Сердца войны #4
Шрифт:
Я хрюкнула и прикатилась к нему под бок, развернувшись таким образом наполовину. А где половина, там и все остальное, потому через секунду я смогла закинуть на него ногу, руку и голову, заползя под его руку и вынудив себя обнять.
– Это был один из самых лучших вечеров, – отметила я и закрыла глаза.
Смысла в этом правда не было, потому что я вдруг осознала, что являюсь висталкой, а сон для нас недоступен. Тяжело вздохнув, я уткнулась в рубашку Лорда и пробурчала:
– Если ты хочешь, то можешь раздеться.
Я слышала, как
– Лесси, напомню тебе, что ты хотела белое платье.
– Так я не предлагаю раздеть меня.
Лорд замер.
– Действительно.
Я прижалась к нему сильнее.
«Мы сидели за большим письменным столом в детской, заваленной всевозможными коробками с игрушками, детскими книжками, пазлами, играми в коробочках и другими совершенно не нужными мне вещами. Нянюшка пытается задобрить меня всем этим, да только мне здесь скучно– я чувствую себя чужой этому затхлому миру с кукольным солнцем, которое даже не жжется.
– Алесса, не вредничай! Тебе нужно поесть! – зло произнесла няня, оглядев меня с усталостью.
Мне было все-равно что она от меня хочет. Я хотела к маме и папе, а не есть невкусный суп с гадким вкусом. Очередная ложка, приближенная служанкой к моему рту полетела в нянюшку, а я с размаху шлепнула ладошкой по лицу девушки, не успевшей отскочить. Я была быстрее и сильнее. Хлесткий звук пощечины и я говорю:
– Скажи ей чтобы не трогала меня!
Няня закрыла глаза, тяжело вздохнула и сказала что-то служанке. Та отошла на несколько шагов, потерла раскрасневшуюся щеку и осуждающе на меня посмотрела. Да разве кто-то из них может касаться меня?! Если бы ее ударил папа, то она бы осталась без лица. Я скучала по стае и дому – там все было правильно.
– Ты не ребенок, а маленькое чудовище! – прошептала няня, глядя на меня.
Я зло посмотрела на нее. Мама запретила плохо к ней относиться. Но она была такой же как все: нарушала правила, осуждала меня и постоянно плакала. Я ненавидела таких, как она.
«Чудовище» – так называли меня всегда, думая, что я не слышу или не понимаю. Так обзывались дети в стае, не принимая меня играть в их дурацкие игры. Так кричали мне вслед те, кто жил в замке деда. Так говорили все.
Хлопок портала, и в мою комнату вошел Фил. Улыбка на его лице превратилась в беспокойство, а глаза оглядели сперва меня, а затем служанку с опухшей щекой. Я нахмурилась – я не хотела, чтобы он тоже назвал меня чудовищем.
Он прошел до стола, сел на стул, поставил в отдалении коробочку с моим подарком и что-то сказал бабушке. Я смогла понять только «Лесси» и «Не хочет». Женщина кивнула ему и перевела мне:
– Он сказал, что принес тебе подарок, но отдаст его только когда ты поешь.
Я разозлилась и поднялась на ноги на стуле, после чего оглядела Фила, смотрящего на меня с ожиданием, и села обратно. Я не хотела, чтобы он считал меня чудовищем.
Указала ему на маленькую тарелку с противным супом и перевела палец на него самого. Я хотела, чтобы он меня понимал.
Нянюшка перевела удивленный взгляд на улыбающегося мне Фила и переглянулась с служанкой. Ко рту же приблизилась ложка с супом, которую я с трудом, но осилила. Глаза защипало, а голова закружилась.
– Лесси! – закричала нянюшка.
Меня вырвало.
– Аллергия? – произнесла она непонятное слово.
Фил взял меня на руки и начал качать. Я смогла дышать. Служанка убрала суп с моих глаз, вытерла стол и убрала полотенце, которое надела на меня няня перед едой.
Фил сказал что-то непонятное, легко коснулся моего лба рукой и удивленно спросил у женщины еще что-то. Та пожала плечами и оглядела меня.
– Почему ты не сказала, что тебе такое нельзя? – строго спросила няня.
Я потянулась рукой к лицу Феликса и коснулась теплой щеки. Он ласково меня оглядел.
– Я говорила.
По ее лицу прошла волна ряби.
– Что ты обычно кушала дома? – она виновато опустила глаза.
От этого я злилась больше. Потому отвернулась от нее, уткнулась в грудь Фила и промолчала. Над головой раздался его приглушенный голос, ему ответил взволнованный нянин.
– Что он говорит? – спросила я.
– То, что ты не обычный ребенок, – она тяжело вздохнула, – он чувствует биение двух сердец.»
– Лорд Вольтер не терпит шума, разговоров, неподчинения, непунктуальности, страха, неуверенности, наглости, – послышался приглушенный голос из соседней комнаты.
Я открыла глаза. Из ванной, если быть точнее.
– А еще неопрятности, лжи. Ненавидит, когда слуг видно, если их не звали, и особенно он раздражается, если ты на него смотришь.
Я усмехнулась.
– Лорд Вольтер вообще что-нибудь любит? – разделила мои мысли вторая служанка.
Первая очевидно опешила, потому как с минуту ничего не было слышно.
– А разве я не должна подчиняться Леди Вольтер? – скучающе спросила вторая, голос которой я слышала впервые.
Первой была моя Лира.
– Свадьба Леди Асгард и Лорда Вольтера запланирована только через два месяца, – коротко ответила служанка.
Послышался хмык и радостное:
– Значит эти два месяца я подчиняюсь только Лорду?
Ее веселья не разделил никто. Особенно я, которая села на кровати, оглядела зашторенное окно, сквозь плотную ткань которого пробивались лучи солнца.
– Не думаю, что если вы будете так делать, Леди Асгард оставит вас управляющей после свадьбы, – отрапортовала Лира.
Я же вскочила на ноги, рванула к ванной комнате и рывком распахнула дверь, заставив вздрогнуть двух девушек разом.
– Где госпожа Элина?! – вырвалось у меня.
Однако я уже осознавала, что и кто сделал.
– Лорд… – поклонилась мне моя горничная.
– Где Вольтер?! – я уже выскакивала из комнаты и неслась по коридору.
За мной прошелестели две юбки.