Семь свитков из Рас Альхага, или Энциклопедия заговоров
Шрифт:
Такова первая правда о тамплиерах Рума. Такова вторая правда, скрытая под железной крышкой первой правды. Такова, наконец, третья правда, хранимая в хрустальном сосуде второй.
Ровный огонь свечи внимал вместе со мной тихому рассказу Эда де Морея и затрепетал, когда рыцарь Эд заключил последнюю правду об Ордене тамплиеров в хрустальный сосуд. Я догадался, что огонь был потревожен моим глубоким вздохом.
– Мне дышится уже намного легче, брат Эд, - признался я.
– Прояснилось многое. Но не все.
Рыцарь Эд тоже бросил короткий взгляд на свечу, восковой столбик которой сделался ниже еще на одну нарезку.
– Кто же знает все?
– безнадежно вздохнул он.
– То-то и любопытно, что кто-то может знать, судя по всей этой кажущейся неразберихе, - заметил я. Рыцарь Эд тревожно промолчал в ответ.
– Из вашего рассказа, брат Эд, следует, что местные ассасины давно выродились, и теперь опасны те, что засели в замках Франции. Не так ли?
Рыцарь Эд пошевелил бровями и неуверенно кивнул:
– Отчасти так.
– Однако, - в свою очередь вздохнул я, - весь опыт моей нынешней, довольно краткой жизни убеждает меня в обратном: весь Рум так и кишит ассасинами, да еще какими! Будто бы сам шайтан рассыпался на целое воинство хитрых колдунов, умелых душителей и искусных метателей железных звезд. Что скажете, брат Эд?
– Что я скажу?
– Тут рыцарь Эд оживился и расправил плечи.
– Я скажу, что Посланник пришел. Я скажу, что это верная примета: чума вот-вот вспыхнет с новой силой. Я скажу, что змеи долго спали. Теперь их пригрело адским огнем, и клубок зашевелился вновь. Я скажу, что истинным рыцарям Храма тоже пора сбросить дрему и точить мечи.
– Не могу поверить, что недавно на дворцовую площадь Коньи выезжала дремлющая армия тамплиеров, - заметил я.
– Нужны поводы для учений, - улыбнулся рыцарь Эд.
– Нужны, - согласился я.
– Вот мне и любопытно, какими судьбами вас самих-то, брат Эд, занесло из Франции в эти забытые Богом места?
– Эти места отнюдь не забыты Богом, - со всей серьезностью поправил меня брат Эд.
– Верно, - поддержал я его.
– Сравнение неуместно.
– История довольно долгая, - с некой душевной тяжестью или же усталостью медленно проговорил рыцарь Эд.
– Во многом я обязан необыкновенной судьбе своего отца. Боюсь, так нам не хватит одной свечи, а воск здесь стоит недешево. Зажигать же сальную не годится для встречи с вами, мессир.
Наши кувшины были давно опорожнены, но вино было разбавлено водой по-гречески, и в голове стоял только легкий и приятный шум, подобный голосу реки, не заглушавшему важных мыслей.
– Вы правы, брат Эд, - сказал я, не оставляя намерения подобраться к кое-каким загадкам с другой стороны.
– Еще одну, третью, необыкновенную историю нам в одну ночь не втиснуть, как трех баранов в один, пусть даже большой мешок. Увы, пока что я бессилен похвалиться своими предками. К великому своему стыду и страху, ничего не могу сказать даже о своем отце. А как граф Робер де Ту назвал своего сына от сельджукской принцессы?
– Гюго, - был ответ.
– В честь основателя Ордена Рыцарей Храма?
– спросил я, почувствовав в душе некое внезапное воодушевление.
– По всей вероятности, так, - кивнул рыцарь Эд.
– Вот самое великое оправдание и объяснение всех поступков графа! едва не в полный голос воскликнул я.
– Да, мессир!
– поддержал меня рыцарь Эд, и глаза его засветились едва ли не ярче озарявшей нас свечи.
– Это имя тоже некогда помогло мне сделать правильный выбор.
– А как окончил свои дни Гуго де Ту?
– открыл я дверь для следующего вопроса.
– При осаде Аламута в него попали со стены отравленной стрелой, ответил рыцарь Эд.
– У него было очень крепкое здоровье, и он боролся с ядом целый месяц. До того самого дня, когда шейх ассасинов сдался монголам и открыл ворота крепости.
Свеча на несколько мгновений грустно склонила свое пламя, узнав о мучительной кончине славного рыцаря.
– Итак, насколько я вижу, славу победы над ассасинами монголы разделили с тамплиерами из Рас Альхага, - продолжил я свои рассуждения, - хотя те, наверно, составляли малую крупицу всей осаждавшей армии.
– Зато драгоценную крупицу, - вставил рыцарь Эд.
– Несомненно, - подтвердил я.
– Последний прямой потомок ас-Сабаха сдался не только ильхану, но, можно сказать, и Гуго де Ту. Теперь вернемся к Рас Альхагу. Можно ли считать, что в качестве приманки крепость так и не потребовалась? Что в ней творится ныне?
– Времена изменились, - напомнил мне рыцарь Эд.
– Ныне там логово разбойников, или, как слышно из рассказов простолюдинов, логово демонов.
– Или логово ассасинов, - повернул я на свое.
– Так же как и Дворец Чудесного Миража.
– Да, теперь там могут хозяйничать ассасины, - признал рыцарь Эд.
– И тот самый колодец, из глубин которого я начал свое путешествие во сне или наяву, должен находиться не иначе как в Рас Альхаге, - заключил я.
– Мне пришла такая же мысль, - сказал рыцарь Эд, - однако я не имею права касаться вслух каких-либо тайн.
– Он осекся и спустя мгновение добавил.
– Без вашего на то соизволения, мессир.
– Кто мог быть тем человеком, который обратился ко мне в колодце так же, как вы, брат Эд, а затем пожертвовал собой ради моего спасения? коснулся я вслух такой тайны, которая могла оказаться слишком тяжелой и для всех обетов рыцаря Эда.
– Он мог быть франком и мог быть тамплиером. Не так ли?
– Не стану похваляться, мессир, - глядя мне прямо в глаза, сказал рыцарь Эд, - но более десятка лет мне были неведомы сомнение и растерянность. Теперь я вспомнил значения этих слов. Мессир, я могу сказать только одно: все братья румской капеллы на месте. Потерь за последний год не было. Если в Рас Альхаге объявился некий тамплиер, то он не из моего стада.
– Вот он, камень преткновения, - сказал я рыцарю Эду и самому себе и при этом перевернул один из кувшинов и постучал по его донышку кулаком.