Семья - это святое
Шрифт:
Пряча глаза, ведьма медленно одевается под пристальным взглядом Кола.
— Спасибо, что помог, — наконец говорит она, кусая припухшие от поцелуем губы, — надеюсь это… это не повлияет на твои отношения с невестой. Вы ведь все еще… вместе?
Тори замолкает, опуская взгляд, и Майклсон тихо отвечает ей.
— Я любил Давину, сильно. Но я видел в ней невинную добрую девочку, а сейчас опьяненная властью она делает ужасные, даже для меня, вещи.
Брак со мной просто бы укрепил ее силу, статус и власть. Теперь я это понимаю.
Ведьма ничего не говорит в ответ, натягивая джинсы, и Кол подается ее
— Скажи, Тори, — напряженным голосом говорит Кол, — как я еще могу вымолить твое прощение? Что мне сделать для тебя?
— Лишь одно, - не особо веря в успех, шепчет девушка с надеждой, - скажи, где Хелен…
Кол в ответ только улыбается, и ведьма едва успевает уловить его тихое “нет”, прежде чем он вихрем исчезает из хижины, не забывая напоследок запечатлеть на ее губах легкий, едва ощутимый поцелуй.
А Тори еще долго стоит среди гаснущих свечей, и ее пальцы касаются алых губ, которые почти помимо води складываются в улыбку.
========== Часть 25 ==========
Он ее чуял.
Теперь, когда морок, так удачно наложенный чертовой ведьмой окончательно спал, и закончилось действие удерживающего его зелья, Клаус ощутил запах, который буквально преследовал его после того, как он позволил обвести себя вокруг пальца у тайника с артефактами, пойдя на поводу у своей похоти.
Она пахла жасмином, совсем немного воском и чем-то еще, чего гибрид никак не мог различить, но точно знал, что ее аромат он узнает из тысячи других. Клауса всегда вели его обостренные инстинкты, и сейчас это было как нельзя кстати, ведь ведомый запахом беглянки, он очень быстро напал на ее след.
Ведьма бежала от него, так искусно путая следы, что Майклсон на миг даже восхитился ее талантами. Он тут же одернул себя, стискивая зубы так сильно, что на щеках заиграли желваки.
Это было уже слишком. Он должен думать лишь о том, как убьет ее, свершив заслуженную месть, а вовсе не о шелковистых волосах, бездонных бесстыжих глазах и о том, как она стонала под ним, встречая каждый толчок.
От этих мыслей возбуждение мгновенно накрыло Клауса, вызывая очередной приступ ярости.
В этой чертовой ведьме не было ничего, что прежде привлекало его в женщинах! Она даже блондинкой не была! Но с той самой минуты, когда он увидел Крис в библиотеке, она преследовала его, затуманивая разум свой обжигающей, обволакивающей с головы до ног красотой, которой у нее в одном только пальчике было больше, чем во всех ведьмах Французского квартала.
Она была особенной.
Клаус понял это еще в день свадьбы, когда Кристина, словно играясь, удерживала одной своей изящной ладонью целую свору вампиров, и убедился потом, когда она каждый раз доводила его до белого каления своим упрямством, обсуждая условия сделки по телефону, не выказывая при этом ни капли страха перед ним — самым опасным существом на свете.
И Майклсон в ту же секунду вырвал бы сердце тому, кто хоть на миг заподозрил бы,
Кристина Уайт определенно была не от мира сего, и это лишь подтвердил ее сегодняшний поступок, когда она пришла обменять себя на сестру. Знала бы эта черноглазая бестия о том, скольких сил ему стоило отказаться от этого предложения! Лишь воспоминание о том, что она едва не убила всю его семью, что наверняка было бы ей по плечу, не схвати Элайджа так удачно ее похожую на ангелочка сестру, вернуло ему трезвость рассудка.
Она должна была умереть. И он сам сделает это, когда найдет тайное место ведьмы, что было лишь вопросом времени, ведь звериное чутье никогда не подводило Клауса, а уж ее он почуял бы, кажется, на другом конце света.
В конце концов след привел гибрида на старое кладбище, и он почти сразу уловил ее сбившееся дыхание в одной из заброшенных гробниц. Ведьма, не обладающая вампирской скоростью, выбилась из сил, жадно глотая воздух, не успев наложить защитное заклинание.
Это было ее ошибкой. Фатальной.
Клаус вихрем оказался у ведущей в склеп двери, и буквально снес ее, врываясь в темное, пыльное помещение, освещенной лишь парой свечей, которые Кристина только успела зажечь. Ошеломленная его появлением ведьма вскочила на ноги, выставляя перед собой ладони и первый раз гибрид заметил в ее глазах…
Нет, не страх. Смесь волнения, досады и отчаянья. Но только не страх. Даже сейчас чертова сучка не боялась его, готовая к битве.
— Это невозможно, — выдохнула она, поднимая на Первородного пылающие глаза, — как ты нашел меня?
Ее красивое лицо напряженно застыло, и губы Клауса невольно растянулись в улыбке, демонстрируя ведьме милые ямочки на щеках.
— Ты видимо, милочка, решила, что стала всемогущей? — протянул он, насмешливо щуря серые глаза, — я — хозяин этого города и знаю каждую дыру в этом месте.
— Я не стану такой же легкой добычей, как Хелен, — стараясь унять сбившееся дыхание, отчеканила Кристина, с силой сжимая кулаки, — убью тебя и все равно найду сестру.
— С того света это будет крайне сложно сделать, — усмехнулся в ответ Клаус, но прежде, чем он успел сказать что-то еще, ведьма взметнула вверх тонкую ладонь, прокричав заклинание, и чудовищная боль накрыла его с головой, заставляя сжать виски.
Вот только сил у ведьмы, измотанной бегством было совсем мало, и гибриду понадобилось пару секунд, для того, чтобы вырваться из плена ее магии, заливаясь громким смехом.
— Забавно, — с презрением выплюнул он, — ты видимо забыла, против кого пошла. Ты же просто беспомощный младенец. Я знал одну действительно сильную ведьму — Эстер. Она была моей матерью, но я ее убил. Теперь — твой черед.
Кристина замерла, не сводя полного отчаянья взгляда со своих дрожащих пальцев, и Клаус уже было решил, что она сдалась, но прежде, чем он успел оказаться с ней рядом, ведьма метнулась к двери, пытаясь сбежать. Он поймал ее быстро, с силой сжав тонкие запястья, и, стараясь не обращать внимания на нежность ее кожи, на которой наверняка уже расцвели синяки, от давления его пальцев, Первородный, толкнул девушку к надгробью, нависая сверху.