Семиречье. Трилогия
Шрифт:
— Великие Духи, что это такое? — воскликнул Дарей и послал в существ заклинание.
— Мастер, — крикнула Белава, смотревшая рассеянным зрением на странных существ, — ваше заклинание просто увязло в них!
— Волшба не действует! — тут же отозвался чародей.
Радмир двинулся к одному из чудищ, взмахнул мечом и… отлетел в сторону, сметенный потоком ветра от Белавы.
— Ты что? — крикнул он.
— Смотри, — отозвалась девушка.
Воин перевел взгляд на то место, где только что стоял, там был выжженный кусок земли.
— Их слюна прожигает, — объяснила Белава, все это время наблюдавшая со стороны. — Смотрите, чтобы не плевались.
— Что будем делать? — спросил Юрок.
Чародейка все еще продолжала рассматривать их. Потом аккуратно положила меч в ножны.
— Белава, — воскликнул Радмир.
— Я знаю, как их одолеть. Думаю, только так. — ответила она. — Сейчас попробую.
Затем девушка шевельнула пальчиками, и на ее ладони появился огненный шар. Взмах, и одно из существ тонко заверещало, вытягивая трубочку там, где подразумевался рот. В Белаву полетел целый фонтан ядовитых брызг. Она тут же соткала огненный щит и закрылась.
— Не лезьте, — крикнула она мужчинам. — Эта работа для Зверя.
— А мы стоять будем? — возмутился Радмир и выхватил горящую головешку из костра. — Огонь так огонь.
Одно из чудищ повернулось к нему, и воин, стараясь избежать рта существа, ударил головешкой. Тут же раздался визг, от которого заложило уши, но Радмир скользнул в сторону, избегая передней части этого ядовитого страшилы, и вновь ударил. Головешка ушла в желеобразное тело, но не потухла, а начала разгораться все больше и больше, пока верещащее существо не превратилось в один большой факел, из которого во все стороны летела ядовитая слюна. Вскоре оно умолкло и оползло у ног воина догорающей зловонной жижей. Вдохновленные победой Радмира, чародей и Юрок обступили второе чудище, засунув в него обе головни. Третье существо оказалось изобретательней и металось из стороны в сторону, уходя от обстрела огненными шарами.
— Ну все, — взъярилась Белава, набрала в грудь побольше воздуха и выдула мощную струю огня.
Существо запылало, завизжало и осело все той же вонючей лужицей. Люди оглянулись на лошадей разбойников, но те все так же слепо смотрели перед собой.
— Умертвия, — определил чародей. — Надо добить несчастную скотину.
Это было более знакомо, и вскоре бывшие лошади лежали обезглавленными трупами, и Белава подожгла их. Когда все четверо вновь собрались вместе, вид у них был ошарашенный..
— Что это было? — первый спросил Юрок.
— Не знаю, — честно ответил Дарей. — Первый раз таких тварей вижу.
— Опять демоны постарались? — предположила Белава.
— Не похоже, — покачал головой учитель. — Это какая-то новая дрянь.
— Что же нас там ждет? — выдохнул Радмир, и все посмотрели на него.
Вдруг за их спинами раздался визг. Они обернулись. Бедный Шукля наступил лапой в ядовитое пятно. Лапа дымилась и обугливалась на глазах. Пес кричал от боли, и Белава бросилась к нему.
— Шукля, ну как же ты так? — жалобно спросила она.
Потом подула на лапу, закрыла глаза, сила жизни наполнила ладони девушки, устремляясь к кончикам пальцев. Лапа перестала дымиться, крики перешли в скулеж, затем в тихое сопение и наконец спасенный Шукля радостно замахал хвостом и лизнул лицо девушки. Она обернулась и посмотрела на троих мужчин. И если Юрок просто с любопытством и даже восхищением смотрел на нее, то в глазах чародея и Радмира читалось нечто сравни ужасу.
— Сила жизни и так близко с Полянией, — выдохнул Дарей.
— Я немножко, — виновато отозвалась Белава. — Он так плакал…
— Уходим отсюда, — жестко крикнул Радмир, и путники оседлали коней.
Глава 22
Граница с Полянией была всегда примерной. Был мост, через реку Граньку, которая шла параллельно обоим государствам. С одной стороны моста было Семиречье, с другой стороны Поляния. Обычно по рубежу ездили конные дозоры, и с обоих сторон стояли стражники. Полянские драли с семиреченцев и за въезд, и за выезд. Семиреченские обчищали в ответ полян, чисто из принципа. Потому граница для путников и особо для купцов становилась настоящим испытанием, когда надо было миновать оба конца моста и остаться не в одних портах. Когда приток товаров из Семиречья основательно падал, на границе появлялся боярин Верхотур и показательно порол мздоимцев. Вот тогда начиналась золотая пора, когда пошлина падала в два-три раза. Семиреченцев никто не порол, они сами снижали запросы, глядя на массовую экзекуцию. А смысла не было накручивать, потому как принцип: как вы к нам, так и мы к вам — процветал на границе махровым цветом. Сами стражи в процессе несения службы перекрикивались, то ругаясь, то балагуря. Ругались путники, жарко спорили со стражами и тоже перекрикивались с людьми и стражами на противоположной стороне. Шум стоял немалый.
Когда чародей со спутниками подъехал к мосту через Граньку, их встретила непривычная тишина. Семиреченские стражи со скучающим видом стояли, облокотившись на перила моста и разглядывали двух мужчин и одну девицу. С другой стороны никого не было.
— Здравы будьте, люди добрые, — приветствовал Радмир стражу. — Что-то тихо у вас тут.
— И вам не хворать, — ответил, позевывая, широкоплечий богатырь. — Так нету на той стороне никого, вот и тихо.
— Как это нету? — удивился Дарей.
— Да почитай дней восемь как ушли оттуда, — пояснил богатырь. — Приехал Верхотур, собрал их и увел. Все, более никто у полян не стоит. Народец свободно едет, скучно. — и он снова широко зевнул.
— Странно, — пожал плечами чародей.
— Ага, — зевнул второй страж, поменьше.
Путники переглянулись и въехали на мост. Со стороны Плянии действительно не было стражи. Небольшая избушка, стоящая чуть в стороне, где служивые ели и отдыхали после смены, стояла с распахнутыми дверями. Они переглянулись. Произошедшие перемены с границей были непонятны. Поляне всегда ревностно относились к своим границам и доступу на территорию государства. Железная длань правителей Полянии не давала служивому люду сомкнуть глаза, а тут вдруг взяли и увели стражу.
— Не нравится мне это, — сказал чародей, и воин с ученицей с ним согласились.
Юрок покинул их за версту до границы, свернув в родную деревню. Он сердечно попрощался с новыми знакомцами и приглашал их заезжать в гости на обратном пути. Мечта Белавы о бане пока не сбылась, потому как путники не стали заезжать ни в одну деревню.
Радмир устало потер лицо, он не спал вторую ночь. Просидел рядом с Белавой, не сводя с нее глаз и гадая о том, что же она так упорно не хотела ему рассказывать. Дарей поддался настроению товарища, когда ночью проснулся от желания выпить воды и увидел, что тот сидит, склонившись над спящей девушкой. Чародей снова лег, но так и не смог сомкнуть глаз, все более чувствуя тревогу. Сама же виновница бессонницы двух мужчин сладко посапывала до утра и встала с улыбкой, удивляясь хмурым лицам своих спутников.