Семь троп Питера Куинса
Шрифт:
Заметив в ее глазах страх и повернувшись в кресле, сеньор Монтерей увидел, что одна из дверей открылась, а в проеме возникла стройная фигура Питера Куинса. Следом за ним в комнату шагнул еще один, более рослый, мужчина. Закрыв за собой дверь, он щелкнул ключом, и когда повернулся, перед ними собственной персоной предстал не кто иной, как наводящий на них ужас Тигр!
Глава 33
РАЗГОВОР НАЧИСТОТУ
— Звонок… звонок! — прошептала Мэри.
Монтерей дрожащей ногой нащупал под столом кнопку и так сильно надавил, что она, проткнув тонкую подошву, впилась ему в ногу. Но не услышал в отдалении знакомого дребезжания.
— Провод перерезан, — объявил Питер Куинс. — Само собой разумеется, прежде чем войти, мы об этом позаботились. Теперь остается запереть все двери.
Сказано — сделано. Переходя от двери к двери, он запирал их изнутри, бросая ключи в карман. Тигр оставался неподвижно стоять у входа. Рука спокойно лежала на рукоятке шестизарядника, пальцы не двигались, но и без слов стало понятно, что он будет стрелять при первом же движении. Учитывая размеры помещения, любой его выстрел означал бы верную смерть. Сеньору Монтерею ничего не оставалось, как признать свое поражение.
— В чем дело? — спросил он наконец. Волнение выдавал лишь слегка осипший голос. — Ты что, тронулся, Тигр, посмев явиться сюда?
Тигр поднял руку. В комнате моментально воцарилась тишина.
— Все задумал он, — объявил разбойник, указывая на Питера. — Ему и говорить.
Питер тем временем задернул портьеры и подошел к столу.
— Мы обдумали это дело со всех сторон, — сказал он. — Одно время собирались взять дом штурмом. Но когда вы удвоили охрану, мы поняли, что нам это не по силам.
— Один вопрос, — произнес сеньор. — Скажи, кого вы здесь подкупили? Какая собака впустила вас внутрь?
— Узнаете самое большее через несколько минут… или на случай если будете не в состоянии вообще что-нибудь узнать… это Хуан Гарьен. Он теперь принадлежит не вам, а работает в хозяйстве Тигра.
— Разве у Тигра есть хозяйство?
— Когда правительство полностью его помилует, он тоже обзаведется хозяйством.
— Помиловать Тигра? Смешно, сеньоры.
— Смейтесь, сколько вам угодно. Неужели не можете представить никого достаточно влиятельного, кто мог бы добиться от правительства помилования?
— Никого!
— Даже Фелипе Монтерея?
— Думаю, что Фелипе Монтерей смог бы, если бы счел возможным за него вступиться.
— Сеньор сочтет это возможным, — невозмутимо произнес юноша. — Он будет стараться изо всех сил, только бы добиться помилования для Тигра.
Монтерей, смеясь, откинулся в кресле:
— Вы явились сюда, надеясь заставить меня изменить принципам своими разговорами! Однако вы тысячу раз ошибаетесь. Ничего от меня не добьетесь. А вот вас, когда будете уходить, начинят свинцом.
— Опять ошибаетесь. Уйдем, как пришли.
— Извольте послушать! — воскликнул Монтерей.
Все напряженно замолчали. Сквозь толстые стены проникали приглушенные звуки шаркающих по камням шагов. К залу торопливо двигались десятки ног.
— Говорил я тебе, Питер, — прорычал Тигр. — Выходит, сунули головы в львиную пасть!
— Лев-то беззубый, — спокойно возразил Питер. — А потом, мы с ним. Если что, наши револьверы откроют нам двери. А сеньору крышка, если только кто-то поднимет на нас палец?
Последние слова он произнес достаточно громко, чтобы услышали те, кто суетились в соседнем помещении. Ответом послужил глухой рокот голосов.
— Что вам надо? — нахмурился Монтерей, осмыслив другой аспект своего положения.
— Пятнадцать лет, — начал Питер, — Тигр старается добраться до Мэри.
— Ну?
— Чтобы сказать ей правду о ее родителях.
Вскрикнув, Монтерей попытался встать, но с бледным как полотно лицом упал в кресло.
— Какой изверг решился рассказать вам об этом? — простонал он, глядя на Питера.
Мэри подбежала к дяде и, опустившись на колени, схватила его за руки.
— Что это значит? — жалобно произнесла девушка. — Твоя сестра не моя… Это так?
— Мне душно, — хватая ртом воздух, вымолвил Монтерей. — Нет, нет, дорогая. Это не так! Это только значит, что… они лгут! Они хотят доказать, что сестра родила мертвого ребенка, а тебя украли.
— Мы ничего не утверждали, — усмехнулся Питер. — Этими словами вы, Монтерей, сами себя и осудили!
Монтерей охнул, поняв, что эмоции его подвели. Он поспешно обернулся к Мэри, но та, поднявшись с колен, отстранилась от него.
— Дядя Фелипе! — воскликнула она. — О, мне все время это снилось, и сон сбылся. Оказывается, все правда?
— Мэри, замолчи. Я ни в чем не признаюсь. Все, что они говорят, сплошная ложь.
Но к его изумлению, девушка, круто повернувшись, побежала через всю комнату к Питеру.
— Питер, Питер, — восклицала она, — скажи мне скорее всю правду!
— Скажу! Ты мне поверишь?
— Если будешь смотреть мне прямо в глаза — поверю, Питер! Кто мои настоящие отец и мать?
— Кейт и Джон Сэнборны. — Вырвавшийся из груди Монтерея стон послужил дополнительным подтверждением его слов. — Их нет в живых, Мэри, — тихо добавил он.
— О Питер, — прошептала девушка, — у меня кружится голова. Что мне делать?
— Дорогая… держись крепче за меня и слушай!
Она, всхлипывая, прильнула к нему, внимая неторопливой речи Тигра, — голос совсем не изменился с того дня, когда он вез ее в бурю.
— Монтерей, Питер считает, что тебя не за что ненавидеть. Я бы вырвал твое сердце, но он утверждает, что ты не виноват. Ты это сделал ради своей сестры. Мы будем квиты, если ты добьешься у правительства моего помилования, — понял, сеньор?