сорока, задавала вопросы и сама на них тут же отвечала. Минут через пятнадцать Евгений превратился в Женю – хорошо хоть, не в Женечку. Думаю, если бы до Моршанска было чуть дальше, она непременно перешла бы в одностороннем порядке на «ты».
Я сидела себе тихонечко, забившись в уголок полки, и просто диву давалась. Светка вела себя, как… Ой, даже не знаю, как кто. Ее манеры меня одновременно и смешили, и раздражали. Особенно когда она словно невзначай дотрагивалась до его руки. Евгению, похоже, это тоже не слишком нравилось, но он стоически терпел. И только изредка поглядывал в мою сторону: видишь, каково мне приходится? Я сигнализировала в ответ: да-да, понимаю, крепись. Светка взгляды эти замечала, злилась и усилия свои удваивала.
Иллюзии, иллюзии…
«Маленькое приключение» в тамбуре каким-то образом нас с Евгением объединило. Ну как же, как же, принц, герой и рыцарь! Спас от верной смерти. Светка, сама не зная того, своим болтливым занудством добавила в эту копилочку еще одну копеечку. Мы словно говорили друг другу: она, конечно, противная, вульгарная надоеда, но что делать, придется потерпеть. А еще… Этот его вопрос по поводу детективов. Да, его многие задавали. Только совсем в ином ключе: злорадно – так вот ты какой, цветочек аленький, прикидываешься белой и пушистой, а сама…
Я одернула себя, довольно резко. Все, Оля, все, не стоит переводить гуашь, рисуя рыцаря в блестящих доспехах. Не надо добавлять к букету уже имеющихся неприятностей еще одну, потенциальную. Подобная романтическая благодарность до добра не доводит. Короче, скажи дяде «спасибо» и «до свидания».
А как же телефон и все такое?
А что телефон? Позвонишь, узнаешь – и все.
Политически грамотна, морально устойчива? Да?
Представьте себе. И такое бывает.
Евгений делал вид, что продолжает внимательно слушать Светку, а сам начал собирать свои пожитки: поезд доплелся таки до Моршанска. Скоро и нам выходить.
– Всего хорошего, Света, - кивнул Евгений, подхватив свою сумку и направляясь к выходу. – До свидания, Оля, - обернулся он, словно вспомнив что-то. – Позвоните, да?
– Да, конечно, - ответила я. – До свидания.
Улыбаясь от уха до уха, Светка смотрела в окно и махала Евгению рукой. Но как только поезд тронулся, она улыбку погасила и повернулась ко мне.
– Позвонишь, да? – процедила она сквозь зубы, не слишком заботясь о том, что ее слышат другие, например, пожилые супруги или длинноволосая девица, которые изрядно забавлялись, наблюдая за бесплатным представлением. – Вот как? Очень мило. Ну как же, он ведь твой герой!
– Прекрати, пожалуйста. Что ты за цирк тут устроила? Да сто лет он мне не нужен, герой этот. Да, спас, спасибо ему. Но это еще не повод бросаться на шею. Хотя… Некоторым и повода не нужно, - не удержалась, чтобы не добавить, я.
– Ты что, поругаться хочешь?
– По-моему, это ты хочешь. Сделай одолжение, оставь меня в покое.
– Нет, ты мне скажи, зачем это ты должна ему позвонить, раз он тебе сто лет не нужен, - продолжала зудеть Светка.
– По делу.
– Очень интересно. А что Лешенька твой по этому поводу скажет?
– Слушай ты, идиотка, - зашипела я, едва сдерживая желание схватить ее за грудки и потрясти как следует. – Последний раз повторяю. Для тех, которые на бронепоезде. Позвонить я ему должна исключительно по делу, которое тебя никоим образом не касается. Сам по себе он меня не интересует. Если интересует тебя, то могу дать тебе телефон. Хотя, думаю, если б он хотел продолжить с тобой знакомство, то и сам бы его тебе дал. Или твой попросил бы. Но ты его так достала своей глупой болтовней, что он едва до Моршанска досидел. Наверно, были б еще остановки, вылез бы раньше, только бы не мучиться.
Светка надулась, губы ее задрожали. Мне стало стыдно. Могла бы и сдержаться.
– Фитингоф! Подъезжаем! – завопила на весь вагон проводница. – Готовимся на выход, стоянка полторы минуты.
По рассказам деда я представляла себе станцию Фитингоф несколько иначе. То ли его воспоминания были из разряда детских впечатлений, когда деревья до неба, а сушки – размером с бублик, то ли просто сама станция, некогда узловая, за десятки лет окончательно захирела. Когда-то один из моих прадедов был машинистом паровоза именно на этом отрезке. Теперь же казалось странным, что на этой станции вообще останавливаются поезда. Обветшавшее здание, разбитый перрон с проросшей сквозь трещины травой. Свалка какого-то хлама на горизонте. И ни души. Со всего поезда сошли только мы вдвоем. Вообще было как-то неуютно. Небо хмурилось, и хотя до вечера было еще далеко, казалось, вот-вот наступят сумерки. Только бы дождь не пошел.