Серая чума
Шрифт:
– Такое часто бывает, – сонливо поделилась она. – Я полно таких дел провела – проститутка подсыплет клиенту клофелин, обчистит его и смоется… А он даже имени ее не знает…
– Хабова мать, подруга, а у меня тоже раз такое было! – возмущенно вспомнил Логмир. – Познакомился там с одной, она мне – люблю тебя, любимый! Глотни винца, милый, и я твоя! Я, дурак такой, глотнул, перед глазами все поплыло… Наутро просыпаюсь – ни девки той, ни кошеля с серебром, ни кольца с брильянтом! А я его и так собирался ей подарить! Хорошо хоть, Рарога с Флеймом не тронула – знала, гадина, что я ее тогда точно разыщу и в стенку замурую!
Прошло
Только Моав не спала и глядела в окно. Оттуда ее ел глазами суровый паладин, скачущий вровень с каретой. Колдунья не выдержала и послала ему воздушный поцелуй, ехидно улыбаясь. Лод Гвэйдеон едва не шарахнулся с седла – такое возмущение отобразилось у него на лице.
Время от времени Логмир оставлял в покое кнут и начинал тренькать на чираде, предусмотрительно прихваченной в дорогу. Он складывал новую песню – на ларийском языке. Скоро ведь уже корчма. А где же еще похвастаться боевыми подвигами, как не в корчме? А хвастаться лучше всего песней. Но увы – ларийцев, понимающих чрехверский, ишкримский, кай-хемеальский или геремиадский, можно пересчитать по пальцам. А весь репертуар Двурукого звучал на этих четырех языках.
Неожиданно лошади начали замедлять ход. На мордах у них выступила пена, в глазах отразился животный ужас. Логмир вскочил, топнул, заорал, но они не желали ехать. Впереди, в вечернем сумраке, неподвижно стоял человек. Невысокий, сутулый, с очень светлыми, почти белыми глазами.
Как и у большинства серых.
– Урриш Проводник… – прошептала Моав, выглядывая из окна. – Все, мы пропали…
Глава 17
Первое, что сделал Креол, открыв глаза, – начал злобно ругаться. Во-первых, Хубаксис дрых прямо у хозяина на лице. Во-вторых, во сне у архимага украли одну из деталей одежды – самого интимного свойства, с вышитой буквой «К». Кто сумел такое проделать, и какому идиоту это понадобилось – Креол так и не додумался. Даже Хубаксис еще не настолько сдурел, чтобы воровать у кого бы то ни было нижнее белье.
Поразмыслив, Креол решил списать этот загадочный факт на стихийный магический выброс. Вблизи сильных источников магии порой происходят самые разные необъяснимые странности – а Креол сам по себе был таким источником.
Шалаш, выстроенный Слугой за считанные секунды, был безжалостно уничтожен огненной вспышкой. Креол любил вместо утреннего кофе превратить что-нибудь в пепел. После утреннего перекуса он вновь взобрался в седло, и конь-зомби понес его дальше на восток.
Маг то и дело сверялся с обсидиановым шаром на макушке посоха. Душа Празо Кукловода снабдила артефакт информацией о расположении блокпостов серых и теперь советовала, как их лучше обогнуть. В черных глубинах сменялись изображения местности – словно кто-то быстро перелистывал фотоальбом.
Еще вчера Креол провел сеанс телепатии с Хубертом. То, что все живы, а принцесса благополучно освобождена,
Впрочем, неудача не слишком взволновала архимага – он вполне полагался на своих бойцов. Креол всегда считал – если кто-то не способен помочь себе сам, он вообще не заслуживает никакой помощи. Сам-то Креол никогда не ждал подарков от судьбы – нет, он выколачивал их из нее силой.
Сейчас маг скакал по свежевспаханному картофельному полю. Ларийцы очень активно выращивают картофель. Причем не только для еды, но и ради цветов. Садоводы даже выводят особые декоративные сорта.
То тут, то там на пашне виднелись аккуратные кучки, похожие на кротовьи. Из одной высунулась пара длиннющих усов, пошевелила ими, нюхая воздух, и скрылась. Ларийцы называют этих существ «летучими кротами», но к кротам они не имеют никакого отношения – это насекомые, родственные земным медведкам, только раз в десять крупнее. Зато летают действительно превосходно.
В свободной руке маг держал посох. Он сделал пасс, и в набалдашнике появилась жуткая искореженная физиономия. Она недовольно зашевелила губами, Креол что-то ответил – совершенно бесшумно, не издав ни звука. Они проговорили несколько минут и начали громко и радостно хохотать…
– Вот и осень наступила… – задумчиво произнес Креол, закончив разговор с уродливым стариком и спрятав посох.
– Ты что, хозяин, какая осень – весна! – вскинулся Хубаксис.
– Не перечь хозяину! – радостно схватил его маг. Он для того и ляпнул эту чушь, чтобы получить повод помучить раба. – Хозяин сказал – осень!
– Ой, хозяин, а ведь правда – осень! – завопил Хубаксис. – Вон – листья желтые падают, да и снег пошел! Это уже зима, значит, да?
– Где? – тупо завертел головой Креол.
Джинн тут же выпорхнул из его ладони и отлетел как можно дальше, вредоносно хихикая. Маг догадался, что его провели, и сердито насупился.
– Ничего, еще поймаю… – многозначительно пообещал он. – Ф-фух, ну и жара же сегодня… Надо бы чего-нибудь сделать…
Спустя десять минут он проскакал мимо хутора. Старики, сидящие на скамеечке у плетня и курящие длинные трубки, проводили его равнодушными взглядами. Один пожевал сморщенными губами и спросил:
– Это, часом, не Ортельки сынок проехал?
– Не-а… У Ортельки сынок повыше будет…
– Да, правда… – рассеянно согласился его собеседник.
Они еще некоторое время сидели и молчали, а потом второй старик задумчиво сказал:
– Да и тучка с дождиком над Ортелькиным сынком никогда не висела…
Через полчаса Креол проехал мимо другого хутора. И ему наперерез выскочил молодой лариец. Конь-зомби едва не сшиб его, но маг в последний момент успел притормозить.
– Проклятые серые!!! – захрипел юноша. – Мерзавцы!!! Ублюдки!!!