Сент-Женевьев-де-Буа

Юденич Марина

Его, собственно и взяли вести именно это направление. И Леха снова не подвел, напротив, его истинные способности и открывающиеся возможности превзошли даже самые смелые предположения склонного к некоторым фантазиям Ахмета. Очень скоро Леха стал любимцем столичных сыщиков, верным и постоянным их собутыльником, со всеми вытекающими отсюда последствиями. При этом программу он делал действительно хорошую, и в этом ему совершенно искренне помогали все — и крепкие парни из московских спецслужб, и люди Беслана. Бес и сам был в некотором смысле поклонником лехиного таланта, по крайней мере, передачи его смотрел всегда, когда такая возможность была. Что же касается первоначальной неприязни, вызванной лехиной манерой общения с людьми — чересчур фамильярной, напористой; его привычкой часто, громко и невпопад смеяться, то ее как всегда небрежно, двумя вскользь брошенными фразами развеял Ахмет " Понимаешь, — мягко улыбнулся он, заметив как досадливо дернулась щека Беслана в ответ на действительно ослиное лехино ржание, — он комплексует. У него комплекс маленького мужчины и он компенсирует его своим криком — дескать, смотрите какой я смелый, решительный, нахальный, никого не боюсь,

со всеми на «ты» Кстати, этот комплекс не позволяет ему многое, например он не предаст. Нас не сдаст, к примеру, если что… Это хорошо Он себе всю жизнь будет доказывать, что он мужчина. Понимаешь? " Беслан не стал особо вникать в сложную сентенцию Ахмета, но главное понял: Леха не виноват в том, что так безобразно орет — и неприязнь рассеялась сама собой.

Так продолжалось долго, почти до самой войны. Потом они на некоторое время потеряли друг друга из вида. То есть Леха постоянно мельтешил перед глазами, часто появляясь на экране — он становился все более популярным телевизионным журналистом. А потом судьба свела их вновь И снова они были полезны друг другу, и друг друга не подводили. Леха сам появился на войне и рискованно пустившись, как впрочем всегда, во все тяжкие, добрался до Беса, который к тому времени был уже заметной, а потому труднодоступной фигурой.

Результатом их новой встречи стало то, Леха получил возможность снимать там, куда другим журналистам дорога была заказана и располагал строго конфиденциальной информацией на несколько часов раньше, чем она просачивалась в другие источники. В свою очередь Бес, а в большей степени — Ахмет, который много внимания уделял идеологии, получили отличный и высокопрофессиональный рупор в самом центре федеральной пропаганды.

Потом война закончилась, и они снова расстались без особой грусти и печали — друзьями они так и не стали, партнерство же всегда складывалось удачно, к обоюдной выгоде и интересу Теперь, похоже снова настала для него подходящая пора. Бес дал команду своим людям в Москве разыскать Алексея Артемьева и просить его о встрече Именно так — просить: Леха был теперь заметной фигурой в российской журналистике, и в интересах дела, по крайней мере, внешне следовало соблюдать пиетет.

Дмитрий Поляков

Все-таки он не ошибся, когда решил однажды, что встреча с Микаэлем Куракиным была подарком судьбы. Прошло всего два дня с того момента, когда запыхавшийся и казалось готовый немедленно вместо Полякова умереть от горя и сострадания, Микаэль возник на пороге его палаты, источая ароматы заповедных подвалов Бургундии и держась за печень, и вот уже они обедают на открытой террасе страстно любимого им « Гранд-Каскада» и не потерявший и после «гастрономического тура» отменного аппетита и вкуса к хорошим винам, Микаэль с удовольствием отрезает маленький кусочек светло — зеленого побега молодой спаржи под каким-то фантастическим соусом, и отправляя его в рот, запивает большим глотком горьковатого белого « Монтраша» 1983 года. Все это, однако, не мешает ему в своей привычной манере — довольно быстро, слегка на французский манер грассируя и «глотая» окончания слов, но при том весьма толково и складно излагать информацию, которой собственно и ждал от него Поляков и которая вряд ли заинтересовала бы лиц, проводящих официальное расследование, даже попади она к ним в руки. Впрочем подобное нельзя было даже предположить, ибо это, в основном, была информация отнюдь не сегодняшнего дня.

— Итак, никаких фон Палленов в Париже ни в первой волне эмиграции, ни во второй, ни в какой либо другой волне или вообще вне каких-либо волн, на появлялось. Хотя фамилия нашим старичкам памятная. Однако, ты я полагаю, отдаешь себе отчет, что с памятью у тех, что может что-либо помнить дела обстоят не самым лучшим образом, зато с фантазиями — у них все ого-го-го!

Таких баек понаслушался — впору садиться писать историко-эротический роман.

Но это я к слову, не сочти Бога ради, что мне было за труд. Так вот, резюмирую то, что резюмированию — интересно, можно так сказать по-русски? — поддается. Семейство фон Палленов принадлежало к Петербургской знати перед самым переворотом. Прежде всего — это были люди очень и очень богатые — в России таких всегда чтили. Так вот, там были и золотые прииски, и заводы, и банки, и ценные бумаги, и недвижимость, и как это называлось? — подожди, такое забавное словосочетание — а, вспомнил, доходные дома — вот. Ну и во-вторых, конечно — кровь. В смысле — происхождение. Сам фон Паллен, судя по «фи», которое изобразила носиком моя бабуленька, а этот носик, как ты понимаешь за девяносто с лишним лет понюхал всякого, и что-то от чего-то отличает прекрасно Так вот, по мнению бабули, сам фон Паллен, был не так чтобы очень уж родовит — средний прусский баронишко. Зато богат, но это я уже говорил Так вот, а потому что богат, то и женат вполне пристойно — на княжне Долгорукой-младшей. Там была еще и старшая, но это отдельная история, хотя может и не отдельная, а очень даже наша, как посмотреть. Но — я буду излагать по порядку, а то ты запутаешься, впрочем, ты и так запутаешься. Ну да ладно. Итак, с этими самыми фон Палленами в аккурат перед переворотом случилась беда — на их особняк совершили налет какие-то бандиты, баронессу и ее сына Степана — убили. А дочь, заметь — Ирина! — от горя помешалась, и ее отдали в монастырь Вот. Но не просто в монастырь, а в тот, где настоятельницей была ее тетушка — сестра матери — та самая княжна Долгорукая — старшая. И это собственно все, что сумели вспомнить об этих твоих фон Палленах те из наших старичков, кто на это способен. Они, помнят также, что и баронессу и ее сына Степана хоронили в Питере с ужасной помпой и при большом стечении народа, и все газеты писали об этом варварском налете Что же касается сумасшедшей девицы и ее тетки-монахини, то их следы затерялись в России, вероятнее всего — они погибли уже в первые годы вашей революции, а если и спаслись тогда, то уж Сталин точно до них добрался, так, кстати считает моя бабушка. По крайней мере, в Европе они не объявлялись и никакой информации о них нет — Да, но могила?

— Вот! Переходим теперь к самому интересному в моей истории, которая, похоже, тебя сильно утомила. Теперь ты будешь вознагражден за то, что долго и терпеливо слушал мои байки. Могила! Но потерпи пожалуйста несколько минут и прости, Бога ради, мое занудство, однако скажи сначала — ты знаешь историю русского кладбища в Сент-Женевьев? Ну, почему оно возникло именно там, это ведь обычное, можно сказать провинциальное французское кладбище, французов из окрестностей, кстати, и сейчас, там хоронят? Ну так знаешь или нет?

— Нет, не знаю, и какое это имеет значение?

Микаэль Куракин умоляюще и предостерегающе одновременно поднял вверх тонкий палец своей изящной почти девичьей руки — Заклинаю тебя, дружок, прояви еще минимум терпения! Финал моей скорбной истории близок, но то что тебя теперь так раздражает, не праздный треп, это важно Итак, русское кладбище возникло в Сент — Женевьев по той простой причине, что именно в этом маленьком, ничем неприметном городке, расположенном близко от Парижа, но по-деревенски тихом, в середине двадцатых годов уже немолодая, достаточно состоятельная русская женщина — княжна Мещерская открыла приют для престарелых русских эмигрантов, которые не могли достойно содержать и обслуживать себя сами. Таковых, как ты понимаешь было немало, а со временем становилось все больше и больше И, разумеется, как это не прискорбно, они умирали. Их хоронили на ближайшем кладбище, которым и оказалось совершенно случайно кладбище предместья Сент-Женевьев де Буа. Так тихий парижский пригород прославился на весь мир. Но это случилось несколько позже А пока жива была еще княжна Мещерская, и действовал ее приют, в нем разумеется, были сотрудники, которые несчастных стариков обслуживали и врачевали их раны, чаще, как правило-душевные. В большинстве своем, это конечно же были русские, и в основном — женщины, причем многие из них работали бесплатно. Да, вот еще что немаловажно! Власти городка, к милосердной деятельности княжны относились с пониманием и даже почтением, посему процедура или как там это назвалось выделения земли для захоронения ее подопечных была как-то упрощена, решалось все довольно быстро, без проволочек — ведь, как я уже заметил, умирали они часто. Так вот среди женщин, помогавших княжне в ее благородном занятии была одна — Верочка Смиренина, именно Верочка — так все ее назвали, потому что, похоже всем своим обликом и характером она как нельзя более соответствовал своей кроткой фамилии Она была из Петербурга, дворянка, но не очень знатного рода, однако смолянка — из последнего, 1917 года, выпуска. Впрочем, Смольного института, ей-то как раз закончить не привелось — поскольку барышню почитай в канун Рождества из стен сего почтенного заведения поперли. Пардон, конечно, за низкий стиль. Нравы тогда, сам понимаешь, были не то что теперь Хотя, если послушать мою бабулю, когда она забудется и начнет щебетать о тогдашних проказах… О-о, скажу я тебе! Но, прости, прости-я отвлекся. Так вот, именно бабуля моя, к слову, эту историю мне и поведала. Она, знаешь, сделала круглые глаза и трагическим шепотом говорит: "Бедную Верочку совратил и погубил мерзавец Стива. Она была чистая девочка, сирота и из бедной семьи, ее держали на государевой стипендии, а тут такой скандал — их застали под утро, в карете, он ее привез и пытался подкупить сторожа, чтобы тот не поднимал шума. Но куда там! Наш Евдоким! Ему Государь целковый давал, когда уезжал с бала! " В общем, насколько я понимаю, Евдоким, взятки брал только с Государя, и шум поднял. Была бы девочка из высшего света, историю бы наверняка замяли, но тут — бедная стипендиантка и такая неблагодарность!

Короче, ее исключили А потом всем стало не до нее — революция, эмиграция Верочка тоже как-то оказалась в Париже и в итоге — в приюте княжны Мещерской, все ее там очень любили и про грех ее видимо предпочитали не вспоминать Ну все, вижу — терпению твоему пришел предел, так ведь и моей истории — тоже. Осталось сообщить тебе самую малость и странно, что ты сам до сих пор не догадался Стива, тот самый который бедную Верочку совратил и погубил бессовестно, был не кто иной, как Степан Аркадьевич фон Паллен. Бог его, видно за бедную сироту покарал: не прошло и недели несчастного убили в собственном особняке. Вот такая тебе история. Что скажешь теперь?

— Честно говоря, я все равно не очень понимаю, хотя конечно странно — и связь, наверняка есть…

— Да что там, наверняка… Сто процентов! Двести! Миллион процентов за то, что с могилой что-то не так, и к этому руку приложила несчастная Верочка!

— Но каким образом, и как теперь это узнать Она-то ведь умерла, наверное?

— Да, она, к сожалению, отошла в мир иной, причем очень уже давно. И похоронена, кстати там же, на Сент-Женевьев. Понимаешь, как тебе это, быть может и неприятно, но туда надо ехать, бабуля моя, когда я сказал ей, что приятель мой видел и на настаивает на том, могила Степана фон Паллена на Сент — Женевьев, знаешь что сказала? Очень как-то не по-дворянски, сказала, замечу я тебе, как говорил Александр Сергеевич " и не к лицу, и не по летам… "

— Да не тяни, Господи боже ты мой! Что сказала бабуля?

— Бабуля сказала: " Это Верка! Провалиться мне на этом месте! Это веркины дела — она помешана была на нем до самой смерти! " Но ты о бабуле моей не думай плохо, она старушенция несколько эксцентричная, но прозорливая и ясность ума сохранившая — нам с тобой позавидовать Так вот, на кладбище нам надо ехать потому, что там в церковном магазинчике до сих пор работает, когда правда позволяет ей здоровье и хватает сил, бабулина приятельница, которая покойной Верке была близкой подругой и вместе с ней работала в приюте княжны Мещерской, а когда приют свое существование прекратил, осталась жить в Сент-Женевьев и работать при тамошней русской, в смысле — православной церкви. Ее бедолгау, недавно разбил инсульт, но она, знаешь, она каким-то чудом выкарабкалась и даже продолжает помогать в церкви, правда, бабуля говорит, с речью у нее не все в порядке, но понять можно при желании. Так что времени нам терять нельзя, сам понимаешь, всякое может со старушкой случиться. Одни раз пронесло…