Шрифт:
Кристина ДЖОНС
СЕМЕЙНЫЙ БИЗНЕС
Дону Маршаллу, заменившему мне отца, — в знак вечной любви и признательности.
Глава первая
В этот субботний вечер отделение неотложной помощи больницы имени Джона Рэдклифа пользовалось особой популярностью. Джорджия, чудом проскочив через уже закрывающиеся автоматические двери, лавировала между инвалидными колясками и каталками. Нескончаемые ряды пластиковых кресел были заняты пациентами, пребывающими в разной степени
Глядя на окровавленные лица и ободранные руки, Джорджия раздумывала, кто же из пациентов готов признать себя «не нуждающимся в срочной помощи». Интересно, на кого из младшего медицинского персонала (вот бедняги!) возложена обязанность им об этом сообщить? Зато топили тут на совесть. Температура приближалась к тропической, и если новое руководство больницы и пыталось перейти на режим строгой экономии, оно явно не добралось до термостата. Джорджия чувствовала, как она плавится, словно дешевая пицца в микроволновке.
«Вряд ли подобный финал танцевальной вечеринки в Торгово-промышленной палате пойдет на пользу моему здоровью», — думала Джорджия, локтями прокладывая себе путь к регистратуре. Еще совсем недавно все они дико отплясывали ламбаду, а через минуту уже, прыгнув в машины, неслись в больницу по шоссе А34. Наверняка на них уже поступили жалобы в дорожную полицию.
Искоса разглядывая лица ожидавших своей очереди, Джорджия с облегчением вздохнула. Из Аптон-Поуджез больше никого не было. Пока. Однако она прекрасно понимала, что остальные коллеги вот-вот могут примчаться в больницу, чтобы узнать подробности. Сотрудники компании «Диадема Транспорт» были сплоченной командой.
— Фамилия? — спросила регистраторша, не поднимая головы.
— Видите ли, я…
— Фамилия, дорогуша? — Регистраторша подняла голову, окинула взглядом ярко-оранжевое вечернее платье Джорджии и всю ее — растерянную и взволнованную — и кивнула. — Фамилия? Имя? Адрес? Присаживайтесь, пожалуйста. Если только, — она посмотрела повнимательнее, — это не связано с наркотиками.
— Нет, что вы. — Джорджия была изумлена. — Видите ли, какое дело…
— Я не ставлю диагнозы, дорогуша. Все расскажите доктору. Меня интересуют только ваши данные. Имя, фамилия?
— Джорджия Драммонд. Я совладелица транспортной компании «Диадема», это в Аптон-Поуджез, и…
Регистраторша, которая явно не могла дождаться перерыва, чтобы улизнуть наконец на улицу и затянуться долгожданной «Мальборо», нетерпеливо покусывала шариковую ручку.
— У нас здесь не ток-шоу «Все о вашей жизни», дорогуша. Мне вполне хватит вашей фамилии. — Ее пальцы застучали по клавишам. — Значит, вы — Джорджия Драммонд? Ну, что с вами случилось?
Джорджия почувствовала, как оранжевое платье начало прилипать к телу — отопление заработало еще интенсивнее. В этот момент она пожалела, что не надела лифчик.
— Мы были на танцевальной вечеринке, и Джед, это один из наших водителей, вдруг потерял сознание и…
Регистраторша вынула ручку изо рта и прекратила печатать, нахмурив брови.
— Неужели вы не понимаете, что в подобных ситуациях следует выражаться кратко? Я правильно поняла, что лечить будем не вас?
— Да, пациент — Джед Томас.
Регистраторша так и подскочила на своем насиженном местечке. Ее сердитый взгляд заставил бы замолчать даже самого настойчивого посетителя.
— И мистера Томаса доставили сюда, верно? На «скорой помощи»?
Джорджия кивнула:
— Да, вместе с его женой, Триш.
Регистраторша забарабанила ручкой по столу.
— Разве вы не знаете, что пострадавших из Аптон-Поуджез привозят не сюда, а в Рединг? В больницу Роял-Беркс!
— Нет. — Джорджия покачала головой. Она вовсе не собиралась ехать так далеко — аж в Рединт. — Я уверена, что карета «скорой помощи» поехала именно сюда… в Оксфорд. Бабушка мне так сказала, — закончила она дрожащим голосом. Сесилия действительно клялась, что слышала это от врачей по рации. «Ну погоди, Сесилия, не поздоровится тебе, если перепутала, хоть ты и моя бабушка!»
В этот момент вторая регистраторша приподнялась из-за стойки, поглядела на Джорджию, а затем на экран монитора и шепнула что-то первой. Та была явно раздражена.
— Ну, вот. Если бы вы мне сразу сказали, мы бы сэкономили время, дорогуша. — Она еще раз посмотрела на экран. — В Роял-Беркс, несомненно, самое большое отделение скорой помощи. Но сейчас оно переполнено, и пострадавших привозят к нам. Мистера Томаса доставили сюда и сейчас осматривают. Вы его родственница?
— Нет, но…
— Тогда садитесь, дорогуша. Но только не рядом с автоматом с напитками, если, конечно, не хотите, чтобы вас раздавили, там вечно толкотня. Следующий!
Джорджия едва передвигала ноги. Заняв место как можно дальше от опасного автомата, она старалась не смотреть на своих соседей. Давно не стриженный молодой человек крепко сжимал пальцы, обмотанные окровавленным полотенцем. Девушка, сидящая с другой стороны, постоянно ерзала на стуле. На коленях у нее шевелился какой-то сверток.
Казалось, стрелки часов парализовало. Неужели всего лишь час назад она так неумело танцевала с Аланом Вудбери? Всего лишь час назад Эзра Сэмюэлс и его группа «Латиноамериканские любовники» оглушительно играли на трубе в Аптон-Поуджез? Час назад она с ужасом смотрела, как бабушка в коротеньком черном платье от Джин Муир в ритме шимми прижималась к смокингу Спенсера Бримстоуна? Неужели всего лишь час прошел с тех пор, как Джед со стоном рухнул на пол возле столика? Джорджия попыталась расправить складки оранжевого шелка и уставилась на свои ноги.
Девушка с шевелящимся свертком ткнула ее локтем.
— Не будете ли вы столь любезны подержать его? Мне позарез надо в туалет.
— Извините, нет. Видите ли, я кое-кого жду, и в любой момент… — Джорджия попыталась отказаться от свертка.
— Да я мигом. — Девушка уже встала с места. — Наша очередь должна скоро подойти. Если вдруг меня вызовут, просто крикните мне. Меня зовут Сабрина Йетс. — Она без церемоний сунула сверток в руки Джорджии и направилась к туалету.
Не в силах преодолеть любопытство, Джорджия приоткрыла сверток. Младенец сосал кулачок и гулил, глядя на нее. Женщина инстинктивно прижала его к себе и, улыбаясь, начала баюкать. Ребенок тоже улыбнулся в ответ, загукал от удовольствия и стал сосать кулачок еще сильнее. Он захлопал длинными черными ресницами, обрамляющими темно-синие глаза. Ничего более умилительного Джорджия в жизни не видела.