Сентиментальный детектив
Шрифт:
Блажит мужик, решила Клавдия, когда он заехал к ней и объявил, что рассчитался с работы; и объявила ему бойкот. Завлекательно покачивая бедрами, блеснув коленками, она уехала на дачу к матери.
– Облизнешься!
Скударь было сунулся вслед за женой на дачу, но ему дали от ворот укорот.
– Не позорь меня перед соседями! – заявила Клавдия. – Что я им скажу, что ты с коня упал, на голову ушибленный? Бросил такую работу, хоть объясни мне ради чего? У нас такое положение было. А теперь, мы кто?
Был у жены Скударя маленький пунктик. В том коллективе, где она работала, а это
– Мы больше, чем средний класс! У нас все есть! И дача трехэтажная на Клязьме, и квартира моя пятикомнатная, от папы, и у тебя своя с евроремонтом, и иномарки новые, а не подержанные, и каждый год мы ездим за границу. Гламурная я, правда?
Какой смысл она вкладывала в этот эпитет, Клавдия и сама не знала. Но уж больно ей это слово нравилось – «гламурная»!
Хотел Рюрик возразить, что гламурные живут по Рублевке в отдельных охраняемых поселках, а то и в собственных имениях, или на отдельных островах в Эгейском море, и каждый день мелькают по телевизору в светской хронике, да промолчал по душевной простоте своей.
А дом-дача, у них хоть и трехэтажная, но далеко от Москвы по не престижной горьковской трассе, по которой ни толком уехать в пятницу, ни человеком вернуться в воскресенье. Дачный участок был оформлен на тещу, естественно, и застройщиком-заказчиком, и одновременно генеральным подрядчиком на стадии строительства, выступала она. Скударю досталась роль инвестора. Теща сама нанимала рабочих, сама с ними ругалась, сама расплачивалась, сама принимала работу. Скударь еще в начале строительства хотел было приложить свои руки, да потом после первых попыток плюнул. Теща имела на все свой взгляд, свое видение, отличное от его мнения.
Начать строиться решили с забора. Скударь хотел, чтобы ограда была сетчатая, чтобы солнце прогревало любой участок земли. Ему завезли цемент, щебень, песок, металлические трубы, сетку-рабицу. Руки свои хотел приложить. Два дня ходил с теодолитом, вымерял, натягивал шпагат, и лишь на третий день, выкопав ямки, по уровню выставил металлические столбы, и зацементировал их. На четвертый день с фасада участка натянул сетку. Ходил и радовался, как ровно и красиво у него получилось. Но своей основательностью он довел тещу до белого каления. Она шипела рассерженной гусыней:
– Чего так долго забор ставить? Что из всего проблему делать? В подзорную трубу глядит, ученость показывает. Забор он и есть забор. Забор глухим должен быть.
– Не! – возражал за вечерним чаем Рюрик, когда они сидели в тени хозблока, – мы ведь не цыгане, не навес от солнца ладим, а дом собрались строить. Надо красиво все делать! Глаз должен радоваться.
Уехал он на работу, а вернулся лишь в пятницу. Пока его не было, прораб-теща решила ускорить строительный процесс, и наняла двух безработных соседей огородить остальные три части участка. Мужики видимо выпросили у нее аванс. Когда появился Скударь соседи «стаканы», заканчивали работу. Столбы деревянные без всякой симметрии были врыты в землю. Забор, казалось, тоже принял на грудь, ибо его качало и клонило в разные стороны не хуже горе строителей.
– Во, хозяин, – заплетающимся языком воскликнули оба горе– работничка, – выполнили твой заказ, чижало спервоначалу пришлось. Скажи Петро!
– Без навыку чижало! – поддержал приятеля Петр. Его начинал бить приличный колтун.
– Гля, хозяин нигде щелей нет.
– Мы горбыль напластом, как мужика с бабой положили, в два слоя.
– С тебя магарыч.
Скударь озверел увидев наперекосяк поставленный забор, но решил сдержать себя.
– Э..э, орлы! Я у вас работу не принимаю! – громко заявил он. Теща, его драгоценная Римма Михайловна, благоразумно скрылась в хозблоке, и носа не показывала, пока он разговаривал с наемной рабочей силой.
– И не принимай!
– А нам все равно! – запел Петро. – Мы, че? Че нам велели, то мы и сделали. И приварок свой уже получили.
– Так что прощевай! – второй специалист с сизым носом, волочил за собою нехитрый инструмент.
Петро попробовал еще раз выбить со Скударя лишнюю деньгу.
– На бутылку добавь, финансист!
– Сказал, перебьетесь!
Поддерживая замызганные штаны и с ненавистью глядя на новенькую, блестящую иномарку Скударя пьянчужки попрощались с ним.
– Жмот!
– У..у, мироед! Чтобы он у тебя через два дня завалился!
У Скударя опустились руки. Дом, к которому он собирался приложить собственные силы, построить по своему вкусу и разумению, с первого колышка, с первого камня не вытанцовывался.
У тещи был виноватый вид и бойцовская стойка.
– Подумаешь, забор кривой! Зато дешево сделали и за один день. И горбыль откуда-то привезли. Почитай задаром. Потом поменяем.
Когда дело дошло до стен, теще с дочкой помимо водяного отопления в доме захотелось иметь камин. А у Рюрика на дым была свирепая аллергия, поэтому в генплане архитектора камина как класса не существовало. Может быть глаза слезились из-за компьютера, но он вбил себе в голову, что от дыма. А может фобия из детства на огонь, когда уснул на рыбалке, и ткнулся головой в костер? Давний страх до сих пор не прошел.
И сколько ни разубеждал Скударь тещу с женой, что камин никчемная блажь, что от него только искры рассыпаются, да дым растекается, переубедить их он не смог. Первоначальный проект заказанный у профессионального архитектора подвергся усложнению. Микеланджело тещиного розлива водило по проекту уверенной рукой. Клавдия тоже была за камин.
– Я уже щипцы купила.
– Вот здесь, в гостиной он будет.
– А здесь, напротив мы в креслах будем сидеть!
– С бокалами в руках!
– И пледами укрывшись!
Скударь плюнул, развернулся и уехал. Он один двух женщин переспорить не мог. А сын был еще мал, и не знал, чью сторону принять. В тот год оскорбленный до глубины души Скударь до конца лета не появлялся на даче. А на стройке вовсю, ударными темпами кипела работа. Молдаване, больше похожие на цыган уже почти достроили дом, когда Скударь очередной раз помирился с женой и установил перемирие с тещей. Он появился на даче. На первом этаже камина не было, но на кухне он увидел огромную русскую печку. У него челюсть отвисла от удивления.