Сердце Аксара, или Измена по-королевски
Шрифт:
— Я верну тебе тело. Но только когда ты передашь корону Криспину.
— Я не передам ему корону.
— Почему? — впервые за все время голос женщины дрогнул, выдавая чувства. — Зачем ты все усложняешь? Зачем заставляешь меня становиться монстром в твоих глазах? Криспин юн, но разве это недостаток? Он добр, умен… Он так похож на отца… Он может стать нашим вторым Сердцем. А ты? Тебе никогда не была интересна власть, тебя прельщало иное — знания, путешествия, женщины… ты никогда не хотел править.
— Да, не хотел.
— Что изменилось? Зачем тебе корона?
Дедрик
— Никогда бы не подумал, что скажу это… Я хочу поступить по справедливости. Объективно я единственный, кто заслуживает права владеть короной и Аксаром. Даже по закону после смерти Альберта я первый в очереди за короной. Теперь ты ответь. Почему именно Криспин? Почему тебе так важно увидеть его королем?
— Я так хочу, — вымолвила королева тихо, давая понять, что Дедрик для нее ничего не значит.
— Значит, моя воля против твоей, — так же тихо проговорил мужчина.
Живя в Аксаре, я успела увидеть, как сражаются стражи, как нападают даймоны, но ни разу я не видела, как сражаются избранные. Мне сто раз уже говорили, как необыкновенны и удивительны эгуи и тэгуи, но мне не доводилось видеть, в чем же эта необыкновенность и удивительность.
И вот момент настал.
Мать и сын шагнули друг к другу; чернота словно вылилась из их глаз и окрасила тела. Сами тела вытянулись, руки и ноги удлинились, превратившись в лапы с когтями, глаза стали огромными, появились хвост, кожистые крылья, на коже заблестела чернейшая чешуя, а лица… лиц не стало, стали морды. Я открыла рот, завороженная и испуганная — передо мной стояли уже не люди, а огромные, под потолок, существа, черные, как Источник, страшные и прекрасные одновременно. Одно из этих существ повернуло ко мне голову, и я поняла намек — встала со стула и начала отходить к дверям.
Кларисса-Виктория взмахнула крыльями и бросилась на Дедрика. Они сцепились в клубок и в одно мгновение разломали стол с рябчиками, которых мне так и не довелось попробовать, а вслед за столом и все то, что попадалось им под хвосты, лапы, крылья… Каким образом не задели меня — не знаю! Когда они начали крушить все вокруг, я присела, закрыла голову руками и не могла решиться встать, чтобы отпереть дверь — зашибут!
Раздался невообразимый грохот. Это Дедрик с матерью проломили стену и вылетели наружу. Я закричала, получила дверью по плечу: это доблестные стражи выломали дверь в покои. Боль от удара была сглажена шоком, поэтому я ее не почувствовала. Стражи подбежали к «окну». Среди них был Фэд — он глянул на меня мельком, удостоверился, что я в порядке, и тоже подбежал к остальным.
Ко мне же кинулись мои собственные стражи и советник Боярдо.
— Вас не задели? Вы в порядке? — спросил он, щупая мое плечо, по которому так эффектно ударила дверь.
— Ч-что это было? — пискнула я, чувствуя, что готова заорать еще раз, просто от переизбытка эмоций.
— Я все объясню позже, — торопливо объяснил советник, поднимая меня. — Уйдем отсюда, Ваше Величество!
Уведя в безопасное место (если вообще в этом
Я сделала несколько глотков, не замечая вкуса, и вернула фляжку. Меня было решено спрятать в каком-то подвале, который освещали только пламя нескольких свечей — все бытовые даймоны пропали. Звуки суматохи раздавались и сверху, и из коридоров… Мои фрейлины с остальными женщинами были загнаны стражами в другой зал.
Смотритель посмотрел на меня.
Я посмотрела на него.
— Рассказывайте.
— Что именно?
— Да все! — вспыхнула я; мой голос приобрел какие-то истеричные нотки. — Как король и королева превратились в это… в эти… в этих тварей?
— Тварей? — оскорбился Боярдо.
— А как еще назвать этих черных летающих страшилищ?
— Это духи! Ваше Величество, неужели вы до сих пор не знаете, кто мы такие?
— Кто вы такие, я не знаю! — определенно, мой голос стал истеричным.
— Ваше Величество, успокойтесь, пожалуйста!
— Да спокойна я! — не подумав, всплеснула я руками. Тогда-то и выяснилось, что правая рука плохо меня слушается, а плечо постепенно заполняет боль. Я зашипела сквозь зубы — после моего нечаянного движения с каждой секундой становилось все больнее.
— Что с вами? — обеспокоился Боярдо.
— Да ничего страшного! Просто о мое плечо сломали дверь!
Советник перестал осторожничать и подошел ко мне вплотную, сам осмотрел плечо, приспустив рукав. Судя по тому, какой дивный цвет приобрела в больном месте моя кожа, я или сильный ушиб получила, или перелом. Хотя, будь это перелом, мне, наверное, стало бы непереносимо больно?
Что ж, судя по тому, как мне сейчас больно, скоро станет как раз непереносимо больно! Как ни странно, с усилением боли моя зарождающаяся истерика стихла, свернулась клубочком переживаний где-то в подсознании, чтобы развернуться во всю силу позже.
— Эгуи, вы можете магией излечить меня? — деловито спросила я у Боярдо; голос звучал придушенно от боли.
— Я практически не чувствую Потока, мне хватит сил только, чтобы уменьшить вашу боль, но не излечить, — извиняющимся тоном ответил мужчина.
— Валяйте.
Глаза Боярдо обрели черный цвет; он пробежался кончиками пальцев по моему распухающему на глазах плечу, и боль практически сразу притупилась. Я вздохнула, понимая, что это лечением назвать нельзя. Зато я смогу не думать о боли какое-то время.
Боярдо с помощью своего ремня зафиксировал мою руку, чтобы я лишний раз ее не тревожила, и прикрыл плащом. Больше ничего сделать было нельзя. Мои стражи могли бы выйти в коридор и привести кого-то, кто знает, как лечить такие травмы, но они не могли меня оставить, пока ситуация неопределенная. Мало ли — на меня могли бы напасть люди Клариссы-Виктории!
— А теперь я хочу узнать, кто вы такие, — сказала я, выразительно поглядев на Боярдо.
— Кто мы такие, — исправил меня мужчина.