Семья - это святое
Шрифт:
— Она лишь жертва, — после нескольких секунд молчания, отвечает Кол, качая головой, — к тому же… Виктория была и остается моей женой, не то чтобы это…
— Ты что же намереваешься вновь с ней сойтись? — не скрывая удивления, вмешивается в разговор Клаус.
— Думаю, нам не помешает союз с ведьмами, которые могут не только активировать артефакт, но и уничтожить его, — жмет плечами Кол, переводя взгляд на Элайджу, — спасем их и…
— … и они свернут нам шеи, — заканчивает гибрид.
— Если только твою, — смеется в ответ младший Майклсон, — у
— Она не моя! — почти кричит Клаус, окончательно приходя в ярость, — к тому же посмотрим, кто кому свернет шею. Конечно, после того, как будет уничтожен артефакт… Что думаешь, Элайджа?
Внимание Кола и Клауса переключается на старшего брата, которому в этот миг лишь чудом удается устоять на месте, сохраняя ледяное выражение лица.
— Думаю, что мы должны забрать у Давины камень. И ведьм. Во благо нашей семьи, разумеется.
========== Часть 30 ==========
Кристина медленно приходила в себя, чувствуя боль во всем теле, эпицентр которой был сосредоточен в ее запястьях, скованных стальными цепями, удерживающими затекшие руки ведьмы над головой. Девушка прикусила губу, едва сдерживая стон, и медленно открыла глаза.
Первое что она отыскала взглядом, были сидящие напротив нее Хелен и Тори, которые еще не успели отойти от морока Давины. Викторию была также закована цепями, самая младшая Уайт — связана толстой веревкой по рукам и ногам. По всей видимости, ведьмы не посчитали Хелен опасной противницей и ограничились обычными мерами предосторожности от побега, не используя антимагических оков. Крис осмотрела бледное лицо сестры, ее припухшие от слез глаза, и покачала головой, старясь побороть охватившую ее злость причиной которой был один совершенно определенный первородный вампир, посмевший причинить Хелен боль.
Сестра всегда была под ее опекой, и Кристина корила себя за каждый день, что позволяла ей пробыть в плену, успокаивая себя лишь тем, что существующая между ними связь прежде позволяла ей чувствовать боль младшей. Однако к ее удивлению, за все время, пока Хелен находилась у Первородных ничего подобного не было. Виной тому, мог быть сильнейший магический купол, прячущий от нее сестру, или же та и вправду не испытывала страданий.
Что же тогда было причиной слез ее маленького ангелочка?
В этот миг Тори слегка шевельнулась, медленно приподнимая веки, и Крис отвлеклась от своих мыслей, впиваясь в лицо рыжеволосой ведьмы обеспокоенным взглядом.
— Ты как? — прошептала брюнетка, не отрываясь от зеленых глаз Виктории, которые все еще были мутными после заклинаний их врагов.
— Немного кружится голова от магии этой суки, — выдохнула она, кривя алые губы, и Крис не смогла сдержать смешка.
Даже в оковах, на волоске от смерти их столетняя родственница не сдерживала эмоций по отношению к посягнувшей на ее мужа Давине. Впрочем, после того, как они подтвердили свой брак, Кристина не особенно удивлялась тому, что, по всей видимости, и у Тори, и у младшего Майклсона до сих пор были чувства друг к другу, ничем
— А что с Хелен? — дрогнул голос Тори, когда она повернула голову, увидев, что белокурая ведьма, так и не пришедшая в себя, лежит рядом с ней, связанная по рукам и ногам.
— Она совсем обессилела, — с горечью отозвалась Крис, со злостью сжимая губы, — клянусь, как только я доберусь до чертова Элайджи Маклсона он пожалеет, что родился на свет!
— Для начала было бы неплохо выбраться отсюда, — хмыкнула Виктория, сузив глаза, — и это будет сложно сделать пока мы в цепях.
— Ничего, ангелочек, скоро придет в себя и тогда…
— Что-то я сомневаюсь, — неуверенно покачала головой Тори, перебивая Кристину, — в лесу она не могла создать простейшего заклинания. Как только ухитрилась сбежать…
Крис пожала плечами, хмуря брови, но прежде чем хоть одна из ведьм смогла выдвинуть свою версию, они услышали безжизненный голос Хелен.
— Я не сбежала.
На миг в темной комнате воцарилась полная тишина, после чего, Кристина, расширив глаза, впилась в сестру ошеломленным взглядом.
— Как же ты оказалась в лесу?
— Он отпустил меня, — тихо отозвалась Хелен, — Элайджа.
— Как?
— Почему?
— Зачем?
Ведьмы засыпали ее вопросами, не замечая, как голубые глаза наполняются слезами от воспоминаний о произошедшем, и лишь горький всхлип девушки, заставил их умолкнуть.
— Что он сделал с тобой, ангелочек? — требовательно проговорила Крис, сводя брови, на что Тори, удивленная ее грубоватым тоном, подняла на брюнетку осуждающий взгляд.
— Оставь ее в покое, — произнесла она, с жалостью глядя на опустившую глаза белокурую девушку, по щекам которой текли слезы, — сейчас не время и не место устраивать допрос!
— Он тебя пытал? — не унималась Кристина, не обращая никакого внимания на слова рыжеволосой ведьмы, — отвечай, Хелен!
Та лишь отрицательно покачала головой.
— Запер в подвале, морил голодом?
Ответ Хелен был все тем же.
— Он… — Крис прочистила горло, будто пытаясь подобрать слова, стараясь игнорировать откровенно осуждающий взгляд Тори, — он что, изнасиловал тебя?
После ее слов младшая сестра залилась слезами еще сильнее, и Кристина застыла, понимая, что попала в точку. Ее черные глаза заискрились от магии, которой не давали выхода сдерживающие ее силу цепи, и красивое лицо исказилось от гнева.
— Я убью его, — прошипела она, — сначала оторву его чертовы причиндалы, а потом…
Но не успела она озвучить свои угрозы полностью, Хелен подняла вверх лицо, которое отражало смесь боли и стыда.
— Он не делал этого, — едва слышно прошептала она, сжимая губы, — не насиловал меня. Я… я сама…
— Сама что? — осторожно спросила Тори, прикусывая губу.
— Сама позволила ему… все, — всхлипнула Хелен, — я думала… Я думала, он любит меня, а он… Он только хотел узнать, где вы спрятали камень, но потом…