Сердца войны #4

Цой Анна

«Все еще хочешь быть его женой?» – ехидное в голове.

«А ты?» – усмехнулась я, после чего словно прогуливаясь, направилась к центральной башне – скорее всего страдающая от похмелья маман была там.

Девушка хмыкнула и замолчала. Кажется, я задела ее за живое. Да только в чем смысл указывать мне на то, что я замечаю и без нее? Скорее всего, чтобы показать какой он плохой и себе.

«Сука» – понеслось мне вдогонку.

Я хохотнула. Если смотреть со стороны рас и другой приблуды, то этим

словом можно охарактеризовать именно ее, ведь она курт.

Я и недовольная моей логикой Алесса поднялись на второй этаж, свернули в коридор, где прошли мимо рабочих, которые сурово оглядели меня с ног до головы и кивнули. Очевидно теперь я была для них предательницей родины, а потому переставала считаться хозяйкой. Но я все-равно решила вежливо поздороваться и только после этого постучать в дверь. Та открылась моментально, явив мне хмурого отца, явно собиравшегося сбежать отсюда куда подальше. А все потому, что на самом большом диванчике сидела растрепанная и бледная мама с мокрым полотенцем на голове и бурчала:

– Почему мне досталась сила и магия мужчин, но я не могу побороть похмелье так же, как вы? Это как-то не честно! Почему мне всегда достаётся все самое гадкое?!

– Потому что ты пьешь больше, мам, – я приветливо улыбнулась отцу, жестом отпустила порядком уставшую служанку, меняющую полотенце каждую секунду, и взяла с горячего лба Раи ткань.

Чтобы опустить ее в ледяную воду, отжать и вновь положить на тяжело вздохнувшую маму с ее смертельным видом и кошмарным перегаром.

– Ты надолго? – Вильгельм подошел ближе, опустился в кресло рядом и печально оглядел меня.

«Враг народа» – прокомментировала обиженная на меня номер пятьсот.

«Я всегда номер один» – добавила она.

– Во времени меня никто не ограничивал, – я села, подвинув мамины ноги, и взглянула на отца.

Рая в очередной раз тяжело вздохнула и закрыла глаза.

– Ты же не будешь приходить сюда каждый день? – спросила она, стянув со лба полотенце и шмякнув его на столик рядом.

Мне пришлось вновь подняться и проделать все манипуляции заново.

– Я не знаю, мам, – пальцы закололо от кусочков льда в воде, – но я постараюсь делать это чаще.

– А как прикажешь быть мне? Я не отходила от тебя семнадцать лет! – она распахнула глаза, – и планировала продолжать еще как минимум пятьсот!

Я улыбнулась. И аккуратно положила на ее лоб прохладную ткань, так же прикрыв явно режущие от света глаза. На самом деле хотелось прикрыть все лицо, но она тогда меня этой же тряпкой отметелит.

– Мой переезд должен был произойти. То, что он получился раньше, чем ты планировала, говорит лишь о том, что я выросла, – я опустилась на подлокотник кресла отца.

– Тебе семнадцать, – прошипела мама, – ты еще совсем ребенок!

Я кивнула.

– Я не бросаю тебя! К тому же от тебя буду находиться в минуте портала, – я задумчиво поднялась и потянулась к тазику с водой, – и я уверена, что смогу уговорить Феликса допустить тебя в Мридиф. Он быстро отходит.

Мама резко поднялась и села на диване, отчего полотенце шлепнулось ей на колени. На платье тут же расплылось пятно от воды.

– Отходит он быстро! – прорычала она, – а она его уговорит! Я не смогу жить отдельно от тебя! У меня… просто смысла в этом нет!

Я подняла с ее колен ткань, опустила в воду и там же оставила.

– Я говорила это тебе, но скажу еще раз, – я взглянула на нее как можно серьезнее, – ты не должна жить ради меня! Не солнце вращается вокруг земли, а наоборот! Ты – солнце, а не я, мам!

– Лесси… – она оглядела меня почти плачущим взглядом.

Я села рядом и обняла ее за вздрагивающие плечи. Мне определенно не стоило быть с ней настолько резкой.

– Мам, пожалуйста… Зато теперь ты можешь заняться тем, чем хотела!

Она взглянула на меня исподлобья и прошипела:

– Я хотела ребенка!

Секунды две я сидела в шоке, после чего закусила губу и решилась на кое-что не особо хорошее.

– Роди второго.

Молчаливый до этого Вильгельм подавился воздухом, мама ошеломленно меня оглядела, а я покраснела. Нет, ну а что?

– Все не так просто, как ты думаешь, Лесси, – ответил мне отец.

Я закатила глаза.

«А что там сложного-то?» – усмехнулась Алесса, вторя моим мыслям.

– Хорошо! – я поднялась на ноги, – если «все сложно», то найди себе хобби!

На меня скептически посмотрели две пары глаз. Я закатила глаза.

– Знаете что?! Сделайте так, чтобы все было «не сложно»! У вас двоих теперь есть время на это! – не сдержалась я.

Затем села рядом с маман и оглядела двоих, смотрящих куда угодно, только не друг на друга.

– Мам, в чем проблема? Судя по тому, как агрессивно ты сказала Вольтеру что ты не Леди Варг, ты или в разводе, или замужем не была. А значит никому ничего не обязана.

Лицо женщины осунулось, после чего она посмотрела на меня как на маленькую несмышленую девочку и добавила:

– На Танатосе другие законы, милая, – она тяжело вздохнула, – и я искренне рада, что ты под них не попадаешь.

Я нахмурилась, но что ей ответить не нашла. Возможно я и в самом деле не понимаю много.

В дверь постучали.

– Войдите! – ответил Вильгельм.

Мама пробурчала что-то вроде «Ходят тут, стучат!» и завалилась на спинку дивана. Я поправила платье, пытаясь скрыть острые коленки, и пожалела, что не надела под шелк ни одной нижней юбки.

Дверь отворилась, в комнату вошел молодой Магистр, возвестивший с порога: