Сеньорита Удача. Игра Случая
Шрифт:
– Там, в рундуке, есть кое-какие долговые расписки по этому поводу. Я могу принести.
Получив утвердительный кивок головы, Корейос бросился в каюту. Он понимал, что рискует, так как по бумагам получателем вина значился покойный отец Бенедикт.
Коррехидор между тем сильно озадачился. Он не знал, следовало ли вино отдать рулевому или стоило оставить его до нового приезда святых отцов? Но Асунсьон мог прислать новое судно через месяц или два, а то и позже.
– Куда вы повезете бочки? Знаете ли вы, кому оно предназначено? – подозрительно спросил Эстебана Пабло, когда глава городского совета читал долговую
– Как куда? В церковь Святого Томаса в Буэнос-Айресе, – не моргнув глазом, соврал рулевой. Он не стал уточнять, что о существовании этой церкви узнал незадолго до кончины отца Бенедикта.
Коррехидору ответ показался убедительным. Он не смел препятствовать делам католической церкви после показательной казни Отвиля.
– Хорошо, сеньор. Я передам вам бочки, – сказал он важно.
Эстебан серьезно кивнул и бросил взгляд на умершего.
«Простите, отец Бенедикт. Вам это вино все равно больше не нужно, а мне требуются деньги!» – подумал он.
Через несколько дней, после того, как иезуита похоронили, судно, груженое бочками с вином, шло в сторону Буэнос-Айреса. Ветер в парусах и течение способствовали быстрому продвижению. Индейцы, обученные иезуитами, прекрасно знали фарватер реки.
Эстебан лежал в гамаке в небольшой каюте, которую раньше занимали святые отцы, и смотрел в окно на огромное звёздное небо с широкой полосой Млечного Пути. На востоке уже светало, но мужчине не спалось. Он никак не мог поверить в случившееся.
Несчастье, произошедшее в пути после нападения дикарей, привело к тому, что у этой галеры не осталось хозяев. Точнее, они были, но далеко, в Асунсьоне. Ему никто на судне не возразил, когда он назвал себя капитаном. Мнение индейских матросов не принято было принимать в расчёт. Они знали своё место в мире белых людей.
Мужчину раздирали противоречивые чувства между долгом, страхом кары небесной и жадным желанием обладать свалившимся на голову богатством.
Суда стоили очень дорого. В Парагвае цены на них были значительно ниже, так как иезуиты не строили больших морских кораблей. Зато леса и дешевой рабочей силы у них было предостаточно. Они создавали небольшие, удобные судёнышки для каботажного плавания 30 по реке и заливу Ла Плата.
30
Каботажное плавание – это прибрежное (побережное) плавание, чаще всего в пределах одной страны
Вернуть галеру обратно? Снова работать за гроши?
Никто не знал, как Эстебан мечтал о собственном корабле! Но откуда взять денег младшему сыну небогатого землевладельца?
И вот – удача. Двухмачтовая галера в его власти, а сам он лежит в гамаке капитанской каюты.
Что делать дальше? Река – не море, на ней долго не скрыться. К тому же это судно не предназначено преодолевать океан. Даже военные галеры изначально создали специально для Средиземного моря. В Новом Свете их почти не использовали, за исключением мелкого Карибского моря, и то редко.
Корейос знал, что за присвоение имущества иезуитов ему не поздоровится. Его могут отлучить от церкви, если святые отцы узнают, что он завладел их судном.
Мысль о том, что можно расстаться с галерой сводила мужчину с ума, словно бы он терял дорогую возлюбленную.
«Моя!» – ласково думал он, покачиваясь в гамаке и касаясь пальцами досок обшивки.
Что же, он сыт по горло этими землями, можно перебраться через залив Ла Плата в соседнюю Бразилию. Там-то уж точно парагвайцы его не найдут.
Сложность была лишь с матросами. Те были крещеными индейцами, которых иезуиты в своем государстве держали под полным контролем. Краснокожие боялись гнева своих пастырей и гнева Божьего.
«Не захотят служить на моем судне, пусть убираются на все четыре стороны! Найду я матросов! – думал он. – Продам вино, будем чем платить жалование. Ещё и останется!»
Светало. До Буэнос-Айреса было рукой подать. Новоявленный капитан рассчитывал чуть ближе к полудню оказаться в городе.
Неожиданно ноздри уловили слабый запах дыма. Что это? Кок на камбузе 31 проснулся готовить завтрак?
31
Камбуз – помещение в носовой части судна, служащее для приготовления пищи (кухня).
– Горим! Пожар! – закричал кто-то с палубы.
Эстебан почти вывалился из гамака, вскочил, выбежал из каюты.
Камбуз был охвачен пламенем. Один из матросов вытаскивал оттуда кока в тлеющей одежде.
– Что с ним? – коротко спросил Корейос, и, не дожидаясь ответа заорал: – Ведра за борт! Топор мне!
Сам он бросился к румпелю 32 , налег на него, разворачивая судно к берегу.
– Пьян, – донеслось до Эстебана в ответ.
«Вино! Эти краснокожие твари совершенно не умеют пить!» – с отчаяньем думал он, разворачивая галеру.
32
Румпель – специальный рычаг, являющийся составной частью рулевого устройства корабля
Матросов после нападения дикарей осталось мало. Такими силами не удавалось затушить пожар быстро. Индейцы поднимали ведра воды, лили их на камбуз, но их сил не хватало. Огонь быстро распространялся по сухому дереву.
Корейос схватил топор и принялся рубить одну из двух мачт галеры, чтобы уронить в воду парус. Это был один из самых действенных способов быстро потушить пламя – накрыть место возгорания мокрой тканью. Иначе ничего будет не спасти.
Уже в дыму и почти у берега им удалось накрыть пылающий отсек мокрой парусиной. Это частично локализовало пожар, но он уже проник на нижнюю палубу.
– На весла! – заорал Корейос – Гребём к берегу!
Несколько взмахов, и галера врезалась в песок.
Им повезло. В этот зимний месяц стояла редкая сушь, и дождей давно не было. Иначе всё вокруг было бы заболочено.
– Бочки выкидывайте за борт! – кричал капитан.
Почти задыхаясь от дыма, матросы вытаскивали из трюма вино. Эстебан, надрываясь от тяжести, помогал им. Он уже понимал, что судно не спасти, поэтому старался сделать всё, что мог, чтобы уберечь хотя бы часть груза.