Сентябрьская луна
Шрифт:
– Я должен был догадаться! – гневно воскликнул Сантос. – Посуди сам, зачем мы могли понадобиться священнику? Я проклинаю себя за глупость, сынок, а мой старый друг Сегин Монтес, должно быть, проклинает меня из могилы: ведь я не сумел уберечь от опасности его дочь.
– Вы думаете, с сеньорой Камиллой что-то случилось, отец?
– А зачем еще кому-то понадобилось разлучать нас? Ладно, хватит болтать! Попробуй еще раз открыть эту чертову дверь.
Но не успел Хуан взяться за ручку двери, как она вдруг распахнулась, и на пороге возник человек в
– Кто вы такие и что вы здесь делаете? – спросил он, глядя на них в полном недоумении.
– Простите, святой отец, у нас нет времени на объяснения, – ответил Сантос, протискиваясь мимо него в дверь.
Сантос и Хуан пробежали по церковному двору, добрались до пивной, одним духом взлетели по лестнице наверх и ворвались в комнату. Камиллы и след простыл.
– Скорее, мой мальчик, нельзя терять ни минуты!
Сантос повернулся к двери и столкнулся лицом к лицу с разъяренным Хантером Кингстоном. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что Камиллы здесь нет, он обратился к старшему вакеро Валье дель Корасон, который смотрел на него с убитым видом.
– Где она, Сантос?
– Я не знаю, сеньор, – тихо ответил Сантос, качая головой. – Нас с Хуаном выманили отсюда и заперли. Когда мы вернулись, ее уже не было.
– Глупец! Как ты мог позволить Камилле ехать с вами?! И как мог оставить ее одну?! – гневный голос Хантера как гром гремел в тесной комнате.
– Мы найдем ее, – решительно заявил Сантос, двигаясь к двери.
– Я сам найду свою жену! От тебя проку никакого, только вред один! – прорычал Хантер.
Спустившись по лестнице, Хантер вошел в пивную и выложил на стойку золотую монету.
– Мне нужно кое-что узнать, сеньор, – проговорил он, пристально глядя на хозяина.
Масленые глазки мексиканца жадно заблестели.
– Я постараюсь помочь, амиго. [5]
– Скажите мне все, что знаете о белой женщине, которая была здесь сегодня. Что с ней случилось?
Глазки мексиканца сразу испуганно забегали, он подтолкнул монету обратно к Хантеру.
– Я ничего не знаю, сеньор, ровным счетом ничего не знаю! – даже голос у него задрожал от страха.
5
Друг (исп.).
Хантер сгреб его за грудки и наполовину вытащил из-за стойки. Несколько посетителей вскочили было на ноги, но тут Сантос и Невада выхватили револьверы и знаком велели им снова сесть.
– Выкладывай все! – прошипел Хантер. – Куда исчезла моя жена?
Испуганный хозяин пивной облизнул пересохшие губы.
– Клянусь Богом, я ничего не знаю, сеньор! Говорят, в деревню приезжали сегодня какие-то люди, они спрашивали о женщине с севера… Но больше мне ничего не известно!
Хантер оттолкнул его, и мексиканец врезался спиной в полки с бутылками и стаканами, обрушив их на пол. Послышался звон разбитого стекла.
– Пошли! – бросил Хантер своим спутникам. – Здесь мы больше ничего не узнаем. Похоже, этих людей кто-то здорово напугал.
Выйдя из бара, он без промедления сел на лошадь. Его лицо как будто окаменело, на нем нельзя было различить никаких признаков терзавшего душу беспокойства. Оглядев высившиеся на горизонте горы, он пришпорил коня и при этом даже не посмотрел, едут за ним остальные или нет.
Старший вакеро, с трудом поспевая за Хантером, вдруг вспомнил, что днем видел у конюшни Уэйда Робертса. Неужели он имеет отношение к похищению Камиллы?! Но Сантос сразу же с негодованием отбросил эту мысль. Нет, Уэйд Робертс, конечно же, оказался в Санта-Розе по чистому совпадению. Его семью Сантос знал много лет. В Техасе их уважали. Нет, Уэйд не стал бы ничего затевать против Камиллы или ее тети!
А Хантер, изо всех сил торопя коня, чувствовал, как сердце его сжимают ледяные пальцы страха. Пять лет он терзался тоской по Камилле, но только теперь, опасаясь, что ему больше не суждено увидеть ее живой, по-настоящему понял, что она значит для него.
18
Камилла уже начала сожалеть, что так покорно, без сопротивления последовала за Наварро. Может, зря она поверила, что он знает о местонахождении ее тети? У конюшни к ним присоединился второй мужчина, заявивший, что он брат Наварро. Когда они выехали из Санта-Розы, братья то и дело оглядывались через плечо, чтобы убедиться, что за ними никто не следит.
Камилла тоже оглядывалась – с тоской и страхом: дорога углубилась в горы и так петляла, что она вскоре начала сомневаться, сможет ли хоть кто-нибудь отыскать их следы.
Когда совсем стемнело, Наварро объявил, что они останавливаются на ночлег. Один из мужчин занялся лошадьми, второй развел огонь. Камилла догадалась, что они больше не боятся преследования, и от этого ей стало еще страшнее.
В горах было холодно, завывающий в глубоких ущельях ветер пробирал Камиллу до костей. Слава Богу, она захватила плащ, но и он почти не согревал.
Она сидела, прислонившись к огромному валуну, и наблюдала, как брат Наварро привязывает лошадей. Цезаря Камилла держала при себе: ведь он был для нее единственной защитой во враждебном мире. Ее подбадривала только мысль о тете. Надо было верить, что эти двое везут ее к тете Пруди!
Когда Наварро подошел и опустился на землю рядом с нею, Камилла в испуге отшатнулась и невольно положила руку на голову Цезарю.
– Когда я увижу мою тетю? – спросила она, отодвигаясь от него подальше.
– Наblа usted Espanol, senorita? [6]
Камилла решила сделать вид, что не понимает по-испански: возможно, таким образом ей удастся узнать гораздо больше.
– Извините, я вас не понимаю. Прошу вас, говорите по-английски! У меня к вам много вопросов.
Наварро подозрительно уставился на нее своим единственным глазом.
– Не ваше дело задавать вопросы! Вам надо знать только одно: хозяин приказал мне привезти вас к нему.
– Кто ваш хозяин? Главарь команчерос?
6
Вы говорите по-испански, сеньорита? (исп.).