Семиречье. Трилогия
Шрифт:
Лесничиха изумленно взглянула на девушку, ощутив тепло, струящееся по телу. Потом глаза ее округлились окончательно, и она бросилась к окну. Выглянула на улицу, прислушалась и зашептала:
— Ты чародейка?
— Д-да, — кивнула Белава, чувствуя, как краска стыда перед учителем и Радмиром заливает ее лицо.
— Ты меня вылечила? — Доляна подсела к столу и взялась за руку девушки, та молча кивнула.
— Спасибо! — жарко заговорила женщина. — Спасибо, чародеюшка! Ты не бойся, я никому не скажу, что ты сделала. Даже Косеньке не скажу… пока. Я ведь так давно страдаю, что не могу милому моему дитятю родить. Даже повеситься как-то хотела, да он успел, из петли вытащил. Свет совсем не мил был. А в Семиречье ехать страшно. Ведь боярина нашего люди на границе стоят, а он меня так давно ищет. И вдруг такой подарочек. Спасибо, девица милая, — и заплакала на плече чародейки.
— И моим спутникам не говори, — попросила Белава. — нельзя у вас силой пользоваться.
— Не скажу, ей-ей не скажу, рыбонька, — прижала к груди руки женщина.
Тут скрипнула дверь, и в дом вернулись чародей с воином. Доляна радостно пропела:
— С легким паром, люди добрые. А мы тут вам чайку согрели.
— Благодарствуй, хозяюшка, — поклонился Радмир и подмигнул все еще красной Белаве.
Она улыбнулась в ответ и попыталась взять себя в руки, а то вон оба приглядываются. За чаем было гораздо веселей, чем за ужином. Хозяйка много смеялась, и гости с удовольствием поддерживали ее веселье. За окном совсем стемнело, а Косняты все не было. Доляна все чаще поглядывала в окно, и все больше тревожилась.
— Что-то Косенька мой задерживается, — сказала она.
— Может поискать его? — спросил Радмир, но лесничиха покачала головой.
— Не надо. Мой Косенька в лесу как рыба в воде. Объявится. Ложитесь-ка почевать.
Путники не стали спорить, лишь попросили, коль долго не появится, позвать их, они поищут. Женщина согласно кивнула, и гости легли. Первым уснул Дарей, следом за ним задремала Белава, держась за руку воина, который сел рядом. Радмир посидел с ней, пока девушка не уснула, а потом пошел к Доляне, которая засела у окна в ожидании мужа. Коснята вернулся ближе к полуночи, хмурый и уставший. Он мельком глянул на жену с гостем, тихо переговаривающихся перед лучиной и поше л спать. Доляна разом успокоилась, кивнула Радмиру и поспешила за мужем, а воин вернулся к мирно спящей Белаве. Некоторое время было слышно, что хозяева переговариваются о чем-то, потом дом затих, погрузившись в сон.
Утро пришло вместе с веселым щебетанием жены лесника. Коснята сидел рядом с женой и рассеяно улыбался ей.
— Да что с тобой, любый мой? — спросила женщина и села рядом с мужем.
— Что-то не выспался, — ответил тот и поцеловал ее в щеку.
Она солнечно улыбнулась мужу и продолжила вертеться у печи. Вскоре к ним присоединились гости.
— Я выведу вас, — сказал им лесник. — Дальше опять болото. Так что без меня не выйдете.
— Благодарствуем, — поклонился чародей.
Они позавтракали и пошли седлать коней. Доляна вышла попрощаться с ними и сунула свежеиспеченный хлеб. Путники сердечно попрощались с женщиной и двинулись за ожидавшим их Коснятой. Тот шел молча, даже не оглядываясь, и путники с удивлением переглядывались, так не похож он сейчас был на вчерашнего радушного хозяина.
Болото встало на пути через версту. Коснята обернулся к ним первый раз за всю дорогу:
— Идите за мной, никуда не сворачивайте, здесь почти везде топь.
Путники кивнули и спешились. Шукля пристроился сразу за лесником. Он шел, оглядываясь на людей. Радмир снова следовал сразу за псом и тихо его подбадривал. Когда они выбрались на твердую землю, Коснята вдруг обернулся к Радмиру и спросил:
— Понравилась женка моя?
— Хорошая женщина, — ответил воин, удивленно глядя на лесника.
— Она сказала, что вы просто разговаривали, когда я пришел. Она добрая, не скажет, коль приставал. Скажи честно.
— Коснята, — глаза воина округлились. — ты о чем? Доляна тревожилась, я не спал, вот и сел поговорить с ней, чтобы отвлечь.
— Правду ли говоришь? — лесник пытливо уставился на Радмира. — Клянись самым дорогим, что у тебя есть.
— Клянусь! — воин был возмущен и раздосадован.
— Что у тебя самое дорогое? — вновь спросил Коснята.
— Она, — ответил Радмир и обернулся к Белаве.
Девушка сидела на лошади бледная, не сводя взгляда с воина-странника. Он тяжко вздохнул и обернулся к леснику.
— Вот что ты наделал? — мрачно спросил воин.
Лесник посмотрел на девушку и смутился. Затем снова отвернулся и пошел дальше. Дарей пристроился прямо за ним, а Радмир подъехал к Белаве, удержав Злату.
— Белавушка, — тихо начал он. — Я просто разговаривал, правда. Не гневайся. Никто мне не нужен.
Девушка попыталась освободить поводья из его рук. Радмир вдруг выдернул ее из седла, легко пересадив к себе. Дымка укоризненно скосил глаз, но послушно тронулся с места.
— Ревнивица моя, — шептал воин, прижимая к себе девушку и, когда та собралась ответить, прибег к излюбленному средству, закрыл рот поцелуем.
— Ненавижу тебя, — буркнула она и покрепче прижалась к мужчине.
— И я тебя люблю, — тихо рассмеялся он.
Коснята вывел путников на опушку, здесь опять обернулся и посмотрел на них.
— Простите меня, люди добрые, — сказал он. — Но у меня не было выхода. Простите.
— О чем ты? — спросил Дарей.
И тут оглушительно зашипела змейка.
Глава 25
Из-за деревьев выехал на белом жеребце рослый мужчина средних лет. За ним вышло человек двадцать в зеленых кафтанах с бердышами в руках.
— Ты можешь идти, — сказал мужчина, обращаясь к Косняте. — Я не трону твою жену.
— Благодарствуй, батюшка Верхотур Беримирович, — поклонился лесник и, не глядя на своих гостей, исчез в лесу.
И тут опушку огласил истеричный девичий смех. Белава откинула голову на плечо изумленному Радмиру и иступленно хохотала.
— Что ты, Белавушка? — спросил тревожно воин.
— Ну вот и все, — только и ответила она, легко выскользнув из его объятий.
Она не глядя протянула руку, и меч-змейка послушно опустился ей на ладонь. Безумное разудалое веселье почти ощутимо полыхало в ее глазах. Она обернулась к смертельно побледневшему мужчине и крикнула:
— Я люблю тебя, Радмир, не забывай свою вздорную Белаву, — и снова засмеялась. Потом бросила учителю. — Уходите, они за мной. — и смело вышла на середину опушки. — А ты что замер, боярин? Давай, бери меня. — и вновь ее смех огласил лес.