Сентябрь + сентябрь
Шрифт:
Кто их придумал, эти разные весёлые бумажки?
Наверное, очень весёлый человек. Потому что там, где они, всегда только весело.
Первышу тоже захотелось, чтобы над ним прокололи шар. Он бы потом рассказал об этом и Серёже, и Боре, и всем-всем!
Ревякин взял Первыша за руку и потащил на середину зала. Отстегнул от куртки «Олимпийскую Снежинку»,
Первыш громко засмеялся.
Тогда кто-то бросил в Первыша длинную весёлую бумажку — одну, вторую…
Первыш ещё громче засмеялся.
Ревякин проколол ещё один шар и ещё… Первыш стоял весь в конфетти, словно в дожде, и обкрученный, словно люстра, серпантином.
Гм… Мужчина украсил себя больше, чем женщина.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ И…
НАЧАЛО ВТОРОЙ
Так бывает, что очень важное узнаёшь случайно. Боря Завитков случайно узнал, что они — весь их первый класс — будут заниматься математикой. Пришёл за мелом в учительскую и узнал такую новость.
А Коля случайно узнал новость дома: пришла с работы мама и сказала отцу, что ей надо собираться в командировку в Крым, в пионерский лагерь Прибрежный. Работать с иностранной делегацией.
А уж что Коля дальше услышал — ну просто арабская сказка: мама берёт его с собой.
Первыш скоро закончит первый класс, и ему надо будет отдохнуть, чтобы учиться потом дальше. Вот мама и берёт его.
Когда Первыш сказал об этом Боре и Серёже, они ему очень позавидовали. Первышу даже стыдно стало перед друзьями, что похвалился лагерем и что он весёлый и счастливый.
Такой весёлый и счастливый, что со стороны, наверное, просто неприлично.
Но тут Боря сказал:
— А как же ты поедешь? Ты ещё не пионер! Это он сказал совсем не от зависти, а просто
вслух подумал.
И Серёжа вслух подумал:
— Вдруг тебя не пустят? Коля испугался — и правда, лагерь называется пионерским. А он не пионер и вообще самый маленький в классе.
Мама обо всём этом забыла, что ли…
Тогда Боря опять сказал:
— Но ведь ты вожатый. Коллективный вожатый!
И Серёжа сказал:
— Пускай Светка подтвердит, что ты вожатый над ней.
Первышу было приятно, что друзья заботятся о нём и вот помогают ему, когда он попал в трудное положение.
Но Светка… Разве она что-нибудь подтвердит?
Когда узнала, что мама берёт Колю с собой в Крым, начала визжать, орать и даже по полу кататься туда-сюда. Никакого чувства меры.
И всё это от зависти.
Мама и папа еле-еле успокоили Светку. Прыгали вокруг неё, как слуга и слуга слуги. И даже Коля прыгал, веселил Свету, чтобы мама не передумала и не взяла Светку вместо него.
Но мама не передумала. И как только Светка поднялась с пола, объяснила ей, что она ещё несамостоятельная и брать её нельзя.
Но Светка всё равно долго не успокаивалась. Папа принёс электрический вентилятор, поставил его перед Светкой и включил. Вентилятор, во-первых, заглушал Светку, а во-вторых, сушил ей слёзы. Недаром папа инженер.
Когда Света наконец успокоилась, она всё равно дулась и не разговаривала с Колей.
Разве она что-нибудь подтвердит?
Ни за что!
И тут вдруг Первыш сказал друзьям: — Я еду в командировку. Вот. Мама едет в командировку, и я еду.
* * *
Прилетели скворцы, выгнали из скворечен воробьёв и заняли свои квартиры. Грачи свили гнёзда на большом старом тополе. Не было никакого снега и никакой зимы. И вместо прошлогодних листьев и прошлогодней травы выросли новые свежие листья и трава. Было совсем тепло.
Первыш закончил первый класс и перешёл во второй. Это было событие!
Тамара Григорьевна объявила ребятам, что они закончили первый в своей жизни учебный год.
И директор школы Серафима Павловна их поздравила. И нянечка тётя Клава.
Нянечка тётя Клава сказала, что теперь, на будущий год, они самостоятельно будут ходить в буфет. Но что вообще до взрослого человека им ещё хлебать и хлебать киселя.
Вот как сказала тётя Клава.
И школьное радио их поздравило, и Глеб Глебыч поздравил — сыграл на рояле марш.
И коллективные вожатые поздравили, каждую октябрятскую звёздочку отдельно.
Ребята разъедутся кто куда. А Коля поедет в командировку. И даже не поедет, а полетит. На самолёте.
Коля очень ждал этого часа командировки и наконец дождался, хотя мама и называла это для него не командировкой, а отдыхом, чтобы он потом учился дальше отдохнувший.
* * *
Автобус едет через всю Москву. Улицы широкие, улицы узкие. Переходы «зебра» и переходы с кнопками. Жёлтый свет, зелёный свет…
Коля уезжает из родного города. Ему немножко и грустно и боязно: он оставил друзей, школу, двор, где ему всё известно и привычно. Как говорит тётя Клава, «каждая кошка и собака».
А кто их во дворе не знает — кошек и собак? Их все знают. И в школе знают, потому что кошки и собаки приходят смотреть, как ребята играют в шайбу. Теперь в шайбе все разбираются.
Эпоха.
На аэродроме говорило радио — объявляло о самолётах, которые прилетели в Москву, и о самолётах, которые вот-вот улетят из Москвы. Радио говорило гораздо громче, чем школьное.
Пассажиры сидели в больших залах в креслах, разговаривали, курили, читали газеты или журналы, слушали, что объявляет радио.