Сердар
Шрифт:
– Что случилось? – спросил Барнет.
– То, что мы должны были ждать, – ответил Сердар. – Английские власти Калькутты донесли о нас губернатору Цейлона, и он собирается завтра на рассвете с помощью местных войск окружить нас. Но он ошибается, надеясь так легко взять нас в плен.
В этот момент раздался крик ужаса. Молодой Сами с испуганным взглядом, указывая руками в сторону кустарников, росших по склону лощины, стоял, как окаменелый, и не мог произнести ни слова. Это было тем более странно, что он был храбрым малым, иначе Сердар не взял бы его с собой.
– Что там
– Ну, говори же! – теребил его за плечо Нариндра.
– Там!.. Там!.. «Ракшаса»! – еле пролепетал бедняга.
В Индии, где крайне суеверные люди низшей касты верят в призраки и привидения, «ракшаса» играет почти такую же роль, какую играл в средние века «волк-оборотень» в деревнях Франции. Но так как воображение индийцев сильнее нашего, то ракшаса во сто раз превосходит своего западного собрата. Он не только бродит каждую ночь, нарушая покой людей, но принимает облик самых фантастических чудовищ и животных. Он крадет для собственного пропитания трупы умерших. Он может, кроме того, меняться телом с тем, кого хочет мучить, принуждая несчастного бродить по джунглям и лесам в образе шакала, волка, змеи, а сам в это время, чтобы отдохнуть от бродячей жизни, селится в жилище жертвы.
Эти верования разделяются всеми жителями страны, и лишь немногие индийцы из высших классов освободились от этих суеверий.
– Ракшаса существует только в твоей бедной голове, – ответил Нариндра и направился к чаще кустов и деревьев, указанных Сами.
Махрат отличался ясным умом и благодаря общению с Сердаром успел избавиться от нелепых суеверий. Обойдя кусты и тщательно осмотрев все кругом, он вернулся обратно.
– Там ничего нет, – сказал он, – ты спал, мой бедный Сами, и принял сновидение за действительность.
– Я не спал, Нариндра, – решительно ответил молодой человек. – Сахиб рассказывал мистеру Барне-ту о губернаторе Цейлона, который хочет оцепить горы своими сипаями, когда ветки вон того кустарника раздвинулись и чудовищная голова, покрытая белыми полосами, показалась там. Я видел ее так же ясно, как вижу тебя, Нариндра… Я не мог удержать крика, и голова тотчас исчезла.
Сердар стоял с задумчивым видом и не произнес ни слова во время этого разговора.
– Не покрывают ли в некоторых случаях своего лица белыми полосами поклонники Кали, богини крови? – спросил он Рама-Модели, внимательно выслушав объяснение Сами.
– Да, покрывают, – ответил заклинатель пантер дрожащим голосом, потому что он, подобно своим соотечественникам, верил в привидения.
– В таком случае, – продолжал Сердар, не замечая, по-видимому, волнения Рамы, – если Сами действительно видел такую фигуру в кустах, то, верно, это был один из тех негодяев, которые предали своих братьев и согласились служить англичанам шпионами.
– Сахиб ошибается. Никто из них не посмеет так близко подойти к нам, особенно в такое время, когда луна освещает это плато и светло как днем… Сами видел ракшасу… Вон! Вон! – продолжил вдруг Рама сдавленным от страха голосом. – Смотрите туда… Вон там!
Все взгляды обратились туда, куда указывал Рама, и скоро заметили среди находящихся в пятидесяти метрах от них группы карликовых пальм странную фигуру. Испещренная белыми полосами, кривляясь, она как бы с вызовом поглядывала на наших героев.
Сердар мгновенно прицелился и, выстрелив, спокойно опустил свой карабин.
– Человек это или дьявол, он получил по заслугам.
Рама, несмотря на то, что страх приковал его к месту, не смог удержаться от жеста недоверия и шепнул на ухо прижавшемуся к нему Сами:
– Это – ракшаса, пули не берут его.
В это время Нариндра, бросившийся посмотреть, в чем дело, крикнул с досадой:
– Опять ничего!
– Не может быть! – воскликнул Сердар, переставший понимать что-либо. И он вместе с Бобом Барнетом бросился к махрату, который обходил, забыв о всякой осторожности, окружающие заросли.
Было полнолуние. Свет луны заливал Соманта-Кунт, и на склоне, обращенном к порту Галле, их могли не только заметить из Королевского форта, но и достаточно точно определить место, где они находились.
– Плохо все это кончится, – вздохнул Рама, который вместе с Сами предусмотрительно переместился под покровительство Оджали. – Стрелять в ракшасу! Никто, даже самый могущественный в мире человек, не осмелился бы шутить с очень мстительными злыми духами.
В ту минуту, когда наши герои уже собирались бросить поиски, они заметили, как из чащи бамбука в каких-нибудь двадцати шагах выскочил голый туземец и побежал по направлению к равнине. Нариндра, заметивший его первым, бросился, не посоветовавшись с друзьями, преследовать беглеца. Остальные припустились, в свою очередь, ему на помощь.
Очевидно было, что это шпион. Поэтому, будучи пойманным, он мог представлять интерес, но, с другой стороны, напрасно было терять драгоценное время, чтобы получить подтверждение того, что уже было известно от Рама-Модели… Эти мысли пришли на ум Сердару, но он слишком поздно заметил ошибку Нариндры, чтобы ее исправить.
Нариндра же в это время пытался отрезать путь беглецу и направить его в сторону своих спутников. Внимательный и незаинтересованный в этом деле наблюдатель не преминул бы заметить, что беглец сам способствует успеху этого плана. Он перестал вдруг спускаться по прямой линии, хотя на пути его не было никаких препятствий, а, добежав до одной из горизонтальных площадок, описал нечто вроде полукруга, что привело его туда, где множество кустарников, густые заросли бамбука и пальм только мешали его бегу. Посреди зарослей он вдруг споткнулся и тяжело повалился на землю.
Нариндра, почти настигавший его, с криком бросился на него и прижал к земле, ожидая товарищей… Но в тот момент, когда они подбежали, сцена сразу изменилась. Из-за каждого куста, дерева или группы деревьев по сигналу, данному пронзительным свистом, со штыками наперевес поднялись сипаи-сингальцы. Наши безоружные герои, оставившие свои карабины наверху, в одну минуту увидели себя окруженными целым отрядом в триста человек.
– Сдавайтесь, господа! – сказал английский офицер, входя в круг, образованный скрещенными штыками. – Вы сами видите, сопротивление бесполезно.