Сентиментальное путешествие в Россию

Бурак Анатолий

Хорошо!

То есть, плохо, разумеется. Но это вообще. А в данный конкретный момент чувствовала себя прекрасно. Намылив голову, сполоснула и принялась тереться мочалкой, мысленно пожалев бедных обитателей неуютных гор, променявших амбиции на простые радости жизни.

Да ну их! Нравится кормить вшей и носится с автоматами по ущельям - их проблемы. У меня же заботы поважнее.

Насухо вытерлась и, накинув халат, дорвалась до телефона. За время отсутствия звонили раз десять но, в основном, Элла. Несколько абонентов явно установили антиопределитель, или воспользовались телефоном-автоматом,

так как в окошке мигали красным мелкие чёрточки.

– Элка, привет!
– Набрав номер подруги, радостно завопила я.

– Вернулась!
– Так, что заболели перепонки, заорала Элла.

– А то!
– Подтвердила я.

– Ну, как, нормально?
– Несколько сбавив накал, осторожно осведомилась она.

– Всё в жизни относительно.
– Напустила туману я.

– Ясно.
– Констатировала вредина.
– Ничего не узнала, и это, само собой, хреново. Зато сохранила попку в целости и сохранности, и это просто замечательно.

– Умненькая ты моя.
– Захлебнулась я от счастья.
– Укушу.

– Я тоже скучала.
– Не стала отнекиваться Элка.
– Так что, отметим?

– Естественно!
– Я была полна энтузиазма.
– Только, чур, не в ресторан! Пьяных рож мне и на войне хватило.

– Ух ты-ы!
– Ехидно подколола змея.
– Может, пора мемуары писать? Ваши американские издатели с руками оторвут.

– Да ну тебя.
– Малость обиделась я.
– Человек, из ада вернулся, а ей всё смефуёчки.

– Ладно, ладно, извини.
– Примирительно засмеялась Элка.
– В "Сакуре" чудненькая премьера. И мне, как совладелице популярного модельного агентства прислали два билета.

– Так ты ж, наверное, с Игорьком хотела пойти?
– Усомнилась я в правомочности столь беспардонной узурпации подруги.

– А-аа.
– Я явственно представила пренебрежительно скривлённые губки.
– Куплю ему три литра пива и компакт диск с новым боевиком. Он даже обрадуется.

Да уж. Ходить на спектакли с абсолютно индифферентным к искусству спутником, то и дело норовящим заснуть - удовольствие не из приятных.

– Во сколько начало?
– Перестав терзаться угрызениями совести, спросила я.

– В семь.
– Ответила Элла.
– Но, ты же знаешь. Приличные люди приходят как минимум на час раньше.

Что да, то да. Нужно же "на бомонд посмотреть, себя, любимую, показать". В общем, Москва, несмотря на ураганы и водовороты внешнего мира, продолжала жить по собственным, ей же изобретённым законам, игнорируя, при этом, всех и вся.

– Тогда в пять.
– Подвела итог я, и попрощалась.

Открыв гардероб, принялась перебирать вечерние платья. В конце концов, остановив выбор на маленьком чёрном от Валентино, сняла плечики и, приложив к груди, подошла к зеркалу.

Ужас!

Вот что делает с людьми война!

Лицо и шея и кисти рук загорели, отличаясь от остальных открытых частей тела. Черты заострились, скулы выдавались вперед, а волосы отвратительно посеклись. В справедливом негодовании я готова была собственноручно расстрелять каждого, кто хоть раз в жизни прикасался к оружию. А затем, не выдержав испытания собственным внешним видом, покончить самоубийством.

С

омерзением отбросив изделие знаменитого кутюрье, подло подведшее в нужный момент, закусила губу и задумалась. Ещё только три часа, так что, до семнадцати ноль-ноль вполне можно привести себя в божеский вид. Абонемента в салон красоты на этот месяц я, конечно же, не купила и, потому, схватив трубку, набрала знакомый номер.

– Ирина Сергеевна?

– Да?

– Это Маша Иглова.
– Представилась я.

– А, здравствуйте, Машенька.
– Наигранно оживилась хозяйка.
– Что-то вас давно не видно?

– Уезжала по делам.
– Кратко ответила я.

– Вы хотите возобновить посещения?
– Ласково осведомилась она.

– Нет, то есть, да.
– Запнулась я.
– Дело в том, что мне срочно нужен сеанс в солярии. А, заодно, педикюр и услуги парикмахера.

– Что ж, приезжайте.
– Милостиво согласилась Ирина Сергеевна.

Лихорадочно натянув джинсы, засунула в пакет надеявшееся на скорую реабилитацию платье. Положила туда же новые колготки и босоножки и запрыгала по ступенькам, рассчитывая быстро поймать такси.

– Не думаю, что это можно исправить с первого раза.
– Ирина Сергеевна, в прошлом врач-косметолог, а ныне вполне преуспевающая российская бизнес-вумен критически осмотрела причиненные войной повреждения.
– А у вас что, горит?

– Нет, вообще-то.
– Неуверенно пожала плечами я.

– Тогда, я бы советовала непродолжительную ультрафиолетовую ванну в, увлажняющий крем, а так же лёгкий массах лица. Но про вечернее платье на сегодня придётся забыть.

Я понуро кивнула и, оставив в кабинете злосчастный пакет, с принёсшими столько разочарований вещами, отправилась на процедуры.

Аппарат, обеспечивающий клиенткам соблазнительный ровный загар, тихонько попискивал, вызывая ощущение, что попала в гнездо с маленькими галчатами. Лёгкие пальцы, порхавшие по лицу, несколько сняли стресс и, поддавшись соблазну, отправилась в следующий небольшой зал, где работал здоровенный мужчина, делавший массаж общий. Безусловно, я жертвовала временем, предназначенным для устранения дефектов ногтей и причёски, но решила, что это ерунда. Ведь внешняя привлекательность, как известно, вторична. Главное в женщине - прелесть внутренняя.

В половине пятого, сидя в кресле парикмахера и поняв, что даже под угрозой расстрела не успею домой вовремя, позвонила Элле.

– Что-нибудь случилось?
– Забеспокоилась она.

– Да нет.
– Ответила я.
– Просто застряла у Ирины Сергеевны.

– Что ж, так мне даже ближе.
– Обрадовалась она.
– Никуда не убегай.

– Очень, очень хорошо.
– Вышедшая проводить хозяйка довольно осмотрела меня.

Разумеется, фирменные джинсы, купленные за сто пятьдесят долларов и мягкий белый свитер - не совсем подходящий наряд для первого после возвращения бала, на который ухитрилась угодить прямо "с корабля". Но, поскольку выбора не оставалось, я энергично тряхнула головой. Если кому-то не нравится - плевать. Я же не собираюсь портить себе удовольствие от вечера.