Серая чума
Шрифт:
– Внук дядюшки Тахема еще ни о ком не произносил доброго слова! – хохотнул Бестельглосуд. – Вот уж кого можете не искать слишком долго, я не расстроюсь!
– Владыка, ваша беседа очень интересна, я с наслаждением внимаю каждому слову, – улыбнулся Стефаль, до этого сохранявший молчание.
Бестельглосуд сурово насупился. Все знают, что Стефаль Прекрасный – актер с большой буквы. Он настолько привык притворяться, что даже в жизни все время играет роль. Грубо говоря – лжет. Каждое его слово, каждый жест, каждое выражение лица надо толковать шиворот-навыворот.
– Владыка Бестельглосуд, я хотел бы узнать – кто из нас будет главным? – спросил Стефаль, доброжелательно поглядывая на Йемеша.
– Да, верно! – согласился тот. – Мы оба носим красные плащи, владыка!
Серые колдуны очень чувствительны к статусу. Даже в крошечной группе из двух человек им обязательно нужно знать, кто главный, а кто подчиненный. Понятия «напарники» для них не существует.
– Никто из вас, – покачал головой Бестельглосуд. – С вами будет третий – главным будет он.
– О, так с нами отправится кто-то из Совета? – равнодушно приподнял бровь Стефаль.
– Нет, не из Совета.
– Владыка, смею напомнить, что красный плащ подчиняется только серому…
– Обещаю, ЕМУ вы будете подчиняться, – слабо усмехнулся глава Совета. – Дядюшка Тахем, как ты там?
Тахем Тьма оканчивал ритуал. В кровавой пентаграмме клубился дым, посверкивали крошечные молнии, что-то бурлило и шипело… и наконец оттуда вышел человек. Высокий мужчина с черными волосами и ослепительной улыбкой. Черты лица слегка колебались и расплывались, как будто ему приходилось прикладывать усилия, чтобы оставаться в этом обличье.
– Добро пожаловать, владыка Нъярлатхотеп, – поклонился Бестельглосуд.
Глава 16
Где-то очень далеко за деревьями прокричал петух. Ванесса спросонья потянулась к пистолету, зевнула и начала выползать наружу.
На небольшой лесной полянке мирно разместились две палатки. На них виднелись надписи чернильным карандашом: «for boys» и «for girls». Правда, Логмира это не остановило – он не умел читать по-английски и сразу же полез в палатку «для девочек». Ванесса в ответ невозмутимо стукнула его по лбу и приказала выметаться.
– Подъем! – провозгласила она, стреляя в воздух. – Все живо встали, умылись, позавтракали и вперед! Солнышко уже высоко!
– Леди Ванесса, угощайтесь, кажется, получилось недурно, – окликнул ее лод Гвэйдеон, отхлебывая из котелка.
Паладин проснулся самым первым, успел совершить утренний моцион (омовение, физзарядка, чистка и кормление Гордого, наведение лоска на доспехи), развести костер и приготовить завтрак – грибной суп и бутерброды с сыром. Ванесса прихватила с собой целую кучу суповых концентратов, консервов, круп и прочего добра.
– М-м-м… – засунула ложку в рот Вон.
– Я положил побольше мяса – его надо доедать побыстрее, оно не может храниться
– Надо было купить переносной холодильник… – вздохнула Ванесса. – Знала ведь, что понадобится…
– Я счел возможным натереть часть мяса солью – вкусовые качества слегка ухудшатся, но сроки хранения увеличатся. К тому же на следующем привале я попробую добыть что-нибудь охотой. Жаль, поблизости нет водоемов, я бы наловил рыбы…
– Что бы мы без вас делали, лод Гвэйдеон… – улыбнулась ему девушка.
Где-то за деревьями слышался свист ветра – Логмир, тоже давно проснувшийся, наворачивал круги вокруг поляны. Ванесса опасалась, что однажды он все-таки врежется в какое-нибудь дерево и станет еще дурнее обычного, но пока этот человек-молния как-то справлялся.
Почти половину котла съел Индрак. Гигант ужасно смущался, но его огромному телу требовалось вчетверо больше пищи, чем человеку. Впрочем, принцесса Гвениола, наоборот, проглотила всего три ложки, так что они друг друга уравновесили. Да и эти крохи Ее Высочество жевала с выражением предельной брезгливости, словно ей предложили отведать протухшей жабы.
Лария – законодательница мод. Здесь в большом почете всевозможные искусства – в том числе и кулинарное. У ларийцев существует такое понятие, как «высокая кухня». Она отличается от обычной примерно так же, как одежда моделей, фланирующих по подиуму, от повседневных рубашек и брюк. Ларийцы частенько проводят кулинарные фестивали и соревнования поваров, постоянно изобретают новые рецепты, затейливо украшают блюда и создают кулинарные композиции. Иностранную пищу ларийцы называют в лучшем случае любопытной экзотикой. Но чаще – попросту помоями. Простолюдины в этом смысле все же не очень требовательны, но дворяне…
– Почему бы вам не приготовить картофельный суп с улитками? – надула коралловые губки принцесса, прислушиваясь к голодному ворчанию в животе. – Это же очень просто – надо взять немного мидий и гребешков, лук-порей, чеснок, тимьян, шафран, томаты, петрушку, печеный картофель…
– Простите, ваше высочество, я не слишком искусен в готовке, – смущенно признался лод Гвэйдеон. – Боюсь, я привык жить по-походному, и не…
– Не хочет, пусть не ест, – перебила его Ванесса, вычерпывая последние капли супа.
Принцесса возмущенно засопела. Ее очаровательный носик с самого начала похода не переставал брезгливо морщиться, губы непрестанно кривились, а глаза дежурно стояли на мокром месте. Благородная ларийская зеньорита просто обязана быть томной, изнеженной, истеричной и по малейшему поводу ударяться в слезы – это хороший тон. А для благородных ларийских зеньоров характерна некоторая женственность, изящество манер и фигуры, умение танцевать и непременно – постоянное несварение желудка. В Ларии его даже называют «дворянской болезнью» – у простолюдинов несварения не бывает, у них попросту бурчит в брюхе. Да и содомия в Ларии тоже цветет пышным цветом…