Сэнгоку Дзидай. Эпоха Воюющих провинций
Шрифт:
– Я предлагаю, поговорить с Мори и Тёкосабе. Еще до начала Большого совета. Они давно точат зубы на Кюсю. И христиане им поперек горла стоят. Если мы пообещаем помощь, они сами разорвут Симадзу.
– И усилятся!
– напомнил о себе, молчавший Кэнсин
– Сильно сомневаюсь - покачал головой Уджиятсу - Выкорчевать христианскую заразу с Кюсю - это задача не на один год.
– Так, голосуем. Кто за то, чтобы натравить Мори и Тёкосабе на Симадзу? Отлично, все за! Я поговорю с Мори Тэрумото, а ты, Ёсимото-сан, с Тёсокабэ Мототика. Договорились? И последний вопрос. Сатоми. Я объявляю мобилизацию в своих провинциях. Через месяц у меня будет пятьдесят тысяч самураев и я покончу с этой выскочкой Ёшихиро. Если к тому времени он еще будет жив. Кэнсин, я могу рассчитывать, что твои вассалы Ямоноути блокируют войска Сатакэ? Сам готов выступить против Сатакэ?
Глава 15
Я не знаю, как побеждать других; я знаю, как побеждать себя. Хагакурэ
Говорят, что везет тому, кто сам везет. В этом смысле я еще тот вол - вот уже почти месяц с момента прибытия в средневековую Японию тащу на себе весь клан Сатоми. И не пикаю! Середина июля, тысяча пятьсот тридцать восьмой год от Р.Х. Позади убийство "родного" дяди, самоубийство десятерых его самых верных самураев, нападение и казнь бандитов Огигаяцу, сожительство с "чужой" женой, и, наконец, бойня у Хиросимы. Финал битвы у деревни с атомным названием вышел для нас очень удачным. В то время, как я с гвардейцами Абе бросился защищать пушки и аркебузиров, мой генерал, Симодзумо Хиро возглавил удар конницы по расстроенным стрельбой картечью порядкам самураев Огигаяцу. Мечников Ходзе с огромными клинками Но-дачи мы выбили еще раньше, так что никто не помешал нашим войскам прорвать боевые построения врага и рассечь армию дайме Нориката напополам. Вслед за кавалерией в прорыв кинулись копейщики Таро Ямады и самураи Танэда Цурумаки. Началось натуральное избиение.
Мне даже не пришлось пачкать мой меч Мурасамэ в чужой крови. Пара отбивов, несколько выпадов и уколов, попавших большей частью в доспехи, и вот уже мои гвардейцы скидывают солдат Огигаяцу с бруствера обратно в ров, а пушки тем временем добивают уцелевшие островки обороны. Еле успеваю крикнуть нашему главному артиллеристу Хосе Ксавьеру, чтобы прекратили стрелять. Так можно и по своим попасть. Картечь не разбирает, где свои, где чужие. Лупит по площадям.
Сажусь на раскладной стульчик перевести дух, а мне уже тащат голову Нориката.
И когда только успели ее привести в порядок - вытереть от крови, причесать?? Еще идет преследование врагов, самураи добивают раненых неприятелей, а самые нетерпеливые мои военачальники торопятся занять места в партере. Начинается процедура рассматривания голов противника. Сначала идет бывший дайме провинции Мусаси, потом генералы и полковники его армии, которых опознают среди трупов по личным флагам. Ждем, когда принесут голову Одноглазого. Вместо этого прибегает гонец и сообщает, что Ходзе Цунанари оказывается жив.
Ладно, мы не гордые, сходим посмотреть. Тем более надо проведать раненых в госпитале, который развернул Акитори-сан позади холма. Наш врач реквизировал несколько сараев крестьян, которые остались после разборки на доски под щиты и устроил настоящий полевой лазарет. И все по моим рекомендациям. Первое - сортировка. Сначала врач берет в работу раненых средней тяжести, потом легкой и только в конце тяжелых. Смысл подобного подхода в том, что если браться сразу за тяжелых, то на таких пациентов надо тратить много времени и пока врач ими занимается, средние станут тяжелыми (например, от кровопотери), а легкие средними (например, начнется заражение). Второй этап - операционная. Айн успел по моим чертежа сделать один комплект хирургических инструментов - ножи, пилки, зажимы и теперь Кусуриури практикуется в проведении операций. Опять же по моим наставлениям - сначала обеззараживание (протирка места разреза и рук сакэ), сама операция (в основном вытаскивание застрявших наконечников стрел, мелких осколков, отломившихся от мечей и копий), наконец, ушивание. Благо шовного материала - конского волоса - полным полно. Его также замачивают в сакэ дабы избежать заражения. Все раны обрабатывают специальными травами, призванными недопустить сепсиса. Особый вид операций - накладывание различных шин на сломанные руки и ноги.
Но вот что делать со сломанной головой? Я смотрю на пробитый череп Цунанари и удивляюсь! Несмотря на дырку в черепе, Одноглазый продолжал дышать! Дырка была не сквозная, скорее всего картечина ударила на излете в голову, пробила шлем, кости черепа и "спряталась" над височной областью.
– Акитори-сан, как насчет того, чтобы достать картечину?
– сын Дракона Идзу мне чем-то импонировал, и я решил спасти жизнь парню.
– Господин, никто из врачей в лагере никогда не лечил травмы головы - замотал головой аптекарь - И уж тем более не вскрывал череп.
– Готовьте все к операции. Я сам попробую его спасти. Ну, а умрет, значит такая у него карма.
В свое время я ознакомился
Акитори вытер кровь с головы, выбрил волосы вокруг раны. Я тем временем протер руки сакэ, клятвенно пообещав себе после войны открыть несколько винокуренных заводиков для выделки спирта. Ведь ничего сложного - все видели "Самогонщиков" с Никулиным, Вициным и Моргуновым. Греешь брагу на огне, пар по змеевику охлаждается и через несколько перегонок превращается почти в чистый спирт. Уж змеевик местные кузнецы мне в два счета скуют.
Ну, помолясь, приступим. Пациент без сознания, я беру прокаленный, но уже остывший нож, делаю надрез на коже. Снимаю часть скальпа, оставив его висеть на широком лоскутке. После чего хватаю маленькое сверло и делаю несколько дырочек по кругу в правой верхней части черепа. Сзади меня начинает толпиться свита и загораживать мне свет. Да, друзья. Дайме у вас мягко сказать с заскоками. То плов приготовит, то вот череп врагу вскрывает. Слава местным богам - японцы очень послушные и лояльные властям люди. В другом месте на меня уже бы смирительную рубашку одели или тайком прибили, а островное население молчит и все терпит. Через сто лет родится Токугава Цунаёси - прозванный в народе собачим сёгуном. Умственно отсталый правитель, придя к власти запретит убивать бродячих животных. Вообще любых. И чтоб вы думали? Безропотные японцы послушаются и через несколько лет по стране будет бродить сотни тысяч бродячих собак. Они будут нападать на крестьян, горожан, распространять бешенство. Но это еще не все. Следующим указом Цунаёси наделит собак бо?льшими правами, чем людей. Если например, стая собак, уничтожает посевы или домашних животных, то следовало сначала публично поклясться, что ни одна собака не пострадает. Затем нежностью и уговорами попросить стаю покинуть территорию. Запрещалось кричать, бить зверей. Жители одной из деревень были казнены, когда попробовали насильно выгнать животных. За ругань на уличную собаку, к которой следовало адресоваться не иначе как "О Ину Сама" (госпожа Собака), преступника ожидало телесное наказание -- побивание батогами.
Собачий сёгун построил в столице несколько огромных питомников, в которых содержались бродячие псы. Причем кормили их лучше, чем питались жители крупных городов. Дальше больше. Собак начали назначать на руководящие должности и рассылать посланниками в провинции. Самый знаменитый эпос страны Восходящего солнца - Сорок семь самураев начинается с того, что в одну провинцию вот-вот должен приехать такой посланник, а гордый дайме клана Ако отказывается дать на лапу...тьфу, дать чиновнику по имени Кира взятку. Кира - церемониймейстер, который единственный знает, как правильно для пса оформить замок Ако. Естественно, чиновник делает все, чтобы церемония встречи собаки прошла неудачно. Дайме оказывается опозорен, пытается во дворце Токугавы Цунаёси безуспешно убить бюрократа и по приказу сёгуна вскрывает себе живот. После чего верные вассалы Ако числом 47 штук целый год выслеживают Киру, чтобы отомстить за смерть и позор сюзерена. В итоге убивают чиновника. А сами кончают жизнь самоубийством. Нация аплодирует смелости и мужеству самураев. При этом ни один японец даже не подумает, что в основе всего этого ужаса стоит умственно неполноценный диктатор.
Чтобы совсем было понятно. Представьте, что какой-нибудь Лукашенко сходит с ума и заставляет всех от мала до велика играть в хоккей. Детей, стариков, женщин. И все послушно играют! Каждый день, без выходных. Максимум, что вызывает протест - счет игры между командами Инвалиды детства против Умственно отсталых. Представили? Возможно такое? В Белоруссии нет. А в Японии очень даже возможно.
Я рявкаю на свиту и та моментально рассасываться в пространстве. Теперь берем маленькие кусачки и прорезаем череп между дырками. Начинает идти кровь. Я ее убираю чистыми, прокипяченными тряпками. Отламываю обрезанную по кругу кость черепа над виском и передо мной открываются серовато-белые мозговые извилины. Ага, вот и картечина. Вокруг нее - гематома и свернутая кровь. Аккуратно палочками для еды вытаскиваю металлический шарик. Беру полую бамбуковую трубку, вставляю в отверстие в голове и высасываю, сплевывая на землю, красно-белую жидкость. В противном случае, гематома будет давить на мозг и пациент рано или поздно умрет. Все, вампирская работа закончена, я осторожно вставляю две круглые золотые пластины от навершия шлема Цунанари на места дырок в черепе. Закрываю кожей, зашиваю. Фу-у. Работа сделана и пациент даже еще дышит.