Семья Зитаров. Том 1
Шрифт:
— Тем хуже… — задумчиво продолжал Волдис. — Поэтому заходи и наверстывай упущенное. Сегодня мы пьем за счет пароходовладельцев, а ты будешь моим гостем.
В ту ночь Ингус не вернулся на «Саутэрн Принс». На первый день рождества он проснулся в каюте Волдиса, но не мог вспомнить, как он сюда попал. Забыто было и многое другое, поездка на Маркет-стрит, блуждание по улицам. Но когда стюард принес Ингусу оставленный им где-то пакет с подарками для Мод, он вспомнил все. И ему стало невыносимо тяжело.
3
У Ингуса и Волдиса это было первое свободное рождество за четыре года. Праздничное настроение усугублялось еще сознанием, что окончилась война и можно начать новую, более спокойную жизнь. Как хорошо было бы теперь, после всех перенесенных трудностей и опасностей, оказаться в кругу своей семьи, любоваться огнями рождественской елки и вспоминать пережитое. С чувством зависти смотрели они на своих товарищей — англичан, которые направлялись на берег домой или в родные города, чтобы после праздников обновленными вернуться на работу. У них были семьи, была родина — чужестранец понимал, что это значит.
В такие минуты нечаянно встретить друга приятнее всего на свете. Он не только товарищ — он для вас самое близкое, родное, дорогое, что связано с вашим народом, землей вашего детства. Просыпаются позабытые чувства, звучат замолкшие струны, и воспоминания уносят вас за моря и острова, в солнечную страну, равной которой вы не найдете во всем свете.
В первый день рождества Ингус был дежурным по судну. Никто не сделал ему никакого замечания, когда он вернулся с берега только после полудня. Вечером пришел Волдис и остался у него допоздна. К ним присоединился Яновский, и за бутылкой виски полилась беседа о прежних веселых годах в мореходном училище. Некоторые товарищи погибли во время войны, другие уехали на чужбину, а иные и совсем исчезли из поля зрения. «Волдис, что там у тебя получилось с кухаркой аптекаря?» — «Яновский, а ты помнишь, как сдавали на выпускных экзаменах девиацию?» — «А та маленькая резвушка? Ингус, ты продолжаешь переписываться с ней?»
Время прошло незаметно, день кончился и начался другой. На второй день рождества Ингус опять гостил у Волдиса. Он завидовал другу: как легко он умел жить! Его не мучили сомнения и несбыточные мечты. Когда есть работа, он работает, когда праздник — празднует. Почему Ингус не может так? Для этого нужно совсем немного. Более практично смотреть на жизнь, не увлекаться встреченными на футбольном поле девушками и отнестись наплевательски к тому, что Мод перестала отвечать на письма. Кроме Мод есть целые легионы других женщин. Где-то на берегу родного залива одна из них ждет тебя уже пятый год и будет ждать, пока ты не вернешься. Почему ты так мрачен, молодой человек? Виски — крепкая водка, и гармонь звучит весело. Когда-нибудь и ты станешь капитаном на своем собственном судне.
Может быть, это была уже не любовь, а строптивость, упрямство страсти, задетое самолюбие? Каждому из них — и Ингусу, и Мод — хотелось сказать последнее слово, и никто из них не желал примириться с тем, что не он первый повернется к другому спиной. Тебе надоело или ты надоел — в этом большая разница. Мод первая поспешила сказать «нет», когда Ингус об этом еще только начинал думать. Ей принадлежала пальма первенства. Но и он хотел быть победителем и с честью уйти с поля сражения. Имея в кармане тысячу фунтов и зная слабость Мод к материальным ценностям, он мог быть твердо уверен, что она не выдержит соблазна и откажется от своего оскорбительного решения. Она опять захочет вернуться к нему, но он тогда скажет ей «прощай» и уйдет навсегда.
Вечером на третий день рождества Ингус опять обошел все места, где можно было рассчитывать встретить Мод. Все напрасно. Но Ингусу не верилось, что Мод не живет в Манчестере, и поэтому, попросив у капитана разрешения, он с самого утра отправился в город на целый день. Пакет с подарками для Мод он захватил с собой. Ингус разыскал контору, где она когда-то работала, навел справки в адресном столе, но нигде никаких следов ему найти не удалось. Значит, она в самом деле не живет здесь и надо успокоиться, сесть в трамвай, вернуться в док и примириться с мыслью о том, что свет слишком велик и найти в нем потерявшегося человека нельзя.
На корабль Ингус отправился не на трамвае, а пешком, и поэтому в два часа пополудни находился не на судне, а на перекрестке двух больших улиц. И вдруг на противоположной стороне он увидел ее. Она шла одна и несла в руке корзину с покупками. Ингус не мог сразу перейти на ту сторону из-за оживленного движения транспорта, а когда путь открылся, Мод вошла в одну из дверей и скрылась из глаз. Ингус перешел улицу, не выпуская из виду эту дверь. В вестибюле он услышал шаги Мод двумя этажами выше — больше никого на лестнице не было. Потом он услышал, как Мод открыла ключом дверь и вошла в квартиру. Минутой позже он уже стоял на площадке третьего этажа и читал фамилии квартирантов на дощечках всех четырех дверей, выходивших на площадку. Но ни на одной не было фамилии Мод. За которой же из них она жила?
Ингус без промедления начал звонить по очереди в каждую квартиру. В первой никто не ответил, во второй появилось морщинистое лицо старой леди. Третью дверь открыла она.
4
— Вы?! — воскликнула Мод и в первый миг отшатнулась от двери. Восклицание это было настолько неопределенным, что его можно было с одинаковым успехом истолковать и как проявление чрезвычайной радости, и как признак сильного смущения и разочарования.
Ингус смотрел на смущенное лицо Мод, объясняя ее замешательство по-своему. И опять его охватило какое-то сладостное ощущение; он вдыхал воздух, который был для него самым пьянящим ароматом. Вся горечь и планы мщения были забыты, бесконечная радость и нежность притягивали его все ближе и ближе к этой женщине, которую можно было одновременно ненавидеть и любить.
— Здравствуйте, Мод… — прошептал он прерывающимся голосом. — Как видите, я опять здесь.
Она через порог протянула ему руку. Он не удовлетворился этим и попытался, как прежде, обнять и поцеловать ее. Она хотела было уклониться, но, заметив горящий взгляд Ингуса, поспешно потянулась навстречу ему.
— Заходите, — преодолевая неловкость, пригласила Мод. Но она не предложила ему снять пальто, и Ингус без разрешения не разделся. Между ними лежали полтора года разлуки и большой период молчания. Единственный поцелуй, которым они обменялись при встрече, не мог вернуть прежнего ощущения близости и уверенности во взаимности чувств. Ингус почувствовал, что в этой квартире он лишь гость, без каких-либо прав и преимуществ. Здесь он мог делать только то, что ему позволит хозяйка.
— Садитесь туда! — и он послушно сел.