Семь смертей доктора Марка
Шрифт:
– Ну что, Марик, я хочу тебя поздравить. Это большой день, новое хорошее начало. Очень жаль, что Наум не дожил, он тебя очень любил и порадовался бы. А сегодня я тебе как старший скажу. Мы, Цалихины, всегда идём к своей цели прямо и добиваемся её, будь то работа, – дядя помедлил, – или любимая женщина, – и он победно посмотрел на довольную Машу. – И тебе, племяш, я желаю продолжать наши Цалихинские традиции, уверен, что не подведёшь! Я горжусь, что у меня такие племянники, будущие врачи. И готовьтесь, ты и Миля, у вас работы будет невпроворот. У нас дел под завязку, а чтобы успеть коммунизм увидеть, нужно долго жить, а когда мы старенькие будем, всё одно нас лечить придётся. Вот тогда вы нам и пригодитесь! За тебя, Марик!
И дядя выпил залпом, а Марк поддержал, ведь не мальчишка же он, слава богу, водку пить научился, и здесь нет вздыхающей мамы. А потом закусывали и ещё выпивали, какой хороший был вечер. А Маша всё сновала на кухню, постоянно
В институте они тоже решили отметить начало учебного года в ближайшее воскресенье. Было ещё довольно тепло, они с группой встретились в парке у реки и организовали пикник, выложив на нескольких покрывалах принесённые из дома продукты. Стол получился небогатым, но сытным, никто голодным не остался. И выпивка была, правда, её постоянно прятали от проходящих мимо милиционеров, но пригубить успевали. Парни пили водку – самый мужской напиток, а девчонки креплёное вино. Марк вовсю балагурил, а другие парни его поддерживали. И Марк уже наметил было свою цель – высокую, с пышным белым крашеным волосом и коричневыми глазами, приятной наружности девушку. И он уже посылал в её сторону призывные взгляды, но пока их отталкивали, словно ударяя ракеткой по мячику от пинг-понга. Но Марку ли сдаваться? Он будет вежлив и настойчив и добьётся своего. Молодые люди всегда понимают друг друга без слов. И Марк потихоньку всё придвигался и придвигался к ней, а она уже и не возражала. Марк знал, что её зовут Лариса. И Лариса уже несколько раз обращалась к нему по имени. Они оба словно бы пробовали, как звучат на слух их имена. И было празднично-приятно от всеобщего хорошего настроения и оттого, что он собирался немножко за ней поухаживать.
А потом кто-то кинул клич пойти на водную станцию и покататься на лодках. И идею тут же поддержали. Все желающие отправились осваивать речной транспорт. Хорошо, что у Марка был с собой паспорт, оказалось, что без него взять лодку в прокат нельзя. И они поехали кататься. Марк сел на вёсла, ещё несколько человек расселись по скамейкам, Лариса – прямо напротив него. И он гнал лодку на глубину сильными и точными движениями. Грести он умел, и сейчас уверенно красовался перед Ларисой и другими однокурсниками. Они обогнали все остальные лодки и заплыли довольно далеко. Но пришлось поворачивать назад, потому что было уже небезопасно, там проходил путь больших прогулочных катеров. И Марк грёб к берегу, немного устав, но отказываясь от предложений поменять себя.
Он старался предстать перед противоположным полом во всей красе. Ради этого стоило постараться. И Марк знал, что выдержит. Было ради чего: как красиво напрягаются его мускулы, как заворожённо смотрит на них Лариса. Остальных он просто не замечал.
Они уже причалили к мосткам и собирались покинуть лодку, как до них докатилась сильная волна, отправленная на берег красавцем-пароходом, разрезающим волну почти в ста метрах от них. Там, на борту, играл оркестр и люди махали платочками, радуясь мирной жизни и выходному дню. Они радовались, а Марк как раз оторвал одну ногу от лодки, намереваясь перепрыгнуть на мостки, и… не удержавшись, спрыгнул в воду. Было неглубоко, немного выше колена, но теперь, чтобы не быть осмеянным, он должен был держать фасон. И он принялся делать вид, что специально спрыгнул, чтобы подавать руку покидающим лодку. Его трюк, конечно же, сразу раскусили. Но решили подыграть, жеманно принимая помощь. Уже все сошли, и осталась последняя, совсем неприметная светловолосая, с двумя простыми хвостиками девушка. Она вела себя тихо, и Марк почти не замечал её, но отметил, что она с удовольствием внемлет тому, что он говорит. Ну что ж, ещё один слушатель никогда не повредит. И он по-джентельменски протянул ей руку. Не мог же он бросить последнюю юную мисс! Ещё три секунды, и Марк присоединится к Ларисе, но отходящая от берега обратная волна спутала все планы, сильно качнув лодку. Всё, что он успел увидеть, – это летящую в воду девушку и себя, перехватившего её у самой воды. Лариса видела? Пусть глянет, какой он ловкий и сильный, а этот воробышек в его руках вдруг съёжился, ухватив его за шею и испуганно глядя в воду. Марк только повыше подкинул её, чтобы удобнее перехватить. А она вновь вцепилась в него, прижавшись, словно он был её отцом. И Марку вдруг захотелось её успокоить и вместо того, чтобы просто поставить на мосток, как он проделал это с остальными, понёс её прямо на берег. Лариса, увидев его с этой девочкой на руках, рассекающего волны, словно дядька Черномор, недовольно хмыкнула и отвернулась. Это её он должен был нести, а не эту вертихвостку. Он прилюдно обидел её и должен понести заслуженное наказание. Она знает себе цену! Лариса пошла прочь
Но Марк вдруг ощутил, что он даже не смотрит вслед Ларисе. Что-то тёплое и такое живое трепетало в его больших руках, и он боялся спугнуть его. Как крадущаяся кошка боится спугнуть маленькую птичку, так и Марк почти не дышал, чтобы раньше времени не упустить этого воробышка со смешными детскими косичками. И воробышек не торопился спрыгивать вниз, ему тоже было тепло и уютно на груди утёса-великана. Может быть, она вспоминала своё детство, когда вот так же бережно отец нёс её на руках, а может, ей чудились Лермонтовские строки.
Ночевала тучка золотаяНа груди утёса великанаИ она была этой тучкой, а Марк был утёсом. Наконец Марк бережно поставил её на землю, и она соскользнула с него, коснувшись своей крохотной грудью его плеча. И тут же зарделась и поспешила убежать, но Марк попросил придержать его, пока он будет выливать из ботинок воду. И ей ничего не осталось делать, как подставить своё хрупкое плечо, на которое Марк бережно опирался, чувствуя под рукой её тепло. Все разошлись, и они остались вдвоём. Он уже знал, что её зовут Ольга, Оля, Оленька. Он ещё не решил, как к ней обращаться, чтобы во всей полноте продемонстрировать свои навыки соблазнения. Но потом решил, что не стоит зажигать в ней лучик надежды, всё равно он подружится с Ларисой, никуда она не денется, в их группе у него нет конкурентов, а из девушек она нравится ему больше всех. Значит, как сказал пару дней назад дядя, Цалихины идут к цели прямо, не сворачивая. И он не свернёт, просто побудет джентельменом и даже немного проводит этого полуребёнка.
И они вдвоем дошли до того места, где их пути должны были разойтись, но почему-то Марк обнаружил себя и дальше идущим рядом с Ольгой. Она почти ничего не говорила, зато Марк вошёл в раж и без конца рассказывал ей о Ленинграде, какой это сказочный город, с разводными мостами и белыми ночами. Ольга внимательно слушала, восхищенно охая именно в тех местах, где Марку и хотелось услышать её реакцию. И Марк поймал себя на мысли, что ему приятно ей всё это рассказывать. И они дошли до небольшого домика, где Ольга снимала комнату. И вдруг она пригласила его зайти на чашку чая, заботясь, чтобы он не простудился, столько отшагав с мокрыми ногами. Хозяйка до вечера отсутствует, и дома больше никого. Марк подумал секунду, вспомнил Ларисины зовущие глаза, и ему захотелось отомстить ей за то, что ушла. Ведь если Марк определил цель, то он и будет её добиваться, не отклоняясь от курса. А чай… разве чай является изменой? Разве его сокурсница не может заботиться о его здоровье, как простая. Марк усиленно подбирал слово… ах, да, комсомолка! Они просто два комсомольца. Из которых один с мокрыми ногами, а второй будет поить его чаем. Это даже интересно, и Марк согласился. Он потом расскажет Ларисе какое было варенье.
Но его угостили не вареньем, а вкуснейшим пирогом, который собственноручно был испечён Ольгой. И Марк налетел на пирог, запивая его горячим чаем и продолжая рассказывать о Ленинграде. Ольга зачарованно смотрела ему в рот, подливая чай и нарезая пирог. Марк остановился только тогда, когда увидел, что Ольге больше нечего накрывать полотенцем. На том месте, где ещё двадцать минут назад был пирог, теперь лежала горстка крошек. Марку стало стыдно, и он, несмотря на все отнекиванья Ольги, торжественно объявил, что в следующее воскресенье приглашает её в кафе, где угостит пирожными и какао. На этом они и расстались.
Потом в аудитории Марк обратил внимание, что, перекидываясь взглядами с Ларисой и даже улыбаясь ей, он ищет Ольгу и успокаивается лишь тогда, когда его взгляд выцепляет два белых хвостика. Она не крутила головой в поисках Марка, скромно здоровалась и проскальзывала в аудиторию. Может быть, ей и хотелось заговорить с Марком, но видя, как он обхаживает Ларису, и понимая, что ей не конкурентка, девушка просто поняла своё место. Разумеется, они перекинулись парой фраз, Марк спросил, было ли у неё что поесть после того, как он уничтожил пирог, а она узнала, как он дошёл в мокрых ботинках. Но в субботу, после последней пары, она неожиданно увидела перед собой Марка. Она была уверена, что он тогда сказал ей про кафе просто чтобы сгладить неловкость. Но он стоял перед ней, высокий и красивый, и ждал ответа. И Ольга уже почти сказала ему «нет», но почему-то услышала «да». Как такое могло произойти, ведь она точно говорила нет. Она хотела поправиться и извиниться за ошибку, но он сказал: «В двенадцать!» – и ушёл. Как у него всё просто, даже не спросил, подходит ли ей. И что ей теперь делать? И столько задали учить, нет, конечно же, она не сможет пойти. Она извинится и никуда не пойдёт, а потом сядет готовиться, ведь она для этого и приехала в Саратов.