Семь шагов до тебя
Шрифт:
– Как вы? – перевёл он взгляд на меня. Смотрел пытливо, выворачивая душу. В этот миг мне снова казалось: он видит меня насквозь.
– Всё также, – пожала плечами, скрывая дрожь. – Без изменений. Но ты, наверное, это и так знаешь.
Он не ответил. Прошёл в комнату, осторожно положил кота на стул, прикоснулся к руке Тильды.
– Упрямишься? Ты же знаешь: мы с Никой тебя в покое не оставим, поэтому, будь добра, приходи в себя, ладно?
Он поцеловал её в щёку – прикоснулся губами, а меня опалило до темноты в глазах. И это его «мы с Никой», будто ставил
Я не хотела быть с ним в связке, даже если это спасение одной очень вредной старушки, но меня никто не спрашивал, желаниями моими не интересовался.
Взгляд Неймана снова прошёлся по мне. Медленно, с головы до ног.
– Разве Инна не приезжала? Вы не посещали магазины? – спросил холодно. Он знал ответ, но хотел посмотреть, как я буду краснеть и бледнеть. – Или она не достаточно старалась, чтобы у тебя было всё самое лучшее?
В голосе его просквозила угроза. Он её накажет, если я скажу, что мне не понравились вещи, которые она для меня выбрала. Подумает, что она плохо исполнила свои обязанности. А я не хотела быть неблагодарной скотиной.
– Нет, всё хорошо, – промямлила я, плотнее кутаясь в плед. Хотелось вскочить на ноги – слишком уж он нависал надо мной. Невыносимое подавление. Он пальцем меня не коснулся, а кажется, что сдавил горло.
– Тогда в чём дело, Ника?
– Я не думала, что обязана их носить! – вспыхиваю, задирая подбородок, и в этот момент натыкаюсь на внимательный взгляд Тильды. Она сидит так же, без движений, но уже не безучастно, а наблюдая за нашей перепалкой. Хитрая лиса!
Нейман не видит то, что вижу я – стоит к Тильде спиной, но уверена: обернись он, она бы снова прикинулась старым ободранным веником.
– Поговорим об этом позже, – снова угрожает мне этот диктатор недобитый и, попрощавшись с Тильдой, уходит. Кот бежит за ним вслед, задрав хвост трубой. Я с грустью смотрю ему вслед. Знаю: больше он не придёт. Хозяин вернулся.
– Сдались тебе эти платья! – бурчу в сердцах и снова ловлю взгляд Матильды. – Ты тоже считаешь, что я должна наряжаться?
Она не ответила, конечно, но по тому, как она царственно опустила веки, я поняла: это её «да».
Что за странное противостояние? Мы с Нейманом против Тильды. Хитрая старуха с Нейманом против меня. Нужно ещё придумать, с чем ополчиться на Неймана в тандеме с главной манипуляторшей, потому что иметь в союзниках Тильду – выгодно.
Если кто и способен поставить Неймана на колени, то это она. Я уверена в этом на девяносто девять процентов. Процент на то, что он вообще не гнётся, но уже я в этом была не так уверена, как раньше.
Глава 18
С его возвращением жизнь понеслась галопом. Слуги сновали, охрана бдела, дом ожил, будто в его лёгкие наконец-то кислород попал, и огромное здание наконец-то обрело дыхание.
Нейман по-прежнему пропадал днём, но неизменно приезжал под вечер.
– Я хочу, чтобы мы ужинали вместе: ты, я и Тильда, – заявил он мне на следующий день после возвращения. – Будь добра, к ужину надевай платья.
– Зачем? – выставила я иголки, как ёж. Нейман лишь заморозил взглядом:
– Я взял тебя на работу. Красивая одежда к ужину – часть твоей работы.
– А если я нарушу твои правила – оштрафуешь? – не сдержалась от колкости.
– Не исключено, – выдал этот робот-трансформер и снова оставил меня одну.
И меня перемкнуло. Переклинило. Закоротило, как плохо заизолированный провод. Меня бесило, что я должна соответствовать какому-то его вкусу. Надевать платья, выходить к ужину, как на светский приём. Что он себе возомнил? Пигмалион ваяет Галатею? Хочет вылепить что-то из меня? Чёртов эстет!
В тот вечер я его ослушалась. Хотя открыла и закрыла шкаф. Посмотрела на одежду и, подавив дрожь, задвинула дверь. Лучше не рассматривать. Там… многое мне нравилось.
На мой демонстративный вызов Нейман и бровью не повёл. Он зашёл за нами ровно в семь.
– Больше вы не ужинаете в комнате, – заявил с порога.
Два дюжих охранника ловко пересадили Матильду в инвалидное кресло, и хорошенькая девушка покатила его прочь. Я, поколебавшись, отправилась вслед за спиной ненавистного Неймана. Шла и ненавидела за его тупую непробиваемость.
Я пропустила обед – есть хотелось ужасно, поэтому из гордости отказаться от ужина не получалось. Это было бы глупо и совсем по-детски. Да и, наверное, он бы не позволил.
Снова большая столовая. Белая скатерть, приборы. Мы с Нейманом напротив, как два дуэлянта. Тильда – по правую руку от него. Не хватает свечей за этим огромным для нас троих столом, чтобы полностью погрузиться в дремучее средневековье.
Мы едим в тишине. Некому вести светские беседы. Я настолько напряжена, что забываю о своём намерении – выбесить Неймана.
Пока я мучилась дилеммой – надевать или нет к ужину платье, у меня родился спонтанный план, как заставить его отказаться от этого «ритуала». Собиралась показать себя свиньёй. Глупо, да. Но в тот момент показалось, что это его оттолкнёт от совместного времяпровождения.
Он снова выбил почву у меня под ногами – перенёс ужин в столовую. В результате мы едим молча. В тишине.
– Ешь, Ника, – когда я научусь не вздрагивать от его приказов? Голос Неймана проникает в кровь и несётся по венам, артериям, как зараза, чума, что заражает полностью и неотвратимо.
Он снова поймал меня. Умирала от голода, а сейчас сижу над тарелкой, задумалась.
– У тебя комплекс, Нейман? Так велико желание откормить тощую девочку с улицы? – не могу промолчать, спустить ему с рук его порабощения. Это попытка выпутаться, вытолкать из себя инфекцию.
– Для девочки с улицы ты на удивление ловко управляешься столовыми приборами, – кивает он, указывая на мои руки.
Чёрт. Вот тебе и свинья. Сама себе подложила. Нельзя, нельзя думать! Нельзя расслабляться ни на секунду – он тут же сожрёт, поглотит, как слабое звено, сделает захват, и опомниться не успеешь.