Семиречье. Трилогия
Шрифт:
— Кто вы и что здесь делаете? — изумленно спросил он.
— Доброе утро, ваше величество, — усмехнулся Радмир, а Гремила умиленно всхлипнула.
— Здравствуйте, ваше величество, — заговорил чародей. — Меня Дарей зовут. И лучше не кричите, коль спастись хотите. Во дворце вашем уже людей почти не осталось, одни перевертыши. Пока вы под властью черных чар были, многое в вашем государстве изменилось.
— Под чарами? — Краснослав попробовал встать, но обессиленный самодержец со стоном повалился обратно. — Что со мной? Вчера ведь только на охоту ездил.
— Сколько ж вас держали в забытьи, государь? —
— Куда забрать? — испугался царь. — Я стражу крикну.
— Нет у вас более стражи, да и государства особо тоже, одно название осталось. Пойдемте, ваше величество, будем исправлять все, что случилось. Да и про бога вашего узнать надобно. Вы-то поболее нас о нем знаете.
— Бога? Какого бога? — и вдруг осекся, напряженно думая о чем-то. Потом поднял глаза на Дарея. — Спасите меня, — прошептал он.
Далее Радмир уже слушать не стал, легко подняв некогда могучего царя на руки. Они уже тронулись к двери, и чародей взялся за камень, висящий на его шее, когда в спину им ударил яркий свет и раздался вкрадчивый голос.
— И куда же вы нашего самодержца понесли?
Заговорщики обернулись и зажмурились. Слепящий белый свет ударил по глазам, вскрикнула Гремила и кто-то подошел к ним. Сияние начало опадать, оставив лишь легкий ореол за спинами двух человек. Когда они смогли наконец проморгаться, на них смотрел мужчина с необычайно светлым мерцающим взором и невероятной красоты девушка с испуганными зелеными глазами.
— А я чувствую, что кто-то чары мои нарушает, дай, думаю, погляжу, — он с любопытством рассматривал незваных гостей.
— Белава, — вскрикнул Радмир, сделав шаг к ней, но она отчаянно замотала головой, отступая назад.
— Так вот он твой ненаглядный, — насмешливо произнес мужчина. — Забудь о ней, витязь, — сказал он воину. — Она моя.
— Идем, Белавушка, — не слушая мужчину, Радмир глядел на девушку, которая не спешила приблизиться к нему. — Не бойся, лебедушка, я никому тебя не отдам. Пойдем.
— Нет, — наконец ответила она. — Я не пойду. — потом подошла к своему спутнику и с мольбой посмотрела на него. — Отпусти их, Благомил, отпусти. Я сделаю все, что захочешь, только не трогай их.
— Все-все сделаешь? — Благомил тихо рассмеялся. — И полюбишь? И своим мужчиной признаешь?
— И своим признаю, и пить вино с тобой начну, и даже не буду пытаться тебя придушить или зарезать, — отозвалась она и бросила быстрый взгляд на воина.
Тот стоял, держа на руках испуганного Краснослава, и не сводил глаз с Белавы. Она еле заметно покачала головой, показывая, чтобы не вмешивался. Потом перевела взгляд на учителя, но тот смотрел на ее спутника, сузив глаза.
— Благомил, — прошипел Дарей. — Ты! Так вот, он новый бог.
— Да, Дарей, старый… враг, — усмехнулся Благомил. — А теперь положите царя на место, он мне еще нужен. Невеста моя просит вас отпустить, возможно я и сделаю ей такой подарок к свадьбе, если будете вести себя правильно.
— Царя мы забираем, — спокойно ответил чародей. — И ученицу мою тоже хотели бы забрать.
— Так ты у него обучалась, драгоценная моя? — Благомил посмотрел на бледную девушку. — Не лучший выбор. Впрочем, у него дар просто оказываться рядом с женщинами вашего рода. — потом вернулся к чародею, плотно сжавшему губы. — Забудьте о ней. И лучше усвоить это прямо сейчас. Положите царя и уходите. Не только из дворца, но и из Полянии.
— Не выдавайте, — взмолился Краснослав. — Погибну я здесь. Озолочу, чародеев в силу верну, только не оставьте!
— Не выдадим, государь, — ответила Гремила, забирая у воина своего царя. — Тебе руки нужней, — сказала она и двинулась с самодержцем к дверям.
Радмир, все еще смотревший на девушку, благодарно кивнул и вытащил короткий меч. Дарей бросил на него быстрый взгляд и потянулся к своей сумке, пересекавшей широким ремнем грудь. Благомил недобро усмехнулся и задвинул девушку себе за спину. Он смотрел на воина, и тот вдруг развернул меч острием к себе, направляя в собственную грудь. Дарей выудил из сумы очередной пузырек, открыл крышку и поднес к губам.
— Не надо! — закричала Белава, выглядывавшая из-за спины Благомила, и схватила его за руку.
— Что тут у вас? — раздался голос за их спинами.
Лихой сориентировался мгновенно, одним прыжком пересекая пространство от двери. Выбил пузырек из рук чародея, вывернул руку воину, вынуждая выронить меч и только после этого уставился на неизвестных мужчину и девушку.
— Ух, ты какая-а, — восхищенно протянул он. — Кто ты, красавица?
Благомил не оценил ни восхищения Белавой, ни помехе в расправе над чародеем и его спутником. Он поднял руку, и кончики пальцев засветились. Как случилось последующее, никто так и не успел понять. Гремила, уже стоявшая практически в дверях с государем на руках, вдруг оказалась между атаманом и самопровозглашенным богом, закрыв Лихого собой. Причем, Краснослав был аккуратно посажен ею на пол там же у стены. С кончиков пальцев «бога» сорвался луч белого пламени, в один момент охвативший женщину. Она страшно закричала и рухнула, будто подкошенная под ноги окаменевшему атаману. А пламя продолжало выливаться из руки Благомила. И тогда Белава сделала самое неожиданное и нелогичное, что можно было только представить в этот момент. Она выскочила из-за спины «бога» и впилась ему в губы отчаянным поцелуем.
Пламя стало ослабевать и вскоре совсем затухло. Рука Благомила обвилась вокруг талии девушки, вторая нырнула ей в волосы, и опочивальню огласил тяжкий стон… Радмира. Это вывело из ступора чародея. Он схватила товарища за руку, быстро шепнув:
— Бери царя. — затем метнулся к Лихому, который все еще ошарашено смотрел на мертвую Гремилу. — Ей уже не поможешь, быстро за мной.
— Я не пойду, — одновременно ответили воин и разбойник.
Дарей толкнул атамана, потом зло зашипел товарищу:
— Чем она еще должна с ним заняться, чтобы спасти тебя? — и тоже толкнул.
Подхватил царя, открывая одновременно «дверь» в пространство и утягивая за собой своих спутников. Порыв ветра взметнул волосы чародейки, и она с облегчением поняла, что они уходят. Вслед им поднялась рука Благомила и вновь озарила потоком белого пламени опочивальню, но лишь опалил стену на месте исчезнувшего прохода. Благомил оторвался от девушки, посмотрев на нее. На губах Белавы блуждала улыбка.
— Спасла? — насмешливо спросил «бог». — Ну пойдем теперь поговорим об этом.