Сердце Альтиндора. Дилогия
Шрифт:
Как произошла телепортация? Что я сделал не так? Или чего я НЕ сделал?
— Ты что-то заметил, прежде чем исчез, — сказал я, присаживаясь рядом с Растифом.
— С чего ты взял?
— Ты как-то резко остановился, а потом сделал рукой вот так, — я повторил жест Ищейки.
— Я?! — удивился он. — Что-то не припоминаю я такого.
— Ну как же… Я сам видел, мы все видели!
— Ты что-то путаешь парень. Не было этого. Я шел, шел… и оказался здесь. Все!
Странно.
Появился Марэген — довольный, словно уже ограбил пимперианское подземелье.
— Ну, что я вам говорил?! А ты с кем там разговаривал? — обратился он ко мне.
— Я? Когда?
— Перед тем как исчезнуть. Ты шел вдоль стены, остановился, а потом с кем-то заговорил.
— Да не было такого! — моему удивлению не было предела. Я ТОЧНО помню, что я все время молчал.
А ведь только что я тоже самое говорил Ищейке.
— И что я сказал?
— Не знаю, ты говорил не по-нашенски.
— Не помню.
С кем я мог говорить? Тем более, на чужом для Марэгена языке.
— Вот, вот, — пробормотал Растиф. После чего встал с камня и сказал: — Возвращаемся?
Марэген распечатал ворота, и мы вернулись к телепорту.
— Попробую еще раз, — предложил я.
Никто не возражал. Народ расположился на привал у лестницы и лакомился крестьянскими дарами.
— Я тоже, пожалуй, перекушу, — решил Марэген.
Его право. А я попробую еще раз.
Бредя по коридору, я лишь мельком поглядывал по сторонам. На этот раз я решил сконцентрироваться на своих чувствах. У меня на самом деле было какое-то странное ощущение: что-то случилось, но я никак не мог вспомнить, что именно.
Однако и на этот раз перенос произошел так же неожиданно, как и в прошлый раз. Сделав очередной шаг, я уперся в стену, перед которой располагалась телепортационная площадка.
Дожидаясь появления Марэгена, я расчистил плиту и попытался расшифровать нанесенные на нее знаки. Но они — такое впечатление — не были известны Анализатору. Возможно, эта технология не была пемпирианской. Прикосновение к плите тоже ничего не принесло, кроме химического состава камня.
— Что на этот раз? — спросил я возникшего передо мной скорда. — Я опять с кем-то разговаривал?
— Нет. Ты взмахнул руками, шарахнулся назад и исчез, — ответил Марэген, ковыряясь ногтем в зубах.
— Ерунда какая-то, — пробормотал я.
— Хочешь попробовать еще раз? — спросил скорд.
— Да.
— Тогда я останусь здесь.
Он открыл для меня ворота, и я направился вглубь подземелья.
Один шаг. Всего один шаг — доли секунды, — за которые происходило… что-то, чего я не замечал, но видели со стороны мои спутники. Такое впечатление, будто этот короткий миг был стерт в моей памяти. И если я пойму, в чем дело, если вспомню, что там было, то смогу разгадать эту головоломку…
Крик, полный боли, разорвал царившую в подземелье тишину. Кричал кто-то из моих спутников, разместившихся на подходе ко вторым воротам. Кто именно — трудно сказать — я был на полпути к лестнице. Следом за ним прозвучало приглушенное рычание, прерванное истошным визгом. А потом до меня донеслись звуки борьбы: выкрики, команды, проклятия, многоголосое рычание.
Крысы…
Думаю, что я не ошибался в своем предположении.
Я потянулся к мечу, висевшему на поясе, и в этот момент справа послышался скрежет, и из отверстия «воздуховода» выскочило…
Ну, нет, с крысой у этого существа было мало общего: вытянутая морда и… И все. Существо было размером со среднюю собаку, разве что тощую, как гончая. Удивительно, как оно помещалось в канале «воздуховода»?! Лапы, особенно передние, были длинные и тонкие и оканчивались четырьмя крупными когтями. Хватать такими было бы неудобно, зато рвать и кромсать — в самый раз. Тело абсолютно голое — ни шерстинки — и морщинистое, кожа — белая, как мел, глаза — крупные, красные. Свет лампы в моей руке на мгновение ослепил чудовище, оно замешкалось всего на секунду, но этого мне оказалось достаточно, чтобы прикрыться лампой, когда оно все же прыгнуло на меня, выставив перед собой передние лапы. Мощные челюсти сомкнулись на рукояти пимперианского светильника и, наверняка, перекусили бы, не будь она металлической. Тварь вцепилась в трубку мертвой хваткой, и мне пришлось выпустить лампу из рук. Крыса упала на пол, ловко расставив лапы, мотнула головой, отбросив лампу в сторону. К счастью, светильник не разбился. В темноте мои шансы против существа, прекрасно адаптировавшегося к постоянной темноте, были бы равны нулю.
Мы отреагировали одновременно. Я отскочил назад, выхватывая меч, а крыса, оттолкнулась от пола и прыгнула на меня, метя в грудь. Тварь оказалась расторопнее меня и, я не успел нанести удар. Крыса боднула меня головой, вцепившись клыками в рубаху и содрав кожу на груди. Весу в ней было немного, но сила прыжка позволила ей сбить меня с ног. Я упал на спину. Чудовище не разжало клыков и оказалось на мне, вонзив острые когти в мое тело. Вырвав кусок материи от рубахи, она запрокинула голову, заглатывая добычу, и тут же устремилась к моему горлу. Но я встретил ее лезвием клинка. Ударить не успел, и клыки звонко лязгнули о металл. Я рванул меч, рассекая пасть. Тварь, заливая меня темно-бурой кровью, заверещала, еще сильнее вонзая в мою грудь свои когти. А я, отведя в сторону меч, вонзил острие в бок. Клинок насквозь пробил тощее создание, но оно не собиралось сдаваться и снова ринулось к моей глотке. Я схватил тварь за горло свободной рукой, но пальцы заскользили по гладкой окровавленной коже. Тем не менее, мне удалось изменить траекторию атаки, и крысиные клыки клацнули рядом с шеей. Я перехватил руку и на этот раз уже надежно сжал глотку твари. Одновременно с этим я провернул меч, расширяя рану. Крыса снова заверещала, заскрежетала клыками от боли, забила лапами, оставляя на моем теле глубокие царапины. Было больно, я рычал, и все же не давал подземному хищнику вцепиться мне в глотку. Его клыки мелькали перед моими глазами — то слева, то справа. Мне каждый раз удавалось увести морду в сторону. Я сжимал пальцы, пытаясь придушить падлюку. Она хрипела, но не сдавалась. Вырвав меч, я попытался пронзить ее еще раз, но нанести удар бьющемуся и извивающемуся противнику с близкого расстояния оказалось непросто. Тогда я улучил момент, завел меч под горло твари и резким движением рассек глотку до самого позвоночника.
Заливая меня кровью, крыса забилась в агонии, дернулась еще пару раз, а потом обмякла.
Я столкнул в сторону труп мутанта, встал на ноги.
Да, наверное, это на сам деле была мутировавшая крыса. Возможно, в подземелье находилось нечто, со временем превратившее безобидного грызуна в уродливое чудовище. А может быть пимперианцы в свое время проводили какие-то опыты, а после их гибели «причудливый» зверинец вырвался на свободу. Я не исключал и того, что крысы изменились под воздействием центальских духов. Что уж тут гадать — в этом мире даже невозможное было возможным и имело свое объяснение.
Как бы то ни было, а бой в конце коридора продолжался и мне следовало поторопиться на помощь своим товарищам.
Пропитавшаяся кровью разорванная рубаха противно липла к телу, нанесенные когтями раны болели и требовали срочной обработки.
Не хватало еще получить заражение крови. Неизвестно, какую гадость могла занести эта тварь.
Вся надежда на Винеара.
Я поднял светильник, шагнул вглубь коридора…
А позади меня снова зашуршало, и из «воздуховода» на пол выпала еще одна крыса. Поводив носом, она учуяла кровь и целеустремленно направилась к трупу сдохшего сородича. Когда тварь начала пожирать себе подобного, я не удивился. Наверное, они и выживали в этом замкнутом мирке исключительно благодаря каннибализму.