Семиречье. Трилогия
Шрифт:
— Нравится? — неожиданно раздался тот же мужской голос.
— Да, — кивнула чародейка и спохватилась, сообразив, что теперь она уже не одна в зале.
Рядом с ней стоял мужчина в белой рубахе с распахнутым воротом и в темных штанах, заправленных в высокие сапоги. Длинные светлые волосы свободно струились по плечам. На вид ему было не больше тридцати лет. Он с интересом смотрел на Белаву очень светлыми зелеными чуть мерцающими на свету глазами. Ничего угрожающего или настораживающего в поведении мужчины не было. Он скрестил руки на груди и следил за лицом чародейки с легкой полуулыбкой. Потом улыбка его стала шире, приоткрыв чуть заостренные зубы. Белава дернулась, усиленно вспоминая что-то. Прошлась перед мужчиной туда-сюда. Он молчал, продолжая наблюдать за ней. Вдруг она остановилась, повернулась к нему и удивленно спросила:
— Мари?
Правая бровь мужчины поползла изумленно вверх. Он опустил руки и подошел к ней.
— Ты знаешь мое родное имя? Откуда?
— Но Айвор сказал, что добил… — сказала она самой себе и осеклась, уже с иными чувствами оглядывая зал.
— Ты знаешь жреца-хранителя? — к правой брови присоединилась левая. — Так он еще не сдох? Значит я правильно ушел подальше, — теперь уже мужчина разговаривал с самим собой. Потом вновь поднял на нее взгляд. — Любопытно…
— Что? — девушка сделала шаг назад.
— Расскажи мне о вашем знакомстве, — ответил мужчина и сел на первую ступень возвышения к трону.
Чародейка поджала губы и направилась к скамье. Но не успела она сделать несколько шагов, как приподнялась над полом и невидимая, но крайне ощутимая сила потащила возмущенную Белаву обратно, усадив рядом с хозяином зала на ступеньку. Девушка попробовала использовать свою силу, но мужчина усмехнулся и погрозил пальцем.
— Ты ведь уже убедилась, что твоя сила здесь становится для тебя опасной, — сказал он. — Так расскажешь?
— Сначала ты мне, мил человек, расскажи, зачем я тебе нужна, — ответила упрямая девка.
Мужчина задумчиво смотрел на нее, ничего не отвечая. Потом машинально заправил ей за ухо выбившуюся прядку и произнес:
— Я сам еще до конца не решил, — ответил он. — Сначала хотел оставить тебя до тех пор, пока не смогу разобраться с кровью демонов, что есть в тебе, мне нужна эта сила. А теперь вот думаю о большем.
— О чем это о большем? — подозрительно спросила Белава.
— У бога должен быть свой пантеон, — ответил мужчина. — Почему бы не начать легенду с того, что великий бог Благомил однажды встретил свою прекрасную девицу и вознес ее к себе?
— Чего? — она искренне не понимала собеседника.
— Потом поймешь, — усмехнулся он. — Да, зови меня Благомилом, в этом мире у меня это имя. И еще…
Руки Мари-Благомила поднялись к лицу Белавы, заключив его в прохладный капкан, светло-зеленые глаза приблизились к ее глазам, и девушка вскрикнула от ощущения, что ее пытаются ослепить. Благомил забирал у нее силу жизни, вытаскивая искрящийся поток через глаза. Девушке казалось, что глазницы нагрелись, глаза, если еще не лопнули, то вот сейчас обдадут лицо влажными брызгами.
— Потерпи немного, — донесся до нее голос, в котором легко угадывалось сочувствие, и пытка продолжалась. Потом она опять потеряла сознание.
Когда Белава открыла глаза, которые все-таки остались на положенном им месте и даже видели ничуть не хуже, первое, что она заметила, это светло-зеленые мерцающие очи новоявленного бога. Следующим стало неприятное открытие, что ее голова покоится на коленях мужчины. Благомил улыбнулся, опять обнажив заостренные зубы, и Белава вскочила на ноги, чтобы в следующее мгновение опуститься обратно с тяжким стоном. Она была пустая… пустая! Сила жизни, столько лет уютно наполнявшая ее, исчезла. Страшное ощущение невосполнимой потери потрясло девушку, и она разрыдалась.
— Успокойся, — тихий голос медленно вползал в сознание. — У тебя кое-что еще осталось.
Осталось? Ну, да, дар ясновидения и Зверь. Ярость начала захлестывать девушку, и откуда-то из утробы рванул нечеловеческий вой, но… Белава несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Что сдержит Зверя теперь, когда он стал единственной силой в ней? Предостерегающие слова Бермяты мелькнули в сознании, и Белава интуитивно почувствовала, что теперь вторую личину трогать нельзя, слишком опасно для нее самой. И чувство собственного бессилия нахлынуло на нее с удвоенным рвением. Среди рыданий пришла неожиданная мысль: «а ведь я живая, любой дар, и я снова наберу силу… но не жизненную… но силу!» Она утерла слезы, встала, подбоченилась и бросила гордый взгляд на Благомила.
— А ну-ку, дядечка, выпускай меня давай. Силу забрал, теперь открывай ворота.
— А ты забавная, — тихо засмеялся новоявленный бог. — Я уже практически уверен, что не хочу тебя отпускать.
— Гад какой, — зло сплюнула на затейливый пол Белава и преисполнилась боевым духом.
Глава 28
Ночной Полянск был похож на кладбище, так же нем и тих. Только мерные шаги ночной стражи иногда вспарывали эту неприятную тишину. Радмир сидел на крыльце чародеева дома и рассеяно крутил на пальце перстенек с изумрудом. К нему вышел Дарей и сел рядом, держа в руке несколько грамот, прилетевших к нему еще за светло. Первый вестник был от Бермяты, который спрашивал, как обстоят дела. Второй оказался от Первого Царского Чародея Милятина. Милятин сообщал, что дружина царских чародеев находится в одном дне пути. Дарей вздохнул, прочитав:
— А толку-то с вас, — но в ответ рассыпался в уверениях, что крайне рад столь мощной поддержке и с недоброй ухмылкой приписал. — «Прискорбие вызывает то, что на полян волшба не действует». Пускай голову поломают, а то совсем обленились да жиром заплыли в своих палатах. Нам бы старые добрые мечи совсем не помешали. Впрочем, мы еще ничего не знаем об этом боге.
Третий вестник прилетел несколько минут назад. Дарей протянул грамоту Радмиру, тот нехотя взял, взглянул и тут же жадно вчитался в строки. «Мастер, сижу в каком-то узилище, сила при мне. Кормят, поят. Чего надо от меня не ведаю. Не печальтесь обо мне, лучше вызволите поскорей. И скажите этому насмешнику, что от меня он легко не избавится. Ваша ученица…»
— Белава, — выдохнул воин. — Живая… солнышко мое ясное, — и счастливо улыбнулся.
— Вестник ее — синица, — сказал чародей. — Подраненная прилетела, стало быть вскрывали этот вестник. Когда отправила неизвестно, что с ней сейчас тоже. Но надежда есть, что и сейчас с ней все хорошо… очень на это надеюсь.
— Что будем делать? — Радмир наконец оторвался от грамотки и посмотрел на товарища.
— Как и обсуждали за столом, надо проникнуть во дворец. Не нравится мне, что царя не видать, да и оттуда больше узнаем. Лихой уже отправился к своей зазнобе. Так что ждем его и известий.