Семь с половиной женихов Евангелины
Шрифт:
Ой, мама… Мама! Мамочки!!!
Два зелья перемешивались в чае, фыркая сердечками, и это получалось совсем-совсем другое зелье… С совсем непредсказуемым эффектом!
– Ты с ума сошла! – воскликнула я. – Это надо немедленно вылить!
– Вот еще, – взбунтовалась матушка, цепко ухватив меня под локоть. – И не думай даже! Иначе свадьбы будешь ждать еще полгода! Я знаю современных молодых людей! Мямли нерешительные. Будут ходить вокруг да около.
– Но ведь он решился сюда прийти!
– Это ничего не значит! Может посмотреть на других кандидатов и скиснуть! И убежать!
– Ну остальные-то останутся!
– Девочка моя, – назидательно проговорила родительница, перестав волочить по коридору и выпустив меня из рук только ради того, чтобы упереть руки в боки и встать в важную позу. – Я знаю современных мужчин! Это хуже детей, клянусь белой магией! Они тащат в рот все, что блестит, и в койку – все, что с задницей! И только святая любовь, – глаза матушки закатились в воодушевленном экстазе, голос со слезой торжественно задрожал, – может удержать мужа от измены! Это редкий шанс, редкий! Грех им не воспользоваться! Да и ничего опасного в этом зелье нету. Ну, разве что насморк нападет. Или живот наутро скрутит. Или ногу сведет. Но это мелочи.
«Или вырастет елка в самом неподходящем месте», – в тихом ужасе думала я. Матушка не оставляла мне ни единого шанса избавиться от взрывоопасного чайника, и я с тоской ожидала, как мои женихи с криками разбегутся по округе, зеленея хуже Флятта.
Хотя почему зеленея? Доподлинно неизвестно, чем грозит им это зелье. Это даже интересно, это такой эксперимент… А тот, кто любит – он же наверняка мне простит?.. Скажу, что захотела пошалить… Главное, чтобы их не сильно расколбасило…
Но больше всего мне хотелось, чтоб оба зелья сработали так, как им и положено, на том очаровательном красавце! Пусть бы они на нем сработали!
***
Глава 4. Разрушительные последствия
Матушка, стеная, с холодным компрессом на лбу лежала в кресле и томно, долго стонала, делая вид, что она не виновата. Я пристыженно пряталась за камином.
В гостиной слуги сметали тысячи разбросанных карточек женихов – предложения сделали все без исключения.
Даже гном.
А папа, мой старый добрый папа, поправляя на носу очки и шаркая подошвами стоптанных туфель, подносил нам обеим чай – нормальный, без взрывоопасных добавок, – и сам размешивал в нем сахар.
– Ах, девочки мои, – говорил он бесконечно добрым голосом, заглядывая каждой из нас по очереди в глаза. Очки его съезжали ему на самый кончик носа, глаза, глядящие поверх них, были смеющимися, в уголках их собирались добрые морщинки, и от этого все понимающего взгляда становилось еще стыднее. – Как же вы додумались до этого?..
– Я всего лишь хотела помочь, – стонала матушка, приоткрывая один глаз. – Я знаю этих современных молодых людей!..
Я современных молодых людей не знала, и на молчаливый взгляд папы мне ответить было нечего. Поэтому я прогудела что-то невнятное, надув губы, утыкаясь лбом в теплые обои и колупая ногтем какую-то козявку, прилипшую к рисунку.
– Ну, ладно – Евангелина, – продолжал папа, поглаживая меня по плечу в знак поддержки и утешения, – невинное дитя. Но ты-то, ты-то как могла не поветь в силу настоящей любви?! Разве ты не помнишь?..
Мама с папой поженились именно поэтому – по большой, огромной, настоящей любви. И даже сейчас, когда папа стар и лыс и похож на черного сверчка, его спина согнута годами, а ноги скорее тощие, чем стройные, мама смотрит на него как на единственного в мире.
– Это совсем другое! – тут же вскакивает она. – Не смей даже думать, что они тебе ровня! Балованные глупые мальчишки! Разве на них можно положиться в трудный час?! Что они там понимают в настоящей любви?!
Папа тихонько смеется и мама чмокает его в лоб.
Милота.
– И у Евангелины, – тянет папа лукаво и радостно, – будет такое же. Теперь, конечно, немного попозже, чем должно было произойти, – он снова засмеялся, припоминая, что произошло на званом вечере с женихами, – но нужно только немного подождать. И все уладится. Ах, женщины… сколько в вас нетерпения и недоверия! Ну, ничего. Ничего! Все наладится.
А все из-за меня. Это я во всем виновата!
Я могла бы споткнуться и уронить злосчастный чайник. Я могла бы признаться матушке, что тоже подмешала туда зелье – да я уже готова была сделать это, вот честное слово, я не вру!
Но матушка втолкнула меня в гостиную, где чинно сидели мои женихи, и в кресле, где я ожидала увидеть своего вожделенного красавца, я увидела самое отвратительное существо, какое только можно себе представить!
Оборотень!
Мерзкий, воняющий псиной, самодовольный оборотень!
А тот красавчик, что вскружил мне голову – господи, да это его слуга! Видит небо, я готова была провалиться сквозь землю от стыда от собственной глупости, и выскочить замуж за красивого слугу я тоже была готова, лишь бы этого чертова оборотня тут не было!
А что, если это именно он в меня влюбился?!
На нем была надета самая яркая, самая модная одежда, да только сидела она на нем как штаны на собаке! И он все время чесался, магия превеликая! То шею поскребет с хрустом, то ляжку. А то запустит пальцы в пах, святые небеса, и там почешет, никого не стесняясь!
На его самодовольной морде выписывалось невероятное блаженство, когти его скребли во всеобщей тишине очень громко, прочие женихи смотрели на него с неодобрением.
Заклятья всемогущие! Да он же блохастый!.. и в таком виде пришел свататься!? Мозгов в его голове ни на грош!
От возмущения и стыда все мысли об опасном вареве в чайнике вылетели из моей головы напрочь. Я вихрем облетела всех женихов, щедро подливая всем кипятка, и все они, словно по команде, отхлебнули из своих чашек, испепеляя наглого оборотня взглядами.
Нет, вру, не все разом.
Дракон отпил заколдованного чая последним.
Возмущение возмущением, но и о приличиях забывать не стоит. Прежде, чем пить сам, он заставлял гнома пробовать – а не отравлено ли? И не то, чтобы дракон правда опасался, что его отравят в приличном доме, просто… это была часть драконового этикета.