Семья - это святое
Шрифт:
— Думаю, на сегодня достаточно, — срываются с пухлых губок холодные слова, и девушка спускается с комода, поправляя платье, — ты мне обещал, что у нас будут деловые отношения, но слово ты так же плохо держишь, как и член в штанах.
— Что?! — округляет глаза Клаус, не веря своим ушам, — ты хочешь сказать, что я зря…
— Это нужно было тебе, — цедит Крис, насмешливо щуря черные глаза, — ты сам захотел поработать языком, я тебя не просила!
Майклсон застывает ледяной статуей, не веря в происходящее, думая, что стервочка лишь играет с ним.
—
— Я же сказала — нет! — выплевывает ведьма, и, не дожидаясь его ответа, скрывается за дверью.
Еще несколько секунд Клаус приходит в себя, не веря в произошедшее: эта стерва вновь переиграла его!
— Ну уж нет, — шипит он, стискивая зубы от ярости, — сейчас ты у меня получишь, чертова сучка!
Приведя в порядок одежду, он вихрем оказывается в коридоре, но Крис уже не одна. Кол и Тори приветствует его, и брат засыпает Клауса вопросами, увлекая к бару, где он краем уха слышит заботливый голос Тори:
— Кристина, ты вся горишь, щеки красные. Ты не заболела?
Лицо Крис заливается румянцем, и Клаус не может сдержать злорадной улыбки, наблюдая за тем, как она, так и не найдя ответа устремляется в свою спальню.
========== Часть 40 ==========
Хелен вздрогнула, услышав скрип открывающейся двери в ее спальню. После сцены на кухне ведьма переехала в другую комнату, не в силах выносить соседства ведьмака, который был свидетелем ее постыдного падения.
Девушка боялась услышать его вопросы о том, что связывало ее и первородного вампира, который едва не взял ее прямо на кухне, не войди туда Дерек. Хелен и сама не знала ответа на этот вопрос, боясь признаться себе в собственных чувствах, а в особенности в том, что обида на Элайджу постепенно уступала место сжигающему ее вожделению.
И ведьма сама не понимала, каким чудом ей удалось оттолкнуть от себя Майклсона, вызывающего в ней, несмотря на ненависть, которую девушка, как могла, культивировала в себе, весьма недвусмысленные желания.
Не помог ни обряд, ни насмешки Кристины, ни флирт с Дереком. Все чаще и чаще мысли Хелен возвращались к словам Элайджи, которые с каждым разом казались ей все более искренними.
Я люблю тебя. Прости меня.
Вот только сейчас в ее спальне появился вовсе не виновник страданий ведьмы, и она замерла, нервно кусая губы, когда увидела стоящего на пороге комнаты Дерека.
— Что… что ты хотел? — хрипло выдохнула Хелен, отчаянно краснея.
— Всего лишь попрощаться, ангелочек.
Ведьмак выглядел обеспокоенным, и в его карих глазах плескалась помешанная с досадой тревога.
— Мне нужно в Новый Орлеан, помочь Первородным, — продолжил он, не сводя с девушки пристального взгляда.
— Но я…
— Ты должна остаться здесь, Хелен, — жестко отозвался Дерек, и его лицо потемнело от недовольства, — так решили Кристина и Клаус. Опасно собирать вас вместе до битвы. А здесь ты будешь… под защитой.
Ведьмак умолк, окидывая ее осуждающим взглядом, и девушка прикусила губу,
— То, что ты видел… — пыталась было оправдаться она, но Дерек прервал ее взмахом ладони.
— Не стоит, Хелен, — глухо проговорил он, опуская глаза, — ты мне ничего не должна, но…
На несколько секунд в комнате воцарилась полная тишина, прежде чем ведьмак продолжил, поднимая на девушку пылающий взор.
— Но он не тот, кто тебе нужен, ангелочек! Я не говорю о себе, и поверь, знаю, как виноват перед тобой, но Майклсон… Он же монстр, чудовище!
— Послушай, Дерек…
— Нет, это ты послушай, — не дал ей сказать и слова мужчина, — он не достоин тебя! Если бы ты только могла… могла простить меня. Я по-прежнему люблю тебя, Хелен. Никогда не переставал.
Ведьмак сделал шаг в сторону девушки, и его ладонь сжала ее тонкие пальцы.
— У меня есть хоть малейший шанс все исправить? — прошептал он, заглядывая в мутные голубые глаза.
— Я… я не хочу ничего обещать, Дерек, — после секундного молчания ответила Хелен, опуская взгляд, — я и Элайджа… все очень сложно.
— Обещай мне тогда хотя бы, что подумаешь об этом, когда твое сердце будет свободно? — с мольбой проговорил ведьмак, на что девушка только кивнула, так и не поднимая глаз.
— Встретимся в Новом Орлеане, ангелочек, — ласково прошептал он, целуя раскрасневшуюся девичью щеку, — береги себя.
— И ты, — едва слышно отозвалась Хелен, после чего Дерек с печальной улыбкой скрылся за дверью, оставляя ее одну.
Ведьма тяжело опустилась на постель, накрывая ладонями лицо. Слова бывшего возлюбленного вновь и вновь звучали в ее ушах, и Хелен отчаянно замотала головой, пытаясь хоть на миг отогнать их от себя. Она решительно поднялась на ноги, и вышла из комнаты, направляясь на улицу, намереваясь отвлечься небольшой прогулкой и сбором трав.
Выйдя во двор, ведьма вдохнула прохладный воздух, съежившись от холода, но прежде чем Хелен сделала и шаг в сторону леса, ее взгляд замер на летней беседке, где Элайджа стоял, не сводя взгляда с молодой вампирши, которая, не смущаясь, строила ему глазки, соблазнительно улыбаясь.
Ведьма сама не заметила, как ее голубые глаза превратились в щелки, и она, прочистив горло, сделала шаг вперед.
Элайджа тут же повернулся в ее сторону, и легкая улыбка исчезла с его губ, когда он заметил недовольство ведьмы, взгляд которой был направлен на его собеседницу.
Джия приехала в поместье несколько часов назад, вместе с провизией и планами, которые передал ему Клаус, и все это время не отходила от него, посвящая Первородного в подробности о подготовке вампиров к войне с ведьмами Квартала. Вампирша не скрывала своего интереса, откровенно флиртуя, но Майклсон делал вид, что не замечает этого, до тех пор пока во дворе не появилась Хелен.
К этому моменту он уже собирался уходить, закончив разговор с Джией, но заметив взгляд белокурой ведьмы, направленный на его собеседницу, который никак нельзя было назвать добрым, Элайджа решил проверить свои подозрения.