Сердце Альтиндора. Дилогия
Шрифт:
На словах все было складно, а как получится на деле?
В пути нас ожидал один единственный сюрприз. Когда мы отошли от крепости на приличное расстояние, нас нагнал Айс, тайком покинувший Орлиное Гнездо. Он, Комбат и Гуденер немного отстали от основных сил, и всю дорогу сзади доносилось приглушенное бухтение представителей совета.
До лагеря «Мышей» мы добрались, как и планировали: стояла глубокая ночь — время, когда спящие видят самые сладкие сны, а бодрствующие начинают клевать носами. Лично я ничего не мог разглядеть в кромешной темноте, так что приходилось доверять проводникам, неплохо ориентировавшимся на знакомой им местности.
Основные силы молча отдыхали перед штурмом, диверсанты дожидались команды к началу операции, а уединившиеся Комбат, Гуденер и Айс продолжали о чем-то спорить.
— Чего они тянут? — тихо проворчал один из спецов.
Кто-то не вытерпел и, вопреки субординации, вмешался в разговор начальства:
— Отцы-командиры, мать вашу! Еще немного — и светать начнет.
Он был прав: небо на востоке уже начинало сереть, а командиры так и не пришли к определенному консенсусу.
— Да, погоди ты! — донеслось из темноты шипение Айса.
И снова — бу-бу-бу, бу-бу-бу…
Солнце выглянуло из-за горизонта, осветив каменистую долину, укрепленный лагерь противника и наш отряд, разместившийся в трехстах шагах ото рва на открытой местности. Уже можно было видеть, как забегали люди на крепостной стене, а спустя некоторое время донесся натужный колокольный набат.
— Доигрались, мать вашу! — рявкнул все тот же спец.
И это было самое мягкое из полетевших в адрес командиров высказываний.
Комбат посмотрел в сторону неприятельского лагеря, поморщился, перевел взгляд на Айса и что-то тихо сказал. Айс улыбнулся, хлопнул собеседника по плечу… и двинулся в сторону крепостной стены.
— Че за фигня?! — возмутился кто-то из воинов.
— Айс попытается договориться с «мышами» миром, — холодно ответил подошедший Комбат.
Гуденер присоединился к магам и начал что-то объяснять.
— А если не получится?
— Тогда Оверэн порвет мою ж. у на британский флаг.
— Командир…
— Все, я сказал! — отрезал Комбат.
И весь отряд уставился на не спеша шествующего к воротам Айса, в которого уже были нацелены десятки луков и арбалетов. Он остановился перед рвом и, сунув руки в карманы, чего-то дожидался. Наконец, на стене появился разряженный в позолоченные латы воин, и начались переговоры. Айс говорил тихо, да и расстояние, отделявшее нас от лагеря «мышей» было приличным, так что его слов мы не слышали. Как не слышали и того, что отвечал ему глава неприятельского клана. Но, судя по его кривляниям, он выражал свое полное недовольство и презрение.
Неожиданно в переговорах наступил кризис, и несколько стрел воткнулись в землю рядом с ногами Айса.
— Командир, они его пристрелят! — крикнул кто-то из наших. Остальные разделились на два лагеря противоположных мнений: одни рвались в бой, другие считали, что Айс сам напросился.
Сам Айс обернулся и жестами объяснил, чтобы мы не дергались.
— Ждем, — сухо постановил Комбат.
Переговоры продолжились.
Спустя еще полчаса, опустили подъемный мост, ворота приоткрылись и Айса пустили внутрь лагеря.
— Там-то ему и трындец… — прокомментировал один из бойцов.
Комбат вопросительно посмотрел на подошедшего Гуденера. Мудрец лишь бессильно пожал плечами.
Потом мы ждали еще не меньше часа. Ждали невесть чего: то ли возвращения самого Айса, то ли его летящую через ров голову.
Но переговорщик появился в целости и сохранности. По выражению его лица трудно было сделать вывод о результатах переговоров. Поэтому все с нетерпением ожидали его приближения.
— Они понятия не имеют ни о каком входе в подземелье, — сказал он, поравнявшись с Комбатом.
— Ты рассказал им о подземелье?! — возмутился Гуденер. — Глупо, мой друг, очень глупо! Теперь они…
— Они согласны на совместные поиски, — не дал ему договорить Айс. — Но в лагерь впустят только два десятка человек. И никаких магов, — он в упор посмотрел на Гуденера. — Их дальнейшие условия: в случае обнаружения входа в подземелье, они примут участие в рейде. Все, что будет найдено в новой локации, за исключением интересующего нас предмета, будет поделено в соотношении тридцать к семидесяти в их пользу. Сама локация после рейда так же переходит в их собственность. Если поиски ни к чему не приведут, мы должны будем выплатить им десять тысяч корон в качестве компенсации за беспокойство.
— Да, это же грабеж! — послышались недовольные выкрики. — На ремни «мышей»! Прогнуться перед «серыми» тварями? Ни за что!!!
— Ах, да, еще кое-что, — вспомнил Айс. — Если нападут найрованцы, «мыши» готовы встать на нашу сторону.
— Да пошли они!
— Толку от них!
— А я им не доверяю: ударят в спину — как пить дать!
— Тихо вы! — рыкнул кто-то из элиты. — Комбат думает.
Командир и в самом деле глубоко погрузился в размышления, застыв каменным изваянием посреди бушующего людского моря.
Наконец, он поднял глаза и, посмотрев на Айса, сказал:
— Как по мне, так условия приемлемые…
— Комбат! — нахмурился Гуденер. — При всем моем к тебе уважении… Мы понятия не имеем, ЧТО находится в подземелье. Там может быть столько разного полезного барахла, что…
— Не жадничай, Гуденер, — похлопал тот по плечу Мудреца. — Помнится, тебя интересовала только вторая половина полусферы. Лично я вообще не уверен, что мы что-то найдем. Все-таки лока так и не была доработана. А если что… — он хитро прищурился, — … условия договора можно будет потом и пересмотреть… Во всяком случае, не мне принимать окончательное решение.
Он жестом подозвал одного из воинов, тот молча достал из мешка обыкновенную — на вид — раковину моллюска и протянул ее Комбату. Командир, отойдя в сторону, поднес ее к уху.
Раковина была средством дальней связи. Магический сотовый, бьющий на сотню километров. Вещь была редкой даже до Затмения.
Отряд притих в ожидании.
Комбат сделал доклад, выслушал короткий ответ и опустил руку с раковиной.
— Придется подождать, пока совет примет окончательное решение, — пояснил командир и присел на камень. Остальные расслабились, как при команде «вольно», кто-то тоже присел, кто-то остался стоять. Большинство разбилось на группки и принялось обсуждать действия отцов-командиров. Я стоял в одиночестве и терпеливо дожидался вынесения приговора, каким бы он ни был.