Семь. Гордыня
Шрифт:
Сцепив зубы, пересиливая отвращение и желания выпустить очередь издалека, как сделал Иван десяток секунд назад, я резким рывком преодолел разделявшее нас расстояние, приставил дуло автомата к затылку монстра и, игнорируя его недовольный рык, выпустил очередь в голову суки, разворотив её словно переспевший арбуз. Тварь дёрнулась в последний раз и завалилась на пол…
Отец почти не дышал. Измождённый, бледный, тощий, словно мумия с натянутой на неё кожей. Даже не отец, а какой-то дряхлый, высушенный старик. Чужой, незнакомый старик — он выглядел лет на двадцать старше…
— Лиза! —
Она уже стояла у меня за плечами. С широко распахнутыми в ужасе глазами, сжимая в руке автоматический шприц с зелёной каймой. Нагло отодвинула меня в сторону, присела на корточки, охнула, увидев отца вблизи, и вколола ему препарат в плечо.
— Побудь с отцом, мы с Ванькой вниз. — скомандовал я, но даже не успел развернуться.
— Нет! Погоди! — испуганно выкрикнула сестрёнка и прикрыла рот рукой, стараясь не шуметь лишний раз. — Пожалуйста, не уходи.
— У тебя две минуты. Потом я иду вниз.
Лиза покорно кивнула и склонилась над отцом, проверяя его дыхание и прощупывая пульс. Ванька сидел на полу и с опаской держал на прицеле разряженного автомата дохлую тварь. Я подошёл к двери, осторожно выглянул в коридор и прислушался. Тишина. Подозрительная тишина…
— Лиз! — позвал я сестру через минуту. — Нам нужно вниз.
Не дождавшись ответа, выругался про себя и вернулся назад в кабинет.
Лиза всё так же растерянно сидела перед отцом на коленях. Федя стонал в углу — жить будет, а вот отец выглядел как и прежде. Хреново! Дышал, но его вид совсем не изменился. Почти дохлый, седой высушенный старик.
— Не тормози, дура! Коли ему свой коктейль. Вторую дозу коли!
— Не поможет. — едва слышно пробормотала сестрёнка.
— Да как не поможет? Тебе и мне помогло. У тебя тогда вообще дыра в животе была. Коли! — скомандовал я.
— Да не поможет! — рявкнула она на меня. — Я уже три дозы вколола. Больше нельзя. Не действует. Понимаешь?!
— Как это не действует? Почему?
— Да я сама не знаю.
— Сука! Я вниз. Ты со мной?
— Да! — коротко ответила сестрёнка, поднялась, насупилась и бросила взгляд на нашего братишку. — Вань?
— А? — опомнился блондинчик. — Я с вами. Я здесь не останусь!
Вниз мы спускались, ожидая подвох за каждым поворотом. Но подвохов, как назло, не было. За весь путь только парочка трупов и парочка приходивших в себя охранников поместья. Ребятам повезло, отлежались под дымком, пришли в себя и всё — пронесло. Пока пронесло, там видно будет…
В большой гостиной царила полная разруха. Раздолбанные стены, дырки от пуль, поломанная в щепки мебель, мерцающий свет под потолком, запах крови, пороха и мочи. Посреди гостиной валялись три дохлые твари с развороченными пулями затылками, и я мысленно подбил итог. Всего семь штук — именно столько спустилось с крыши всего пару десятков минут назад. Были ещё и те, кто пулял в окна дымовухи, но те наверняка сделали работу и умотали в неизвестном направлении. Или наблюдают за всем со стороны. Расслабляться всё же не стоит.
Оставшаяся в живых горстка наших бойцов зализывала раны, парни оказывали первую помощь своим соратникам и опасливо поглядывали на окна и коридоры.
— Где Васька? — прорезался обеспокоенный голосок моей сестры в гнетущей тишине.
— Там. — кивнул усатый начальник отцовской охраны с перевязанной рукой и волочащейся по полу перебитой ногой.
— В смысле там? — непонимающе уставилась Лиза на небольшую гору трупов у стены. — Где там? — взвизгнула она.
— Он погиб ещё в самом начале, Елизавета Михайловна. Простите, мне очень жаль. Эти… эти твари словно специально лезли к нему, мы не могли их остановить. Василия Михайловича растерзали одного из первых. Я просто лежал на полу, не в силах пошевелить даже пальцем, и смотрел, как моих парней и вашего брата медленно убивают. Простите меня. Мы не ожидали нападения в…
— Не ожидали они! — зло бросила Лиза. — Это ваша работа! Это единственное, что вы должны были делать! Единственное!
Лизка кинулась к горке трупов, споткнулась, поскользнулась на липкой луже крови, снова поднялась на ноги, схватила верхнее тело за руку, и принялась оттаскивать его в сторону, разгребая завал.
— Нахера вы их в кучу скинули? — спросил я усатого начальника охраны.
— Это не мы.
— А кто?
— Эти. — кивнул мужчина на труп твари. — Сначала нас парализующим газом травонули, затем ворвались сюда и принялись всех добивать, пока мы не могли сопротивляться. Одного мы нашпиговали свинцом в самом начале, думали сдохнет, но он присосался как пиявка к моему бойцу, и не отлипал, пока не восстановился. Потом просто встал и пошёл дальше… Убивать… — несвязно бормотал начальник охраны. — Они убивали и скидывали тела в одну кучу, убивали и скидывали… Когда парни понемногу начали приходить в себя, мы стали отстреливаться и смогли завалить их, потеряв ещё десятерых.
— Васька!
Я обернулся на вскрик Лизы. Они сидела на полу, положив окровавленную голову брата себе на колени, покачивалась из стороны и тихо, беззвучно рыдала:
— Миленький… Вася…
* * *
ЭПИЛОГ…
— Сука! Что это за херня была? Это демоны, магия или я слишком много употребил вчера вечером? — возмущался Иван, сидя в немного отреставрированной и приведённой в порядок гостиной нашего поместья.
— Да какая, к херам, магия. — не сдержалась Лиза.
Последние сутки она совсем не спала и после гибели Васьки, сдерживать себя особо и не пыталась.
— А как ты это объяснишь тогда?! — не сдавался Иван.
— Выдохни, Вань, а то ты взвинчен слегка. — попытался утихомирить я своего братишку. — И магии не существует. Есть наука, а то что человек не может понять, называет магией.
— Выдохнешь тут. — проворчал он.
— Люди всю свою историю всё непонятное и необъяснимое списывали на магию и потусторонние силы, Алекс прав. Сначала восход и закат солнца, ветер, дождь, потом гром, молнии, затмения и землетрясения. Потом технологии стали на замену чудес. Можно было удивить аборигена отсталой страны электричеством, зажигалкой или зеркальцем. Человечество развивается…