Семейная могила
Шрифт:
— Конечно же анальные шарики! — воскликнула я. — А видел бы ты мою коллекцию фаллоимитаторов! Лучше всего двойные! Ну а ты, случайно, не пользуешься кольцом для пениса?
В комнате повисло молчание. Бенгт-Йоран сидел с таким видом, будто его протаранила торпеда, а Бенни смотрел на меня во все глаза. Я ему подмигнула.
— Может, еще кофе? — нарочито бодро предложила Вайолет.
Весь остаток вечера мы с ней проговорили о всяких там лютиках-цветочках, правда, развлечения ради я пару раз ввернула «садомазо» вместо «садоводство», выдав это за случайную оговорку. Бенни каждый раз так и подпрыгивал на стуле, хотя с виду был увлечен разговором с Бенгтом-Йораном о
Но больше всего меня насмешило признание Вайолет, что ей хотелось бы научиться насылать ПМС на своих врагинь.
По дороге домой Бенни был неразговорчив. В конце концов он пробурчал:
— И когда это ты только успела стать таким экспертом по секс-игрушкам?
— Да как-то уснула перед телевизором, а проснувшись, открыла для себя на редкость широкий ассортимент телемагазина, — ответила я. — Ты же прекрасно знаешь, что сама я ими не пользуюсь. Разве я когда-нибудь просила тебя привязать меня к спинке кровати или пыталась запихнуть тебе какую-нибудь пластмассовую хрень в задницу? До тех пор пока у меня есть десяток шустрых пальчиков и ты — анонимная служба «Товары — почтой» мне ни к чему. Правда, меня так и подмывало заказать вибратор под названием «Бионик-техномастер» — можно было бы повесить его на моем рабочем месте в качестве инсталляции.
Так я болтала всю дорогу.
Бенни все больше помалкивал и, казалось, совсем меня не слушал.
— Ты была не очень-то любезна, — произнес он наконец. — Я, конечно, понимаю, что ты считаешь их неотесанной деревенщиной. Не спорь! Да и ради Бога, мне самому порой бывает с ними скучно, но, думаю, со временем ты переменишь свое мнение.
Мне стало немного стыдно, и я попыталась сменить тему разговора:
— Ты им рассказал, что у нас будет ребенок?
— Да как-то язык не повернулся. Понимаешь, они не могут иметь детей. Иногда мне кажется, что именно поэтому Бенгт-Йоран так сдвинут на сексе, — это он хорохорится, все пытается хоть как-то доказать, что он настоящий мужик.
Тут мне и вовсе стало стыдно.
18. Бенни
Нет, меня не обманешь. Они нагоняли на нее жуткую скуку, и в отместку она палец о палец не ударила, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Я-то знаю, как с ней может быть весело, и Бенгт-Йоран с Вайолет наверняка бы это оценили, если б она хоть чуточку постаралась. Сделала пусть небольшое, но усилие.
Принарядилась бы, например. А то напялила не пойми какую кофтень и брюки — ни помады тебе, ничего. И эти ее вечные туфли навроде чешек, просто балерина детского балета… Вайолет-то вон как расстаралась.
За весь ужин она не произнесла ни слова. Я даже не пытался вовлечь ее в разговор, все равно ее наши дела не интересуют. Спасибо еще, что не поджала губы и не затянула какую-нибудь нудятину о правах животных, когда речь зашла об охоте.
И вообще, раз уж она у нас такой друг природы, могла бы поинтересоваться, как сейчас обстоят дела в шведском лесном хозяйстве, я специально про это разговор завел — так нет же, ноль внимания!
А эта история с секс-игрушками? Я даже занервничал, да и остальные, по-моему, тоже. Бенгт-Йоран недавно рассказал мне по секрету, что они с Вайолет подумывают стать членами клуба «Парадизо». И хотя звучит это, как какой-нибудь дом отдыха с солярием и коктейлями с бумажными зонтиками, на самом деле это такое заведение, куда приходишь со своей женой, а резвишься с чужой. Женой, в смысле. Заходишь в такую специальную комнату, кругом подушки — и давай играть в кучу малу! Я такое как-то по телевизору видел, все это сильно смахивало на секс-пытки
Но в одном она права — нам с ней вся эта пластиковая дребедень ни к чему. Обойдемся как-нибудь и тем, что Бог послал. Она и бриться-то не бреется, да и я никогда не понимал, зачем некоторые там все себе выбривают. Кому мешают эти славные кустики? И с чего бы это мне привязывать ее к кровати? Мне нравится, когда она там шебуршится между простынями. Однажды мы решили посмотреть порнуху, так только нахохотались до слез. Правда, после мы, конечно, всю ночь занимались любовью, я целый день потом шатался по коровнику, как привидение. Что ж, против инстинктов не попрешь.
Короче, с добрососедскими отношениями пока у нас как-то не очень складывается. Вот с Анитой все было по-другому! Вайолет было заикнулась об этом, но, слава Богу, вовремя спохватилась. Анита с Вайолет сразу поладили. Они все время что-нибудь друг у друга одалживали, а косметику эту Анита вообще таскала домой мешками. Они обменивались рецептами, вместе ходили по бруснику, а однажды даже поехали в город на мужской стриптиз, вернулись домой разгоряченные, только держись. Если задуматься, я ведь, пожалуй, тоже мог бы рано или поздно очутиться в той комнате с подушками, если бы Анита осталась… бок о бок с Бенгтом-Йораном, б-р-р!
Как бы то ни было, со стороны Вайолет было довольно мило принять Креветку без всяких там закидонов или косых взглядов. Я ведь прекрасно знаю, что Анита не раз сидела у нее на кухне, размазывая тушь по лицу, и рассказывала, какая же я сволочь. И уж наверняка Креветке тоже досталось. Да только ведь штука в том, что, если бабы не поладят, — прощай, дружба! Придется провентилировать с Креветкой эту тему. Кто знает, когда еще друзья пригодятся?
19. Дезире
Когда я была на пятом месяце, наступила весна, и Рябиновая усадьба стала постепенно пробуждаться к жизни. Каждый вечер, въезжая на своем «вольво» во двор усадьбы, я обнаруживала что-то новенькое. То одно выглянет из-под снега, то другое пробьется из-под земли. То Бенни что-то смастерит, покрасит или начистит и теперь стоит и ждет моего одобрения.
Это было прекрасно. Я всю жизнь прожила в городе и не знала, что каждое время года пахнет по-своему или что небо бывает таким разным.
Я никогда не слышала, как кричит кроншнеп. Если бы мне пришлось на смертном одре загадать последнее желание, единственное, чего бы я попросила, — это услышать крик кроншнепа весенним вечером. В этом крике есть все: и надежда, и тоска, и весна. И вечность.
Но не все, что появлялось из-под снега, настраивало меня на романтический лад. Оказалось, что большая часть двора была завалена всяким барахлом, которое Бенни не успел отвезти на свалку, — старыми автомобильными шинами, ржавыми ведрами, запчастями, строительным мусором. Я даже не уверена, что он вообще заметил бы, если б какой-нибудь друг порядка вдруг взял и вывез все это добро со двора — ну, может, почувствовал бы, что чего-то не хватает: «Что за черт?!»
Ну и, конечно, саженцы Аниты.