Семнадцать мгновений Вейдера
Шрифт:
Крематорий. Маленькая девочка.
– А теперь, ваше высочество, мы поговорим о местонахождении базы повстанцев.
Дроид со сверкающем на свету шприцем выглядел весьма угрожающе. Впрочем, «сыворотка правды» была совершенно безвредной и безболезненной. Переживать за альдераанскую красавицу совершенно не стоило, но от выражения на лице пленницы Вейдеру стало не по себе… ужас, мелькнувший в глазах принцессы, заставил Темного Лорда сжать зубы: «Какая же я все-таки мразь...»
Применить силу все же пришлось – юная дурочка рванулась от шприца как от ранкора, наивно
Препарат, наконец, начал действовать. Принцесса устало села на кровать и уставилась в пустоту.
«И, все же, жаль, если она предательница», - отметил он про себя, а вслух произнес:
– Оставьте нас!
Тон Темного Лорда Ситхов был настолько ледяным, что его «помощники» приняли приказ покинуть камеру почти как подарок – ничего хорошего зрелище предстоящего допроса не обещало. Внезапно притихшая принцесса понравилась Темному Лорду гораздо больше. Если вдуматься, он знал о ней не так уж много – дочь Бэйла Органы, причем, кажется, даже не родная. Уже с младых ногтей представляла отца в Сенате, славилась своим твердым характером и дипломатической неуступчивостью. Эта леди далеко не столь наивна, как кажется… особенно, если работает на СИБ.
«Нелегко с ней будет».
– Лея...
– позвал он ее тихо, и, приблизившись, наклонился.
О! В технологии допроса Темному Лорду не было равных в Империи! И дело было даже не в том, что от одного дыхания Дарта Вейдера любой пленный в страхе сдавал не только своих подельщиков, но и маму родную. В застенках камер Энекин Скайуокер позволял себе быть тем, кем он являлся на самом деле – допросы чаще всего проходили тет-а-тет, а с помощью майнд-трика и психотропных препаратов можно было добыть весьма ценную информацию, не прибегая к жестокости. Редкие моменты, когда… хмм… можно было быть мягким и добрым...
«Ты стал лицемерным чудовищем, джедай Скайуокер».
Девушка смотрела на Черную Маску, явно не понимая, кто перед ней.
– Лея, скажи мне, секретные планы в безопасности?
Спустя паузу, в камере раздалось еле слышное:
– Да… Планы... в них содержится жизненно важная для восстания информация...
«Ну, еще бы. А уж, каково было эти планы добыть! А теперь, драгоценная моя, рассказывай дальше».
– Капсула, которая была отправлена на Татуин, содержала на борту эти планы?
– Я заложила информацию в память дроида...
– как-то механически произнесла принцесса, - я... мы... мы были захвачены агентами Империи... Планы... нужно доставить на Альдераан... Помоги мне, Оби-Ван Кеноби!
– внезапно вскрикнула Лея, с мольбой глядя на Темного Лорда.
Вейдер молча и основательно выругался. Картина стала ясна, как утро на Набу: во время захвата Лея спрятала планы в памяти дроида и отправила их единственному человеку, кого смогла вспомнить – генералу Кеноби, герою Клонических войн, о котором ей так много рассказывал папаша Бэйл. В течение трех минут Темный Лорд молчал, пытаясь унять вскипающее внутри раздражение.
– Что будет с планами, когда они попадут на Альдераан?
– Их изучат наши специалисты... найдут слабые места в защите станции... это наш шанс покончить с Империей!
«Вот тебе и раз... »
Бэйл, оказывается, даже собственной дочери не доверял, забивал ей мозги антиимперской пропагандой, а сам играл на две стороны.
«Бедная принцесса, как же тебя легко обмануть. Ох уж этот юношеский идеализм – в твои годы я тоже верил в торжество порядка и справедливости...»
– На Дантуине еще остались наши базы?
– Нет, генерал Додонна за этим проследил...
– На Явине собран весь флот?
– Да, кажется да...
Времени больше не оставалось – «бедная принцесса» начала приходить в себя. Она с удивлением посмотрела на склонившегося над ней ситха, и в зрачках мелькнул давний испуг.
– Вы ответите за свое упрямство – неожиданно громко сказал Вейдер, принцесса вздрогнула.
– Я все равно узнаю, куда вы дели секретные планы.
«И найду твоего «генерала Кеноби», пока он не наворотил новых глупостей...»
– Вам не удастся запугать меня, Лорд Вейдер!
– по обыкновению резко заявила окончательно очнувшаяся Лея. Кажется, она еще не совсем поняла, что происходит, зато была уже почти уверена в том, что допрос не дал результата.
– Мы еще продолжим наш разговор, - с этими словами Темный Лорд Ситхов вышел из камеры, взмахнув напоследок плащом.
Конференц-зал был пуст, и его безликая официальность помогала Энекину настроиться на рабочий лад… в смысле, снова почувствовать себя Темным Лордом, у которого никогда не было прошлого. За двадцать лет существования Империи он так привык к притворству, что начал считать его столь же обязательной частью своей жизни, как ношение респиратора. Да, неприятно. И бывали моменты, когда подобное существование начинало казаться невыносимым и хотелось все послать к ситху! Вейдер ясно видел слабость, которую приносят с собой подобные мысли, но, при всем желании, не мог избавиться от них полностью. Особенно перед разговором с этим человеком…
– Сенатор Органа, Император бесконечно сожалеет о кончине вашей дочери, - пустые слова, произносимые скупым, бесстрастным тоном. Жалость и Палпатин – не сочетаемые вещи – это, казалось, понимал даже придворный. Во всяком случае, вид у него был… не дать ни взять, уснет, не закончив фразы.
Бэйл Органа склонил голову: трудно судить о том, что на сердце у политика по его лицу, но вице-король выглядел мрачным и расстроенным. Вейдер ощутил укол совести – не слишком ли далеко он зашел? Точнее, действительно ли прижизненная смерть Леи была необходима для выживания Альянса… или это – просто месть в рамках их с Бэйлом давней вражды? Тогда, на «Тантиве» все казалось правильным и обоснованным… тогда, но не сейчас. Империя давно излечила Скайуокера от излишней щепетильности – подобный сорт людей на Корусканте вымирал при активной помощи конкурентов, но такой ход показался грязным даже Темному Лорду. Родительская любовь – это святое. Поэтому Вейдер решил рискнуть, намекнув Органе про истинное положение вещей. В конце концов, у него тоже была мать…