Сень
Шрифт:
— Мы уже проводили совещание на эту тему, а результата до сих пор нет. Профсоюз работников артельных предприятий, а точнее Госплан по заказу профсоюза, подсчитал, что прямая торговля артелей с заграничными заказчиками их продукцией позволит увеличить поступления валюты в страну минимум на треть. А проведение подобных контрактов через аппарат Внешторга приводит к тому, что три четверти таких контрактов срывается. Просто потому, что документы через Внешторг проходят очень медленно, на каждую бумажку требуется множество согласований, причем часто с людьми, вообще в предмете не разбирающимися — и когда
— Но мы же не можем позволить кому угодно торговать с зарубежными организациями и, тем более, с иностранными гражданами! — возмутился товарищ Кабанов, работающий министром внешней торговли. — Просто потому, что наши внутренние цены на большую часть продукции гораздо ниже иностранных и, если такую торговлю разрешить, страна вообще останется ни с чем!
— Иван Григорьевич в борьбе за интересы своего министерства пытается подменить сущности, играя с терминологией. Речь идет во-первых исключительно о торговле продукцией собственного изготовления производственными артелями, а во-вторых — и это на прошлом совещании уже озвучивалось — продукцией, которая уже не находит достаточного сбыта внутри СССР.
— Это вы пытаетесь подменять понятия, — огрызнулся министр, — вы продаете в Южную Америку автомобили, которые с удовольствием бы покупали наши советские покупатели.
— Советские покупатели с огромным удовольствием покупали бы автомобили, изготовленные из стали, которую Внешторг продает за гроши зарубежным покупателям. Вместо того, чтобы продавать эту сталь советским артельщикам, которые из этой стали сделали бы еще больше автомобилей и продавали бы их за рубеж за гораздо большие деньги, чем страна получает от продажи стали. А иностранцы, не получая очень дешевую советскую сталь, не смогли бы делать свои автомобили достаточно дешевыми, чтобы конкурировать с нашими автомобилями…
— Мы поняли вашу точку зрения. Татьяна Васильевна, у вас есть реальные предложения по исправлению ситуации или вы просто желаете взять руководство Внешторгом себе? — очень недовольным голосом поинтересовался Сталин.
— Есть. Но обсуждать их на этом совещании я не собираюсь. По одной простой причине: мои предложения касаются в том числе и проектов, допуска к которым у большинства из присутствующих нет.
Берия в начале этой фразы заметно вздрогнул, но, дослушав ее до конца, горячо Таню поддержал:
— Учитывая число закрытых проектов, проводимых во ВНИПИ, я поддерживаю мнение Татьяны Васильевны. И предлагаю продолжить это обсуждение уже на заседании Спецкомитета.
С Лаврентием Павловичем никто спорить просто не решился, и совещание на этом и закончилось. Хотя Кабанов и попытался было «пролезть» и на закрытое обсуждение — все же он и в работе Спецкомитета прилично поучаствовал. Однако Берия, выслушав его пожелания, ответил крайне категорическим отказом:
— Иван Григорьевич, мы очень высоко ценим вашу предшествующую работу в Спецкомитете. Однако сейчас круг задач его несколько расширился, и обсуждать нам придется проекты, в суть которых посвящено крайне ограниченное число людей. Причем большинство из них практически никому не известны, и включать в их число лиц, уже известных нашим врагам было бы крайне опрометчиво. И не волнуйтесь, Татьяна Васильевна прекрасно понимает сложность и важность вашей нынешней работы, а те нюансы, из-за которых она выступает против определенных ваших процедур… скажем так, они с вашей работой просто не связаны.
А на состоявшемся в тот же вечер «закрытом» совещании, в котором прияли участие лишь Таня и «трое посвященных», Лаврентий Павлович задал ей прямой вопрос:
— Вы считаете госмонополию внешней торговли вредной?
— Нет, я ее считаю единственно верной торговой политикой социалистического государства в условиях капиталистического окружения. Но я так же считаю, что госмонополия — это отнюдь не монополия одного ведомства. Тем более ведомства, руководимого товарищем, в международной торговле разбирающимся крайне паршиво.
— Вы хотите сказать, что товарищ Кабанов…
— Он — неплохой организатор, проблема лишь в том, что на этом месте нужно не столько организовывать людей, сколько принимать решения. Важные решения, и принимать их нужно очень быстро. Он же создал структуру, принимающую решения коллективно, структуру, в которой никто конкретно за последствия решений персональной ответственности не несет. И любому внешторговцу проще вообще ничего не делать, чем брать на себя хоть толику ответственности. Там функционеры просто «выполняют планы», вообще не задумываясь, во что это обходится стране.
— Они производят закупки очень нужного стране оборудования…
— А чтобы набрать валюты на такие закупки, они продают за рубеж невосполнимые ресурсы, и продают их буквально за гроши. Я на совещании уже упоминала про сталь, которую Внешторг отправляет за границу по цене дешевле себестоимости. Точно так же туда отправляются, скажем, кожи крупного рогатого скота — и за очень большие деньги закупается импортная обувь. А если наладить переработку этих кож внутри СССР и наладить выпуск качественной обуви, то закупку ее за рубежом можно будет вообще прекратить и даже кое-что самим туда продавать.
— Вы все правильно говорите, но для строительства тех же обувных предприятий нужны немалые средства, причем изрядной частью в той же валюте, — не удержался Сталин. — А чтобы эту валюту получить…
— Нужно всего лишь разрешить артельщикам продавать свою продукцию за рубеж напрямую. Я не призываю разрешать любую торговлю артелей с иностранцами, все закупки должны проходить исключительно через Внешторг — а вот продажа собственной продукции… И тут появляется дополнительная работенка для Лаврентия Павловича.
— Это какая? — с подозрением в голосе спросил Берия.
— Ну вы же теперь курируете все работы Спецкомитета, в том числе и по вычислительной технике.
— А при чем тут внешняя торговля?
— Иван Григорьевич очень точно заметил одну потенциально опасную тенденцию: у нас в стране большинство товаров гораздо дешевле продается, чем за рубежом. И у многих может появиться соблазн тут дешево купить, а там дорого продать то, что они сами не делали. Условно говоря, купить бетонный столб для ЛЭП за семьдесят рублей и продать его за сто долларов. Ну а чтобы этот столб выдать за «собственную продукцию», привинтить к нему десятирублевый держатель для лампочки.