Семиречье. Трилогия
Шрифт:
— В баньку бы, — мечтательно сказала девушка. — Надо вечером остановиться в какой-нибудь деревеньке и вымыться хорошенько. Хочешь в баньку? — весело спросила она у Радмира, он промолчал.
— Почему ты вчера так сказала? — спросил он.
— Как? — Белава удивленно распахнула глаза.
— О том, что с тобой что-нибудь случиться. У тебя видение было?
— Нет, — засмеялась она беззаботно, — наверное, ночь навеяла страхи, — а в глазах опять затаенное тоска.
— Белава!
Чародейка встала на цыпочки, поцеловала его и поспешила вниз. Радмир зло стукнул кулаком о стену и направился следом. Дарей ждал их за столом. Вчерашних мужиков
— Мил человек, не гневись, но не слушай ты охламонов вчерашних. Когда к бабе с добром, и она тебе душеньку согреет. А жена у тебя хорошая, вижу. Ты уж не обижай ее.
Все трое подняли к нему головы. На губах Белавы заиграла лукавая улыбка, в глазах Дарея блеснула заинтересованность, а Радмир серьезно ответил:
— Никогда не обижу. Ни пороть не буду, не на холодке держать.
— Любишь? — с улыбкой спросил мужик.
— Больше жизни, — ответил воин, и девушка потупилась, чувствуя как краска заливает щеки.
— Это хорошо, это правильно, — кивнул мужик и пошел к себе за вещами.
Чародей глянул на них, улыбнулся и тоже поднялся наверх. Когда он ушел, открылась дверь, и на постоялый двор ввалилось трое мужиков с одинаковыми остановившимися взглядами.
— Эй, хозяин, — крикнул один.
— Что тебе, мил человек? — спросил хозяин.
— Не остановился ли у тебя чародей? — спросил тот же мужик. — Немолодой, но и не старый. В волосьях седина, глаза голубые с прищуром.
Белава и Радмир замерли, вслушиваясь. А новоприбывшие вели себя все более чем странно. Пока первый устраивал допрос хозяину постоялого двора, двое других разошлись по сторонам, втягивая носом, будто собаки.
— Так остановился? — продолжал спрашивать первый.
— Да нет вроде, — ответил хозяин и бросил короткий взгляд на мужчину с девушкой, застывших за столом.
Они тут же вернулись к трапезе, будто ничего не замечая. Белава тихонько толкнула Радмира в бок, и тот еле заметно кивнул. Странные мужики искали Дарея. Кто такие и откуда о нем знали, было непонятно, но ощущение опасности резко обозначилось в накаляющемся воздухе.
— А кто у тебя тута? — не отставал первый.
— Да разные люди. Три путника по одному приехали, но похожих нет среди них, а еще трое, так то муж с молодой женой и ейный дядька. Тоже совсем не такие. А ты чего спрашиваешь-то? Чего тот чародей натворил?
— Вот чтобы не натворил и ищем, — первый начал озираться. — Эти что ли муж с женой?
Радмир весь подобрался, но продолжал исправно завтракать. Мужик подошел ближе, повел носом, все ближе приближаясь к ним, и воин вскочил, разом превращаясь во вчерашнего хамоватого муженька.
— Эй, эй, мурло, — он грозно свел брови. — Ты на женку-то мою глазом своим не коси. Моя баба, ясно? А не ясно, так я объясню, мало не покажется. На чужой медок не разевай роток. Понял меня, я спрашиваю?
— Понял, понял, — губы мужика растянулись в улыбке. — А хорош медок-то.
— Что? — взревел Радмир, оттесняя мужика подальше от Белавы.
Двое других покосились на них и начали приближаться. Воин встал так, чтобы видеть всех троих, но тут сверху послышались голоса, и на лестнице показались вчерашние собутыльники — учителя молодых мужей.
— Друже! — радостно прогудел белобрысый и вдруг остановился. — А это чего?
— На бабу мою слюни пускают, — нахально пожаловался Радмир, и поддержка поспешила на помощь с залихватским:
— Наших бьют!
Белобрысый прыгнул на того, кто был ближе к нему, вынуждая отступить к двери. Следом за белобрысым выскочил рыжий, он засучил рукава, плюнул на кулаки и, крикнув: «Эх, судьба — судьбинушка», — кинулся на другого странного мужика. Третий остался перед Радмиром. Он не вступал в драку, хотя воин был очень даже настроен начистить кому-нибудь морду, дабы успокоиться хоть немного. Неизвестный медленно отступал к двери, в которую выкатился его спутник с вцепившемся в него белобрысым. В этот момент на лестнице появился мужик с соломенными волосами. Отступающий оглянулся на него и крикнул:
— Как выглядит ее дядька?
— Да как она. — моментально сориентировался муж любимой жены. — Глаза зеленые, волосы такие же и ростом небольшой.
— Больше никого здесь не видел?
— Нет. Кто был все здесь. — пожал плечами мужик.
— Уходим, — крикнул незваный гость. — Нет его здесь, дальше ищем.
Его напарник слез с рыжего, причем, тот был жутко недоволен и пытался снова накинуться, но противник рыжего ловко ушел в сторону и выбежал за дверь. Вскоре вернулся белобрысый. Он потирал подбитую скулу.
— Сбежали трусы, — недовольно ворчал он.
— Спасибо, мужики! — сердечно поблагодарил Радмир всех троих. — Спасибо, что не выдали. — и положил перед хозяином постоялого двора пять золотых монет. — За ущерб и помощь, — пояснил воин.
— Да чего там. Чтобы вы не сделали, а они хуже. Глаза мутные, замороченные. Мертвые глаза.
— Точно, — поддержал рыжий, растирая плечо. — Какие-то они неправильные.
Радмир кивнул, и они с Белавой побежали наверх, где уже стоял готовый к отъезду чародей. Его тут же утащили в одну из комнат. Пока воин объяснял товарищу, что к чему, Белава схватила их сумки и присоединилась к своим спутникам. Чародей с воином сидели в задумчивости.
— Кто это мог быть, друже? — спрашивал Радмир.
— Ума не приложу, — честно пожал плечами Дарей и вдруг охнул. — Помните, Лихой писал, что у него трое ребят пропали, а они знали, что я еду, да и как выгляжу тоже.
— Точно, — кивнул воин. — На вид не служивые. На разбойников и похожи больше. Вот и всплыли ребятушки… Но как выбираться будем? Ведь ждать могут.
— Пробьемся, — мрачно сказал Дарей.
— Погодите, мастер, — заговорила Белава. — Им вас описали, — она подмигнула. — Мороку Айвора любой поверит, я вам личину изменю. Зачем же бой? Ими кто-то управляет. Может и защиту на них поставили. И простой морок может сразу разглядят.
— А и молодец, Белавка, — одобрил чародей. — Давай.
— Умница моя, — улыбнулся Радмир, и девушка ему подмигнула.
Она прикрыла глаза и начала обволакивать учителя сероватым туманом, вылепляя из него подобие себя, только постарше и погрубей. Когда Белава закончила, перед воином и ученицей чародея стоял самый настоящий белавин дядька, очень похожий на нее. Только вот не удержалась девка от коварного движения, и теперь на голове «дядюшки» красовалась замечательная плешь. Радмир оглядел произведение предприимчивой девицы, хмыкнул, попробовал сдержаться, но не смог и расхохотался.