Сердца Лукоморов

Меньшов Виктор

– Да я тебя враз посеку!
– бросился вперед развоевавшийся Яшка.

Я перехватил руку с топором и легко обезоружил его. Не зря всё же я был кандидатом в мастера спорта по боевому самбо.

– А ты чего сразу руки вертеть?!
– бесстрашно наскочил на меня хилой грудью отважный скоморох.
– Я тебе что - мельница, что ли?!

– Да что ты, в самом деле, разбушевался?
– встал между нами Леший. Ты что это на всех набрасываешься?

– Да я, дядюшка Леший, того, я на Оборотней нервный, - виновато шмыгнул носом Яшка.
–

А этот Волчище, чует моё сердце - Оборотень!

– Да где же ты таких Оборотней видел?
– усомнился дядюшка Леший.

– Ага!
– даже подпрыгнул на месте Яшка.
– И ты туда же! Ты в лесу родился, в лесу живёшь, скажи мне, где ты таких вот Волков видел?!

– Нуууу, - протянул дядюшка Леший.
– А что, в чём-то ты прав. Не встречал я в лесу таких Волков. А уж на болоте тем более.

Он склонил голову набок, обошёл вокруг серого зверя, внимательно рассматривая Волка, потом быстро произнёс:

– Ну-ка, милый, обернись, трижды боком повернись, кем ты будешь, покажись!

Дядюшка Леший сделал руками круговое движение над головой, налетел сильный ветер и закрутил Волка, обернул его трижды вокруг себя, да как-то боком, странно, потом вокруг зверя поднялось веретеном плотное облако пыли, непонятно откуда взявшейся на болоте.

Мы все закашлялись, стали протирать глаза, а когда протёрли, увидели перед собой столб пыли, который крутился, как маленький смерч, только на одном месте. Но вот столб остановил вращение и распался, пыль улеглась. Перед нами стоял молодец в красном атласном кафтане, в расшитых золотом сапожках, с саблей на широкой перевязи, ножны которой украшали позолота и сверкающие холодным огнем драгоценные камни.

Из себя молодец был немного младше меня, на вид ему было лет восемнадцать, но ростом он был выше, и в плечах заметно шире. К тому же хорош собой, и уж, конечно, никакой козлиной шерсти на лице у него не наблюдалось.

– Ну, вот тебе, Яшка, твой Оборотень, любуйся, - указал на молодца рукой дядюшка Леший.
– Теперь ты доволен?

– Это что же за Оборотень такой? Это что ему здесь понадобилось? потянулся опять к топору неугомонный Яшка.

– Ты за топор не хватайся, - остановил его молодец, положив ладонь на рукоять сабли.
– Не то смотри, враз посеку руки-то, чтоб покороче были.

– Ты, скоморох, не суетись, - остановил Яшку и дядюшка Леший.
– Это не просто сам по себе Оборотень. Это Иван - Болотный Царевич.

– Да нууу!
– даже присел от неожиданности на корточки скоморох.
– Не может того быть! Его же вместе с Царем Болотным Тимофеем Демоны погубили!

– Тише ты! Молчи!
– испуганно огляделся вокруг Леший.
– Я так же, как ты, думал, пока этого молодца не увидел. Вылитый отец, Царь Болотный Тимофей в молодости. Ох, только бы не услышал про это кто из слуг Демонов! Если Демоны тайну эту великую узнают про то, что Иван - Болотный Царевич жив, беда будет. Погубят его слуги Демонов. Быстро посмотрите вокруг, не видал ли кто, не слыхал ли кто.

– Как не видать, - подпрыгнул на месте скоморох.
– У коновязи за углом Орёл на привязи траву щиплет!

– Ну, этого мы мигом утихомирим, - взялся за рукоять Иван.
– Где он, стервятник этот?

Вытащил из ножен саблю и шагнул за угол, где у коновязи нахохлившись сидел привязанный Орёл. Увидев нашу воинственную компанию, сразу заметив топор и саблю в руках Ивана и скомороха, Орёл расправил крылья и встал на лапы, замотав головой и издав громкий боевой клёкот.

– Кого воевать собрались, витязи?
– насмешливо спросил он.
– Кто на вас напал? Кто вас, сирот, обидел?

Он уже не выглядел таким безобидным, как показалось вначале, когда он сидел, пощипывая клювом чахлую травку. Сейчас я видел перед собой могучие крылья, хищный клюв, острые когти на лапах, которыми он вспарывал под собой землю.

Искоса я оглядел наше воинство. Выглядели мы со стороны наверняка смешно, хотя мне лично, было совсем не до смеха. Впереди всех стоял Иван с саблей в руке. За ним скоморох с топором, рядом с ним я с корявой палкой, которую подобрал по дороге. Из-за наших спин осторожно выглядывал дядюшка Леший, уже сменивший своё обличие и больше не похожий на Яшку скомороха.

Он был одет в балахон из густого елового лапника, подпоясанный лыком, на голове у дядюшки Лешего было нахлобучено воронье гнездо, вместо носа торчал сучок острый, вместо рук - веточки, а лицо густым мхом заросло.

– Не много ли вас, охотничков, разом одинокую птичку воевать явилось?
– без тени страха продолжал насмехаться над нами Орёл.

– Ты не спешил бы веселиться, - отважно выступил вперёд Иван, замахиваясь саблей.
– Смерть твоя за тобой пришла!

– Что ж, если так, придётся покориться, - вздохнул Орел, покорно наклоняя перед собой голову, подставляя худую шею под сабельный удар. Руби мне, Иван, голову, твой сегодня суд, твоя сегодня сила. Руби, да только не промахнись.

Иван взмахнул острой саблей, клинок молнией взметнулся в воздух и...

В мгновение ока оказался смертоносный клинок этот на земле, прижатый когтистой лапой Орла, выбитый из рук Ивана могучим ударом крыла.

– Да, Иван - Болотный Царевич, - насмешливо покачал головой Орел. Молод ты ещё меня воевать, а уж грозных Демонов и подавно. Да и мудростью ты не в отца пошёл, если руки у тебя вперёд головы думают. А жаль.

– Почему же это я не в отца мудростью пошёл?!
– обиделся Иван.

– Тебе от отца только клинок по наследству перешёл, а не разум. На клинке-то что написано - читал ли?

– Конечно, читал!
– с обидой вскинулся Иван.

– Может, тогда и нам скажешь, что прочитал?

– Скажу!
– горячился Царевич.
– Я наизусть помню. На клинке написано: "Без нужды не вынимай, без славы не вкладывай".

– Гляди-ка, - усмехнулся Орёл.
– Действительно, помнишь. Грамоте разумеешь. А что ж тогда без думы вперёд кидаешься, саблей машешь?!