Семья волшебников. Том 2
Шрифт:
Призраки долго любовались сладко спящей Лурией. Особенно волшебницы. Большая их часть скончалась в уже преклонном возрасте, и теперь они сюсюкали со своей пра-пра-пра и далее внучкой.
— Ну какая же красавица будет, — улыбнулась даже старуха Гердиола.
— Ай, какая хорошенькая, — умилилась бабушка Лурия. — Носик кнопочкой, глаза большие, папины!.. А где же мама?..
— Да, мне тоже интересно, — повел носом Янгет. — Где эта… бестия?.. от меня прячется?.. Я их даже сейчас могу гонять!
А
Нигде. Меня нет.
Ты… ты что, в шкафу прячешься?
Отстань. Мне твоего отца по гроб жизни хватило.
— Ну-ну, — распахнул дверцы Майно.
В углу шкафа сидели котенок и кролик. Майно крякнул, раздраженно глядя на замаскированных бушука и фархеррима. Ауру оба спрятали и казались безобидными зверушками, милой парочкой пушистиков, словно сошедших со слащавой добродневной открытки.
Но у его предков хорошее чутье. Так что Майно безжалостно поднял кролика за уши, и тот задрыгал задними лапками.
— Я… я мудрость хотела, — робко напомнила о себе Вероника, которая все это время ходила за призраками хвостиком.
— Конечно, детка, — уселась на диван серебрящаяся Гердиола. — Любые советы.
— Не доверяй демонам, — тут же поделился своей мудростью дед Янгет.
— Мама — демон, — растерялась Вероника.
— Я все сказал, — отрезал старик. — Исключений нет.
Остальные, поняв, что девочка призвала их, потому что нуждается в наставлениях, тут же оживились и принялись засыпать Веронику мудростью древних. Та, правда, оказалась не такой уж полезной, потому что они болтали все вместе и невпопад.
— Хотя бы раз в год любуйся восходом солнца!
— В свой день рождения обязательно сажай дерево!
— Если предлагают угощение — бери!
— Будь проще! Не надо вот этих всех сложностей, понимаешь?
— Если одалживаешь у кого-то лошадь, возвращай ее сытой и чистой!
— Никогда ни у кого не бери взаймы! Будешь брать чужое и на время, а отдавать придется свое и навсегда!
— Обнимай почаще тех, кого любишь! Никогда не знаешь, какое объятие станет последним!
— Замуж выходи только по любви, тебе с этим человеком всю жизнь жить!
— Храни цитрусовые при комнатной температуре, в холодильном сундуке они портятся быстрее!
— Не разваривай макароны в кашу! Их лучше чуть-чуть не доварить, чем переварить!
У Вероники в конце концов даже голова закружилась от такого изобилия мудрости древних.
— Так, так, хорош!.. — запротестовал папа. — Дедушки, бабушки, не грузите ребенка!..
— А ты б лучше тоже слушал и на ус наматывал, — строго сказала какая-то из прапрапрабабок. — Вон, усищи-то какие отрастил. Что борода-то какая неаккуратная? Постригся бы!
— Да, постригся бы! — присоединился еще целый хор голосов, причем у каждого было свое мнение на счет того, как именно далекому потомку следует постричься.
Майно в конце концов уговорил Лахджу принять истинный облик, и та показалась во всей красе. Правда, сначала удалилась наверх, чтобы одеться. При ее виде десятки почтенных предков покачали головой с осуждением, но и с каким-то пониманием, особенно мужчины.
— Фух, не гхьетшедарий, — облегченно выдохнул Янгет. — Живи тогда.
Майно не стал ему говорить, кто кровный отец старшей дочери. Та снова ушла гулять — ну и хорошо.
Духи предков, все эти бесчисленные поколения Дегатти, начиная от древнего Янгета и заканчивая Гуримом с Ярдамилой, некоторое время еще с любопытством осматривали фамильную усадьбу и расспрашивали живущих в ней ныне. Но в конце концов они собрались вместе, о чем-то посовещались, и почтенная Гердиола, по общему мнению считавшаяся величайшей волшебницей в роду, сказала:
— У нас нет ничего материального, и мы не знаем никаких секретов, что могли бы быть полезны в шестнадцатом веке, поэтому мы не можем ничего вам подарить…
— Да и не дарите!.. — отмахнулся Майно.
— Но мы хотим дать вам благословение предков, — закончила Гердиола.
— Я скажу за всех, — выступил вперед Янгет. — Это очень символично. Я был не первым Дегатти в роду, но до меня нельзя было говорить о начале волшебной династии. Я стал первым Дегатти, получившим профессора, и это я выстроил эту усадьбу. Символично, что я был величайшим призывателем…
— Это ты сам себя так называл, папа, — сухо сказала высокая женщина в шляпе с широкой тульей.
— Цыц!.. Это была правда, хоть злопыхатели и оспаривали очевидный факт! И символично то, что сейчас мы видим перед собой последнего в цепочке… последнюю на данный момент.
— Она не последняя, — заметила Лахджа, держа на руках крошку Лурию.
— А… неважно. Не сбивайте меня, женщины!.. Так вот, сейчас нас призвал другой великий призыватель, и хотя, конечно, дедушке Янгету он пока уступает во всем, но такое раннее начало карьеры даже мне не снилось. Признаю это!.. Я готов простить демоническую кровь. Но!.. маленькая Дегатти, это родство не должно для тебя ничего значить! Демоны должны страдать!
Вероника моргнула, глядя на палец призрака, почти коснувшийся ее носа. Лахджа закатила глаза.
— Они должны повиноваться тебе! — брызнул слюной Янгет. — Держи их в ежовых ягоди… тьфу ты, тля!.. рукавицах, рукавицах!!! Так, ладно, речь испорчена, я пошел. Всё вы, женщины. Всё из-за женщин.
— Простите их, почтенный предок, — кивнул Майно. — Сам с этим борюсь постоянно.
Когда призраки улетучились, вернулись обратно в Шиасс, в калитку въехала на потрепанном велике Астрид, за которой тщетно пытались угнаться Зога и Дзюта. Девочка принюхалась к воздуху и ощутила в нем непривычные… веяния. Будто множество заветренных пирожных — немного лежалые, но очень вкусные.