Семь. Гордыня

Морале А.

В разбитое окно влетело несколько небольших продолговатых предметов, раздались негромкие хлопки взрывов, и наш этаж заволокло дымом. Едким, ядовитым, горьким. Парни испуганно шарахнулись в стороны, закрыли рукавами лица и двинулись спасать кричащую и зовущую на помощь женщину.

Это была не Лизка. Похожа, но не она. А других женщин на этаже не должно быть. Словно кто-то заманивал жертв в ловушку. Ещё и этот горький вкус дыма лез через ноздри, глаза, уши, мешая сосредотачиваться и нормально мыслить. Я прижался к стене, стараясь сделаться как можно незаметнее, и потрогал дёсны языком.

Это дым не был горьким, он был терпко-сладким. Это не просто дымовая завеса. Сука!

Бойцы, осторожно крадущиеся по коридору, кашляли всё сильнее и пошатывались. Рукава формы не помогали фильтровать отраву, да и вряд ли от такого дыма хоть что-то может помочь.

Идущий впереди, пошатнулся и упал первым. Выронил оружие, затрясся в судорогах и через секунду затих. За ним второй и почти сразу третий. Или яд, или парализующий дым. Ставлю на второе, глядя на мелкие судороги, но живой и испуганный взгляд одного из бойцов, лежащего ближе ко мне.

Без сожалений и мыслях о побочках, достал из кармана шприц с регенерацией и вогнал его себе в ногу. В лёгких сразу поселилась прохлада, исчезло першение в воспалённом дымом горле. Я и не замечал, как тяжело дышалось всё это время. Перехватил пистолет в другую руку и двинулся по коридору. На секунду склонился над одним из парней, проверил пульс, убедился, что он жив, взял его оружие и пошёл дальше. Сразу за поворотом апартаменты Лизы.

Осторожно высунул голову из-за угла, и тут же спрятался обратно. Дверь явно была забаррикадирована с обратной стороны. А в наглухо закрытую дверь ломились две… твари. По-другому я это назвать не могу. Чёрные, в липкой, грязно-чёрной жиже, словно вымазанные в нефти, они бились о дверь, оставляя не най маслянистые, чёрные пятна, тихо порыкивали и злились.

Я вышел из своего укрытия, постоял секунду, ожидая нападения, и не дождавшись, тихо двинулся вперёд. Десять шагов… семь… пять… три…

— Помогите! — проглатывая согласные, одним горлом, выкрикнуло измазанное нефтью существо тонким женским голосом и с размаху врезалось в дверь снова.

Так вот кто это кричал. По коже пробежали мурашки, и я непроизвольно передёрнул плечами.

Первому я выстрелил в затылок, безнаказанно подойдя на расстояние вытянутой руки. В упор. Размозжив голову и снеся почти полчерепа. С такими ранениями точно не живут. Второй успел обернуться, зашипел на меня, присел, увернулся от выстрела, прыгнул ко мне, выбил автомат из рук, схватил за горло, сжав словно чугунными тисками, и улыбнулся, словно старому другу. Что-то хрустнуло у меня в горле, и я выстрелил из пистолета, всё это время сжимаемого в левой руке, прямо в его подъязычную кость.

Ещё раз и ещё, пока его мозг не заляпал весь потолок. И только после третьего выстрела цепкие пальцы разжались, и тварь рухнула мне под ноги. Дерьмо! Мне повезло — они либо тупые, либо бесстрашные.

Горло перестало болеть секунд через десять, я огляделся, поднял автомат с пола, приблизился к двери, приложил ухо и тихо постучал.

— Лиза! — позвал я сестру.

— Алекс? — донесся глухой голос Лизки с обратной стороны.

— Да, я. Открывай.

Шуршание, скрип мебели по полу, звук открываемых замков и приглушённая ругань. Через несколько секунд дверь со скрипом распахнулась, и на пороге показалась бледная, взъерошенная Лизка, сжимающая в руке тяжёлый серебряный подсвечник. Из-за спины сестрёнки смело выглядывал Ванька и испуганно таращился в пустой коридор позади меня.

— Вас тут двое? — сунул я голову внутрь комнаты, бегло огляделся, и высунулся обратно.

— Да. — кивнула Лизка. — Мы успели забежать и забаррикадироваться прямо перед нападением.

— Где остальные? Отец, Васька?

— Васька был внизу, в гостиной. Быстро! — опомнилась Лиза. — В кабинет отца! У него было совещание с Федей.

— Федя? — переспросил я.

— Мой муж, идиот!

Точно! Я и забыл про него, привык к его постоянному отсутствию и разъездам по делам отца.

— Умеешь пользоваться? — на всякий случай переспросил я, сунув в руки Ваньке свой пистолет.

— Умею. — коротко кивнул брат.

С первого этажа протрещала автоматная очередь, крики, одиночные выстрелы, и снова всё стихло. Мы осторожно двинулись по коридору в сторону отцовского кабинета — я спереди, Лиза в середине, Ваня сзади, прикрывая тылы…

Дверь кабинета была на распашку. На полу в проходе лежали два изуродованных человеческих тела, с разорванным глотками и раскуроченными грудными клетками. Одного из них я даже знал по имени — парень был из личной гвардии отца.

— Возьми автомат. — коротко кивнул я Ваньке, прижавшись к стене и пропуская братишку перед собой.

Дважды повторять не пришлось. Иван прошмыгнул вперёд, сунул пистолет за пояс, взял в руки автомат, проверил магазин, наделав лишнего шума, и как заправский коммандос, без команды и разведки, нырнул в открытый дверной проём отцовского кабинета. Сука! Идиот!

Автоматная очередь резанула по ушам, я дёрнулся вперёд, споткнулся о труп под своими ногами, чудом удержал равновесие, теряя драгоценные секунды, выровнялся, и совсем как мой братишка-идиот несколько секунд назад, ворвался следом за ним в кабинет.

Ванька стоял сразу за входом, остервенело жал на спусковой крючок и не замечал, что автомат только тихо щёлкает и уже не стреляет. Куда он целый магазин всадил? В потолок?

Плечом оттолкнул его в сторону и замер, осматриваясь и оценивая обстановку. Одна из тварей, с раскуроченной головой, валялась в центре комнаты. Большая лужа чёрной крови растеклась под ней, создавая причудливый узор дохлой бабочки. Лужа не свежая — это явно не дело рук братишки. Муж Лизки в углу кабинета, без сознания, но вроде живой — его грудь тяжело взымается. А вот с отцом было сложнее…

Отец, раскинув руки в стороны, лежал возле своего рабочего стола. Над ним склонилась тварь, изрешечённая пулями и истекающая чёрной жижей из ран. Она… Сука! Что она делала? Сперва, мне показалась, что она целуется с моим стариком, но через секунду я понял и выстрелил несколько раз в бочину монстра. Существо вздрогнуло, недовольно заворчало, но больше никак не отреагировало на ранения. Едва заметный белый дымок шёл из приоткрытого рта отца прямо в чёрную пасть склонившейся над ним твари. Её раны закрывались на глазах… Чем толще и гуще становилась струйка дыма, тем быстрее она регенерировала.