Семинарист
Шрифт:
Доброе утро, босс.
Владик, его голос никогда не забудешь. Связной, отправленный для поддержки с ребятами. На сей раз Немец подготовился основательно, выбрал годных исполнителей, укомплектовал группу серьёзным оружием. И не поскупился на количество подготовленных бойцов. Хозяин назначил немца ответственным за туровскую часть операции, а сам взялся за более сложные цели — те, что сидели за бугром.
Докладывай, Владик.
Всех положили, кроме девки. Но её уже не достать.
Ты что такое несёшь?
Простите босс. На задание пошёл Шустрый, он у нас мета. И ему эта сучка голову оторвала. Я не понимаю как… В общем, соскочила она. Ботан говорит, её инквизиторы теперь защищают.
Издеваешься? Вы не смогли завалить одну-единственную бабу?
Так она из Рода кинетиков…
И что? С папочкой же справились?
Ну, он многих положил…
Немец чуть не заскрежетал зубами. Очередное проваленное задание. Покровитель недвусмысленно дал понять, что все Фурсовы должны отправиться на тот свет. Никаких исключений.
И как же она смогла получить защиту?
Ну, мы вели её до Припятского проспекта, потом появился этот… Володкевич… а вы сказали его не трогать… Они в рестик отправились, что-то перетёрли, а потом…
Что потом?!
Она пошла в консисторию. И уже не вышла. Ботан говорит… навёл справки… и это… она в каком-то реестре сейчас. Типа Володкевич принял её в свой Род и выдал кольцо.
Немец застонал.
Водитель бросил невозмутимый взгляд в зеркало, но ничего не сказал. Продолжил вести автомобиль как ни в чём не бывало. Вышколенный мальчик.
Босс?
Заткнись, Владик, дай подумать.
Простите, босс… но что нам теперь делать?
Пока отбой. Ждите дополнительных распоряжений.
Завершив сеанс телепатической связи, авторитет крепко задумался. Встреча с покровителем неизбежна, как наступление осени. Вопрос в том, как подать этот косяк? Или всё-таки грохнуть девку? Вряд ли она будет сидеть в консистории, у неё Род, все дела…
Немец отогнал дурные мысли.
Грохнуть можно, но что потом делать с инквизиторами? Эти ребята гораздо хуже покровителя. Они безжалостны и неумолимы. А ещё можно нарваться на редактирование судьбы, такого и врагу не пожелаешь.
Может… ну его?
Взять всё, что есть… И махнуть куда-нибудь подальше. Прочь из этой страны. Денег ему хватит, с этим проблем нет. Есть же дешёвые страны, правда? Индия какая-нибудь…
Вот только уверенности у Немца не было.
Уверенности, что покровитель не достанет его даже в Индии.
Покинув консисторию, я отправился к Варе.
У меня был примерно час свободного времени, которое я хотел потратить с пользой. Ещё Вжуха надо покормить, но сегодня в столовой рыбный день, и я рассчитываю урвать что-нибудь вкусненькое со шведского стола.
Сейчас на мне была чистая светло-серая ряса.
А в одном из карманов лежал тычковый нож.
Раньше я этими штуками не пользовался — против монстров они бесполезны. Да и в схватке с мечником — тоже. Вот только инквизиторы, насколько я понял, вообще не ориентированы на честный бой в открытом поле. Эти ребята готовятся к зачисткам в узких коридорах и тесных комнатах, отсюда и специфика.
Я думал, что служебные корпуса расположены исключительно на земле консистории, но выяснилось, что это не так. Целый квартал кампуса был отведён под нужды самих инквизиторов. Не семинаристов, а штатных сотрудников и преподавателей. Доступ туда не был ограничен, но фойе корпуса, в котором поселили Фурсову, было заперто. Чтобы проникнуть внутрь, мне пришлось набрать код квартиры на домофоне и дождаться реакции девушки.
— Привет. Это я.
— А, Ростислав, секундочку…
Что-то щёлкнуло, пискнуло, и сегменты двери раздвинулись, утонув в скрытых пазах. Я поднялся на третий этаж, постучал в дверь и услышал в ответ:
— Открыто!
Первым в квартиру прошмыгнул Вжух. Начал рыскать по углам, принюхиваться к каждому шкафу и с любопытством изучать новое помещение.
Варе предоставили полноценные однокомнатные апартаменты. С собственной кухней, санузлом и небольшим балкончиком. Шкаф в отдельной прихожей, вся необходимая мебель и техника.
— Кошерно, — похвалил я. — Ты лучше нас устроилась.
Вжух улёгся в мягком кресле, свернулся клубком и начал косплеить под обычную кошку. Даже мурлычет, паразит этакий.
— У тебя и связь имеется? — я указал на телефонный аппарат, стоящий на тумбе.
— Благодаря чему я смогла навести кое-какие справки, — кивнула Варя. — У нас в имении было жуткое побоище. Никто не выжил, но отец забрал с собой много уродов.
— Следствие ведётся?
— Как бы да… — неуверенно протянула Фурсова. — Но ничего по делу сказать не могут.
— Да их купили давно.
— Откуда ты знаешь?
— Подозреваю.
Девушка вздохнула:
— Мне надо заявить права на наследство. А для этого — встретиться со стряпчим. И как мне это сделать, если нельзя выходить за пределы консистории?
— Я всё разузнал. У них есть специальная комната, разделённая на две части. Как в тюрьме. Вас будет разделять бронированное стекло, а документы передаются через выдвижной ящик.
— Такое себе.
— Лучше чем ничего.
— А ты не думал, что с таким уровнем слежки я не смогу нормально заниматься нашими общими делами? Тут везде камеры, артефакты, Знаки… Я шагу не могу ступить, чтобы об этом не узнало высшее руководство консистории.
— Неприятно, — согласился я. — Но ты, заметь, всё ещё жива.