Семья - это святое
Шрифт:
А потом он слышит тихий стон боли, доносящийся из ванной комнаты и ненависть к самому себе накрывает Элайджу с головой.
Через некоторое время Хелен возвращается в постель. Она, нежно улыбаясь, кладет голову на плечо вампира и обнимает своей рукой его руку, которой тот еще совсем недавно хотел вырвать ей сердце.
.
Вампир, поддавшись порыву, переворачивает девушку на спину, нависая сверху, отчего глаза Хелен расширяются, отражая страх, но она не отводит взгляда, не пытается вырвать из его рук.
— Прости, я был с тобой груб, — говорит
— Немного, — краснея, отвечает девушка.
— Я все исправлю, — уже с улыбкой шепчет вампир.
Он легонько касается губами ее носика, осыпает поцелуями грудь, напротив сердца, которое он не смог вырвать и спускается ниже. Элайджа стягивает девичьи бедра к краю кровати и становится перед Хелен на колени. Бережно он разводит ножки в сторону и нежно скользит губами по промежности.
При первом прикосновении Хелен вздрагивает от легкой боли и неизвестности, не зная, что вампир будет делать дальше. Но Первородный продолжает свои осторожные ласки, и очень скоро ведьма расслабляется в его руках, шире раздвигая бедра.
Нежно и бережно Элайджа ласкает Хелен губами и языком, периодически дуя на алые складочки, которые припухли и пылают после его садистких утех.
Осторожно он ведет языком, обводя вход с тесное лоно, надавливает пальцами на клитор.
Ведьма сжимает руками смятую простынь, но уже не от боли, а от острого удовольствия. Ее горячие стоны, как бальзам на разрывающееся от чувства вины, сердце Элайджи. Хелен дрожит и пытается свести бедра вместе, но Первородный не дает ей этого сделать, не прекращая свои уже более откровенные ласки. Все темнеет в глазах ведьмы, и она достигает пика, на миг выпадая из реальности. Когда девушка приходит в себя, Элайджа притягивает ее к себе, поглаживая тонкие плечи.
— Спи, — говорит он и сам закрывает глаза, делая вид, что уснул.
На самом деле Первородный всю ночь думает лишь о том, что ему делать дальше.
Утром Хелен открывает глаза и видит истинное лицо любимого. Красные глаза, темные вены, клыки в нескольких дюймах от нее, но вместо того, чтобы испугаться, девушка игриво произносит:
— Мой любимый вампир проголодался?
– и убирая волосы с шеи, добавляет, - но только пару глотков, а потом иди к холодильнику за донорской.
Элайджа не сразу верит в происходящее. Хелен, которая изначально презирала вампирскую природу сейчас предлагает свою кровь. Потому что любит его.
Чувство вины топит его, больно обжигая сердце, и тогда вампир не выдерживает. Очень медленно он поворачивается в сторону ведьмы и хрипло выдыхает:
– Нам нужно поговорить, ангелочек.
========== Часть 27 ==========
— Нам нужно поговорить, ангелочек.
— О чем же? — игриво прошептала Хелен, поднимая на Элайджу горящие глаза, но нежная улыбка, сияющая на розовых губках, тут же исчезла, стоило ведьме поймать обреченный взгляд Первородного.
— Что такое, милый? — обеспокоенно прошептала девушка, и потянулась ладонью к щеке вампира, вот только Майклсон перехватил
— Мои братья вернули артефакт.
Произнесенные Первородным слова заставили ведьму застыть, и ее голубые глаза ошеломленно расширились.
— Кристина, — только и смогла выговорить Хелен, — она…
— Твоя сестра пока жива, — глухо отозвался Элайджа, отводя взгляд.
— А Тори? — почувствовав неладное, прошептала ведьма, напряженно прикусывая губу, — и что значит «пока», я…
— Кол ее убил, — перебил вампир дрожащую ведьму, и та не смогла сдержать испуганного вскрика.
— Виктория мертва?
Первородный только кивнул.
Хелен опустила веки, неверяще качая головой, новость о смерти Тори не укладывалась в голове, но затем, ведьму пронзила другая мысль, заставившая ее замереть на месте.
Если Майклсоны вернули камень, то им больше не нужна была заложница. Кол убил Викторию, Клаус наверняка охотится за Крис, а она…
Хелен распахнула глаза, и ее взгляд впился в лицо Элайджи.
— И что же мы будем делать?
Вампир не сводил с нее тяжелого взора, сохраняя молчание, и ведьма придвинулась к нему, касаясь кончиками пальцев мужской ладони.
— Нужно как-то убедить твоего брата оставить в живых Крис, — взволнованно проговорила она, глядя на Первородного, — он послушает тебя, я уверена. Прошу, Элайджа, поговори с ним!
— Я уже говорил с ним, — хрипло отозвался тот, — вчера.
— И ты не сказал мне? — воскликнула девушка, хмурясь, — ты еще вчера знал, что Тори мертва, что Крис в опасности! Я смогла бы ей помочь!
— Не смогла бы, ангелочек.
Хелен замерла, не узнавая голос вампира, настолько безжизненно он звучал. Несколько секунд она просто смотрела на него, пытаясь понять, что именно он имеет в виду, но затем, Элайджа продолжил.
— Я дал слово Клаусу, что убью тебя.
Ведьма прикрыла ладонью рот, хлопая ресницами.
— Но я не смог, Хелен, — глухо продолжил вампир.
После его слов в комнате воцарилась мертвая тишина. Элайджа не сводил с девушки виноватого взгляда, а та, будто выпала из реальности, не веря в происходящее.
Он не мог хотеть ее смерти. После всего того, что было между ними, это было просто невозможно. Но затем, перед Хелен встали картины прошлой ночи, странное поведение Первородного, его грубость и отсутствующий взгляд, и все сложилось воедино.
Очень медленно ведьма подняла на вампира полные слез глаза.
— Потому что любишь меня? — с надеждой прошептала она, — не смог убить, потому что любишь?
— Нет.
Это слово, которое она совершенно не ожидала услышать, словно выбило из легких Хелен весь воздух, и она обессилено опустилась на смятые простыни, застывая, как ледяная статуя. Это было похоже на какую-то неудачную шутку, нелепый фарс, странную постановку, в которой она помимо воли оказалась вмешана. Но потом, она услышала голос вампира, который вернул ее к реальности, окончательно лишая иллюзий.