Семейные реликвии
Шрифт:
— Напала на тебя? — Эймос деланно закатил глаза вверх. — Да что ты говоришь, Элен!
— Это правда! — сердито возразила Элен. — Я просто задала ей вопрос, а она завизжала, как резаная, и набросилась на меня, стала драться и царапаться. Мне ничего не оставалось, как защищаться.
— Джульетта, — повернулся к ней Эймос, смягчая голос. — Так что же все-таки здесь произошло?
Джульетта залилась слезами.
— О, Эймос, — всхлипывая, проговорила она. — Мне очень стыдно. Я и вправду ударила ее. Я действительно сделала это. У меня лопнуло все мое терпение. — Она разрыдалась, закрывая от стыда лицо руками.
— Джульетта, ну не плачь же, — ласково принялся утешать ее Эймос.
Ревниво наблюдавшая за этим разговором Элен проговорила с желчью в голосе:
— Впрочем, что это я удивляюсь. У женщин в положении, говорят, частенько бывают истерики.
Эймос замер на месте и удивленно посмотрел на Элен.
— Что? Что ты сказала?
Элен с готовностью повторила свои слова. Джульетта резко повернулась и возмущенно взглянула на нее.
— Ну как можно! — прошептала она. — Вам что, мало тех бед, которые вы уже натворили?
Эймос снова бросился к Джульетте.
— В положении? Джули, это правда?
Джульетта удрученно кивнула головой. Сейчас он рассердится на нее, подумала она, за то, что она утаила такое. Он захочет знать, почему Элен это стало известно, а ему нет. И неужели он может поверить в эти ужасные намерения, в которых обвинила ее Элен?
Удивление на лице Эймоса уступило место нежности. Он протянул руки и ласково привлек жену к себе.
— Но, радость моя, почему ты не сказала мне? Да и, к тому же, ты так много работала в таком состоянии. О Господи, а тут еще лишняя обуза свалилась к нам на голову. Ты должна была рассказать мне обо всем.
— Я хотела, но вначале была не уверена, а потом она появилась тут. А при ней мне не хотелось рассказывать тебе. Мне хотелось, чтобы это произошло только между нами и было по особенному и торжественно. — Рыдания прервали объяснения Джульетты и она опустила голову на широкую грудь Эймоса, как будто набираясь оттуда сил.
— Да, милая, правильно, — с любовью утешал Джульетту Эймос, бережно прижимая ее к себе и, наклонившись, поцеловал ее волосы. — Не имеет значения, кто еще находится здесь рядом с нами. Это наш с тобой праздник. Более радостного дня я не могу себе представить.
Он крепко обнял ее и закрыл глаза. Наблюдая за этой сценой, Элен скривила гримасу, явно раздосадованная тем, что эффект от ее разоблачения тайны Джульетты оказался совсем не таким, как она надеялась увидеть.
— Ради всего святого, Эймос, ты такой же дурень, каким был всегда, — грубо заговорила Элен. Эймос поднял голову и сердито посмотрел на нее. Но Элен не остановило гневное выражение на его лице. — Не смотри на меня, как раненый медведь. Я не намерена водить тебя за нос, как эта маленькая плутовка. Да, она умело сыграла роль невинной овечки. Но под ее эффектной внешностью скрывается такая же грязь, как у всех нас.
— Слава Богу, у Джульетты нет ничего с тобой общего, — Эймос сурово, но спокойно смотрел на Элен, прижимая к себе Джульетту. Он продолжал ровным голосом, лишенным всяких эмоций: — Пора тебе уезжать от нас. Я больше не хочу видеть тебя здесь. Я не позволю Джульетте взваливать на себя в такое время лишнюю работу, да и ей ни к чему такие неприятности. Завтра утром я первым делом отвезу тебя в город.
Элен выпрямилась в полный рост.
— Ах, ты вот как решил? Ну тогда придется мне рассказать твоему сыну все о его матери, ну как? Конечно, если ты по-прежнему отказываешься одолжить мне ту небольшую сумму, о которой я тебе говорила.
— Сумма вовсе не маленькая и просишь ты не в долг. А весь этот разговор — это просто шантаж с твоей стороны, но я ему не поддамся. Если ты собираешься причинить боль Итану и рассказать, что ты — его мать, что ты отказалась выйти замуж за меня, что ты бросила его и сбежала в Чикаго с другим мужчиной, что ж, действуй. Я не могу тебе помешать.
Элен яростно сверкнула глазами.
— Будь ты проклят! Какой праведник! Слишком ты уверен в себе, слишком много нянчишься со своей молодой женой, как будто она из фарфора и вот-вот разобьется. Но ты еще многого не знаешь. Так вот, позволь мне обрадовать тебя еще одной новостью: твой драгоценный Итан даже вовсе не твой сын! Я оставила его у тебя потому, что более доверчивого дурака нельзя было и вообразить. Я знала, что ты примешь его: ты же был слишком «благородным», чтобы отказаться. Но он-то совсем не твой; да, да, все эти годы он был и остается не твоим сыном.
У дверей послышалось громкое всхлипывание. Все замерли. Эймос медленно повернулся в сторону, откуда донесся неожиданный звук. Там стоял Итан, оцепеневший от ужаса.
ГЛАВА 19
— О Боже мой, — выдохнул Эймос и поник всем телом, как будто из него стремительно испарилась вся энергия.
Итан заметил это изменение в Эймосе и оно говорило ему яснее всяких слов.
— Значит, все это правда? Я не твой сын? И она моя мать? Моя мать вовсе не умерла? Она просто была шлюхой, которая меня бросила!
— Она твоя мать, — глухим голосом начал Эймос.
— Господи милостивый, — Итан отчаянным движением запустил руки себе в волосы, сдавливая пальцами голову, как будто пытался удержать закружившиеся в ней ужасные мысли. Он выглядел растерянным и убитым.
— Итан, все не так, как ты думаешь. — Эймос осторожно двинулся к своему сыну.
— Не так? — Итан остановил его колючим взглядом. — А как иначе было? Как еще могло быть? Я незаконнорожденный! Я даже не имею права носить твою фамилию! — И тут новая мысль отразилась на его лице. — Так вот почему Сандерсон не хотел иметь со мной никакого дела, не так ли? Он знал, что я бастард, и не хотел, чтобы такой, как я, женился на Элли. А он еще не знал самого страшного, по крайней мере, он думал, что я твой сын, пусть даже и внебрачный. И теперь я даже не знаю, кто мой отец! У меня теперь из родителей остается только эта… — Он резко повернулся в сторону Элен и бросил на нее взгляд, полный отвращения. — О Боже!
Он повернулся и выбежал из кухни. Эймос смотрел вслед ему с лицом, искаженным мукой. Потом он вновь перевел взгляд на Элен и, с трудом сдерживая бушевавший в нем гнев, произнес с ненавистью в голосе:
— Собери свои вещи. Я немедленно отвезу тебя в город.
Элен хотела заговорить, но Эймос поднял ладонь и резко покачал головой.
— Нет! Не начинай даже! Ты уже и так наговорила достаточно. Ты сожгла все мосты, больше не о чем разговаривать. — Он обратился к Джульетте. — Присмотри за тем, чтобы она ничего не забыла здесь. Хочу, чтобы ничего о ней не напоминало. Но если она не захочет собирать свои вещи, упакуй их вместо нее. Я попробую поговорить с Итаном.