Семь женщин
Шрифт:
Отец схватил бьющуюся рыбу, сжал большой рукой, поднял вверх и усмехнулся. Пола смотрела, как розовый рот безмолвно открывается и закрывается, и по ее щекам потекли слезы. Вдруг отец изменился в лице, помрачнел. Его рука взметнулась. Пола вздрогнула, втянула голову в плечи и увидела, как рыба летит по воздуху, как ее чешуя поблескивает серебром. Рыба упала в воду с негромким всплеском. Пола перевела взгляд на отца. Его глаза сверкали. Через неделю он уехал в Нью-Мексико с лучшей подругой матери.
— Мам! Мама!
Пола услышала
— О господи, это ты! А я уж подумала, что у меня галлюцинации! — Она обняла Полу и прижала к себе. — Вот это сюрприз! У тебя все в порядке?
Кожаная куртка Полы была забрызгана грязью. Джинсы на коленях испачкались и порвались.
— Все отлично.
— Кофе хочешь? Питер сейчас спустится.
Это было предупреждение.
— Он разве в это время не на работе?
— Знаешь, если бы ты позвонила заранее, все было бы проще.
— Я просто заехала ненадолго. Ничего?
— Конечно.
В кухню вошел любовник матери. Лысоватый, с длинными волосами, собранными в хвостик.
— Пола? Ты снова перекрасилась.
— Ага.
— Что это тебя к нам занесло?
— Заехала навестить маму.
— Сколько тебе нужно?
Он налил себе кофе и встал, широко расставив ноги. Выглядел он уверенно, властно. Пола опустила глаза.
— Пойду, соберусь, — сказал Питер, поцеловал мать Полы и вышел, насвистывая.
— Что случилось, детка? — спросила мать, сев рядом с Полой.
Пола закатала рукав куртки и посмотрела на свою руку. От запястья до локтя темнел синяк. Мать ахнула.
— Что произошло?
— Несчастный случай.
— Авария?
— Я шла рядом с одним парнем, и на него налетела машина.
— О боже…
— Мы просто поменялись местами. Минутой раньше на его месте была бы я.
— Давай-ка с самого начала, Пола.
Пола посмотрела в окно. На ветру беззвучно раскачивалось дерево. Его листья сильно блестели. Дерево словно бы предупреждало ее о чем-то.
— Мы с Винсентом поссорились.
Поссорились они из-за стирки. Пола взвилась. Винсент, на ее взгляд, не досушил белье в прачечной-автомате. Сырое белье, развешанное по батареям, вызвало у нее панику. Она ничего не сказала Винсенту про ребенка. Она понимала: скажет — и все будет взаправду. Ей не хотелось взаправду. Ей был всего двадцать один год.
Они познакомились два года назад. Пола дремала на скамейке в парке на Томпкинс-сквер, подложив под голову старую сумку. Лежала, закрыв глаза, скрестив руки на животе. Вдруг она почувствовала, как к ее руке прикоснулось что-то холодное. Она открыла глаза и села. На ее ладони лежала красивая зеленая груша. Подняв глаза, Пола увидела, что рядом стоит мужчина. Его кожа была орехового цвета.
— У тебя был такой вид, будто ты чего-то
Пола поднесла грушу к губам, впилась зубами в нежную, зернистую мякоть. Потом встала и пошла рядом с ним. Весь вечер они спали в его постели, обнимая друг друга и поворачиваясь под одеялом, словно пловцы-синхронисты. Ей казалось, что он спустился с неба, специально прилетел с Гаити, чтобы найти ее.
Прошел год. Постепенно, незаметно на сознание Полы словно опустился невидимый покров. Она стала спать на краешке кровати, свесив ногу. Она начала тосковать по своему одиночеству. В тот вечер, когда они с Винсентом сцепились, она ушла из дому в десять часов, поехала на Манхэттен и позвонила своей подруге Фионе с угла Спринг-стрит и Бродвея.
— Я ходила в клуб с Фионой и Джеки, — сказала Пола матери. — В общем, мы туда пришли, и я разговорилась с одним парнем. Только не осуждай, ладно? А то я ничего тебе не расскажу.
— Я ни слова не сказала.
Когда она вошла в клуб, музыка играла так громко, что вибрация басов отдавалась у нее в ключицах. Она начала танцевать с Фионой, а потом заметила высокого мужчину с растрепанными светлыми волосами. Он стоял под красным прожектором, а все остальные вокруг него были озарены синим светом. Когда Пола подошла к стойке, он сделал шаг в сторону, в синеву. Она взглянула на свою руку, ставшую красной. Высокий мужчина предложил ей выпить. Он слушал музыку и крикливо подпевал. Пола покачала головой и сама заказала виски. Спиртное обожгло желудок. Она ничего не ела и попросила у бармена орешки. Высокий мужчина показал на пиалу, до которой она не могла дотянуться. Он говорил с акцентом. Пола посмотрела на него внимательнее.
— Вы откуда? — спросила она.
— Из Норвегии.
На нем был темный костюм. Он был похож на элегантно одетого викинга. Скулы у него были такие широкие, что лицо могло показаться почти уродливым. Кожу усеивали оспинки, а руки были невероятно большие.
Они завели разговор. Он сказал, что режиссирует музыкальные клипы в Лос-Анджелесе. Уточнил, какие именно снял. Эти клипы Поле нравились.
— А вы чем занимаетесь? — спросил он.
— Работаю официанткой. Немного пишу. Когда-то рисовала, — ответила Пола. — Знаете, я, наверное, из тех людей, у которых огромный потенциал, но в итоге из них ничего не получается.
Он рассмеялся:
— Эти люди всегда самые лучшие.
Глаза у него были чистые-чистые, голубые.
Они говорили о музыке, о порно, об ушной сере, браке и мебели. Между ними возникло узнавание и напряжение. Полу не покидала мысль, что она пришла сюда из-за него.
— Он сказал, что проводит меня до моей машины. Я ее оставила на Кэнэл-стрит, — сказала Пола матери.
По пути они продолжали говорить и смеяться, но Полу охватила тоска. Она не должна была так поступать с Винсентом. Ей захотелось домой, захотелось забыть этого человека.