Семья - это святое
Шрифт:
— Привет, — непонятно зачем говорит Кол, делая шаг в сторону девушки, которая продолжает хранить молчание.
— Прости, что долго, — добавляет он, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, — Клаус немного задержал меня. Он был явно не восторге от поведения твоей сестры.
— Кристины? — мгновенно отзывается Виктория, впиваясь в лицо вампира испуганным взглядом, — она… она жива?
— О, вполне себе, — усмехается в ответ Первородный, — ей палец в рот не клади, это точно. Она прямо как женская версия Клауса.
Ведьма
— Братья тебя не похвалят за помощь мне.
— Знаешь, это последнее что я хочу сейчас обсуждать, — усмехается Первородный, — может быть, перейдем к ритуалу? Если ты, конечно, не передумала.
Виктория вспыхивает, опуская взгляд, но спустя несколько секунд, она едва заметно качает головой.
— Нет. Если и ты не передумал.
— Я готов, — решительно отзывается Кол и опускается рядом с сидящей на полу девушкой, осторожно касаясь тонких пальцев, — скажи, что мне делать.
И она говорит, поднимая на вампира свои зеленые глаза, в который Майклсон тонет, забывая обо всем.
Глаза в глаза, касание ладоней, шепот заклинаний, вспышки свечей. Солнце уже садится, когда Тори заканчивает ритуал, замирая в нерешительности.
— Осталось лишь одно, — опуская взгляд, говорит она, на что Кол без слов вихрем оказывается с ней рядом, и обхватывая ладонями бледное лицо, накрывает своими губами алые девичьи губки.
Нежно, ласково, так знакомо, что ведьма на миг застывает, не в силах поверить в происходящее.
Снова вкус его губ. Будто и не было обмана, предательства, вероломного убийства. И Виктория обвивает мужскую шею руками, отвечая на поцелуй. Снова сдается его напору, подчиняясь собственной страсти, как в их первый раз, век назад.
Кол на миг отрывается от алых губ, и черные глаза впиваются в зеленые, заглядывая в самую глубину.
— Ты уверена? — едва слышно спрашивает он, кончиками пальцев очерчивая выступающую скулу, — мы могли бы придумать что-нибудь другое, я знаю кучу ведьм и…
— Я уверена, — прерывает его Тори, и подается вперед, так, что их лица почти соприкасаются.
— Тогда, я не буду больше играть в благородство, — с порочной улыбкой отзывается Кол, — потому что, видит бог, я просто безумно хочу тебя, жена…
От его жаркого тона девичьи щеки мгновенно алеют, и вампир покрывает их легкими поцелуями, пока его руки тянут вниз девичью куртку, укладывая ее, вместе со своей прямо на полу. Получается отнюдь не царское ложе, но Первородному уже плевать. Каждый дюйм бледной кожи, которую он видит, медленно снимая с Виктории одежду сводит с ума своим запахом, нежным, до боли знакомым вкусом.
Дорожкой поцелуев он спускается по длинной шее ниже, очерчивая языком изящные ключицы. Тори не сопротивляется, прикрывая глаза, когда вампир расстегивает замок лифа, обнажая
Черные глаза жадно скользят по налитым округлостям, прежде чем мужские губы смыкаются на маленьком соске, отчего ведьма тихо стонет, краснея еще больше. Кол улыбается, на миг отвлекаясь от своего занятия, и его ладони сводят вместе девичьи груди, создавая картину, от которой он не может оторвать взгляда.
— Как же ты красива, ведьма, — шепчет он, на что Тори отвечает смущенной, едва заметной улыбкой, и это окончательно сводит Майклсона с ума.
Некогда беспринципный псих и убийца, который не далеко ушел от Клауса, сейчас готов рассыпаться на части, чтобы доставить жене удовольствие, заслужить ее прощение.
Оставшаяся одежда летит в сторону, и Кол осторожно опускает обнаженную Тори на пол, накрывая своим телом. Их губы сливаются в страстном поцелуе, а его ладонь тем временем скользит по плоскому животику, пока не оказывается у развилки меж сведенных вместе девичьих бедер. Не прерывая поцелуя Первородный бережно разводит длинные ножки в стороны, и его пальцы скользят по нежным складкам плоти, которые от его умелых прикосновений быстро становятся влажными.
Поняв, что жена готова его принять, Кол отводит в сторону ладонь, и подается вперед, оказываясь меж ее дрожащих бедер. Сам он возбудился еще от первого поцелуя, и его плоть буквально пульсирует от желания оказаться в жарком девичьем лоне. Вампир слегка ведет бедрами, отчего каменная головка скользит по пылающей промежности Тори, которая заливаясь краской от стыда, поднимает на мужа мутный взгляд.
— Я буду нежным, — выдыхает он, сдерживаясь из последних сил, и ведьма едва заметно кивает, показывая ему что готова.
Кол очень медленно наполняет жену собой, с удовольствием наблюдая, как расширяются ее глаза. Первый толчок мужа Тори встречает тихим стоном, который Кол заглушает страстным поцелуем.
Ладони Майклсона мягко сжимают нежные груди, лаская их затвердевшие вершинки, пока его бедра с каждой секундой ускоряют темп, размашисто вбиваясь в нежное тело. Тори сдается окончательно, шире разводя бедра, позволяя его члену еще глубже войти в тесное лоно, чем Кол пользуется, заполняя ее до самого основания, после чего, он сводит вместе девичьи ножки, прижимая их к своей груди.
— Ты раньше так любила, я ничего не забыл, — шепчет он, глядя в мутные глаза жены, двигаясь практически на вампирской скорости.
Мужская ладонь, скользит меж их телами, спускаясь к низу девичьего живота, и большим пальцем вампир давит на набухший от желания клитор, вызывая громкий девичий крик.
Хватает нескольких глубоких толчков, и они одновременно приходят к финалу. Свечи вспыхивают, взвиваясь почти до самого потолка и гаснут, извещая о завершении ритуала. Несколько секунд они просто лежат, не разнимая объятий, прежде чем Виктория отводит от себя руки мужа, поднимаясь на ноги.