Семейное дело
Шрифт:
И даже у дверей её дома, чего так опасалась возвращающаяся с работы девушка, Анисим не дежурил. Замер где-то в ожидании, готовя свой главный визит и давая Лере столь необходимую паузу.
«А делать-то мне что? Как поступить?»
Девушка сидела в школе до последнего: провела все уроки, подменила воспитательницу с продлёнки, которой неожиданно потребовалось съездить к больной тётке, провела кружок, сознательно задержавшись с ребятами в кабинете – рисовали они натюрморт с натуры, большущий букет роз. И сидела потом, отпустив всех, до тех пор,
Лера техничку поняла, покорно собралась, приехала домой, к счастью, никого не встретив, сделала себе чаю – еда целый день не лезла в горло, – уселась с горячей кружкой на диване, и…
Хотела снова задуматься о делах сердечных, но телефонный звонок всё изменил:
– Лера? Я знаю, где тайник!
А поскольку шутить на эту тему Сулир не стал бы ни в коем случае, девушка поняла, что пора на работу.
Но спросить «Где?» не успела.
– Он в церкви!
– В какой церкви?
– Архистратига Михаила! Представляешь?! Мы мимо него каждый день ходим! Я на него каждый день смотрю! – Судя по голосу, шаса трясло от возбуждения. И от осознания собственной глупости. – На тайник смотрю каждый день!
– Тайник в церкви?
– Да!
– Откуда ты знаешь?
– Её строил граф Спицын.
Пара мгновений на размышление, память услужливо подсказывает, о ком говорит шас, и девушка изумляется:
– Тот самый? Хранитель? – Пауза. – Разве Великие Дома об этом не знали?
Намёк на то, что храм Архистратига Михаила должна была постигнуть участь Сухаревой башни. Приход к власти большевиков развязал нелюдям руки, и они избавились от нескольких запретных для них строений.
– Официально церковь строил старый граф Алексей Озёрский, но он, как выяснилось, состоял в приятельских отношениях со Спицыным! В общем, долго объяснять. – Кумар перешёл на приказной тон. – Езжай в церковь, здесь всё обсудим.
– Сейчас… – Что ей собраться? Только подпоясаться. – Буду через десять минут.
– Но есть проблема. – Шас уже забыл, что за минуту до этого настаивал на немедленном приезде помощницы, и увлечённо продолжил телефонный разговор.
– Какая?
– Спицын заблокировал часть помещений для нелюдей.
– Чёрт!
– Вот именно – чёрт. – Сулир вздохнул. – Что будем делать?
– В любом случае нужно ехать. Там что-нибудь придумаем.
– Согласен. – Кумар снова повеселел. – Жду тебя.
«А я – еду…»
Девушка бросила трубку на кровать и принялась одеваться. Но не так быстро, как, наверное, хотелось бы шасу, подсматривай он за действиями помощницы, и как только что намеревалась она.
Лера неспешно прошла к шкафу, поковырялась в вещах, выбрала тёмный
«Вот и всё?»
Получается – да. Если Сулир не ошибся, а в том, что он рассказал, ошибиться невозможно, то уже завтра, если не сегодня ночью, молодая учительница Валерия Викторовна исчезнет и из Озёрска, и из этого мира… Растает навсегда, как дым вчерашнего костра.
И впервые в жизни девушка почувствовала горечь. Потому что вымышленная личность нравилась ей гораздо больше настоящей. Да она, собственно, и была настоящей: у неё появился скромный дом, который она обустроила собственными руками, а не изложив пожелания опытным строителям; у неё была работа, доставлявшая настоящее удовольствие; у неё были дети с горящими глазами; у неё был Анисим… А у той, кто сменит «Валерию Викторовну», ничего этого не будет. Та снова будет одна.
«Ты – профессионал», – сказала себе Лера, натягивая куртку.
Однако радости или хотя бы успокоения сообщение не принесло.
И в этот миг в дверь позвонили.
Расстроенная девушка открыла, даже не спросив кто.
И удивлённо подняла брови:
– Дима?
– Собралась куда-то? – не менее удивлённо ответил вопросом на вопрос Ройкин.
– Да… А ты как здесь?
– Машину я утопил в том болоте, – рассмеялся полицейский. – Взял у пацанов другую, приехал, думал найти кого вытащить, да не получилось: пятница, все пьяные валяются. Я к тебе… – Они поцеловались. – Ты куда собралась? И почему ты так одета? Как-то… необычно…
Решение пришло мгновенно: шас упомянул, что церковь защищена от нелюдей, а значит, им, так или иначе, потребуется обыкновенный чел. Хотя бы для разведки.
– Едем со мной, – решительно произнесла Лера, беря Ройкина под руку. – По дороге расскажу.
– Это вы? – шёпотом спросил Цыпа, прижимая трубку к губам.
– Я, разумеется, – так же едва слышно ответил Ройкин. – А ты кого ждал?
– Можете говорить?
– Только недолго. И буду шептать, если ты не против.
– Вы тогда при ней ничего не говорите, только отвечайте «да» или «нет»…
– При ком «при ней»? – не понял полицейский. – Борис, ты пьяный, что ли?
– А вы вообще где находитесь? – не выдержал подросток. – Вы зачем в город вернулись?
Несколько секунд Дима осмысливал услышанное, после чего осторожно ответил:
– Никуда я не возвращался. Я недалеко от усадьбы сейчас, на берегу Чёрного болота.
– Я ведь вас только что видел.
– Где?
– Вы из машины вышли, зашли в подъезд, потом вышли вместе с Валерией Викторовной и куда-то едете. – Цыпа не понимал, насколько глупо для собеседника звучит его рассказ, он просто честно пересказывал то, что видел собственными глазами. – А я – за вами.