Сердце Альтиндора. Дилогия
Шрифт:
Вот так закончил свои дни Великий гон-ге Кахмаш.
Судьба…
Глава 8
Ас оказался прав: «муравейник» на самом деле пришел в движение. Это стало заметно уже на следующее утро, когда я вышел из общаги. Народу на полях стало меньше, зато на полигоне заметно прибыло. Кроме облаченных в доспехи воинов тактику ближнего боя изучали и простые обыватели, впервые державшие в руках оружие. Ополчение состояло в основном из неписей, принявших решение поддержать защитников крепости. Остальные, в большинстве своем женщины, работали над укреплением ближнего края рва, который должен будет стать последним рубежом на пути в долину.
Означало ли это, что мне поверили или приготовления шли на всякий случай?
Первым делом я решил заглянуть к Тере. Но ее новые подруги сообщили, что джугганка встала рано и решила навестить пантеру.
Что ж, не стану мешать этой сладкой парочке. Мне тоже нужно было кое с кем встретиться, и я, захватив свою сумку, отправился к бывшему Мудрецу.
Дом Гуденера стоял неподалеку от ратуши. Я постучал в дверь и услышал приглушенное и недовольное: «Кого там черт принес?»
— Это Ильс из Яровэна, — ответил я.
Через некоторое время дверь открыл сам хозяин. Выглядел он так, будто вчера выпил лишнего: лицо помятое, борода всклокоченная, густые волосы растрепаны, глаза красные, как у кролика. Но перегаром от него не несло.
— Привет, — буркнул Мудрец, пропуская меня в дом. И зевая, пояснил свой непрезентабельный вид: — Совет просидел почти до самого утра, так что ты меня разбудил.
— Прошу прощения, я не знал.
— Поздно пить «Боржоми»… — проворчал Гуденер. Напился воды из ковша и, усевшись на подоконник, спросил: — Что-то хотел? Или так, языком почесать?
Если смотреть на Мудреца издалека, можно было дать ему лет восемьдесят. Но вблизи впечатление менялось. Гуденер был гиперподвижен для своего преклонного возраста. И не только. Ни тебе глубоких морщин, ни дряблой кожи, ни артрита, ни мышечной слабости. Казалось, будто борода была накладной, а на голове седой парик.
Издержки статуса?
Может быть. В то время, как остальные игроки откатились к своему истинному облику, Мудрецы сохранили прежние личины, оставаясь при этом молодыми энергичными парнями.
— Что решил совет? — этот вопрос волновал меня сейчас больше всего. — Если, конечно, не секрет.
— Какой уж там секрет… — снова зевнул Гуденер. — Ты в окно глянь. Результат, как говорится, на лицо.
— Значит, война?
— Попробуем договориться миром. Если не поучится… Оверэн решительно настроен. Он не уйдет из крепости, даже если от этого будет зависеть его жизнь. И многие останутся и будут биться до конца… Это есть наш последний и решительный бо-о-ой…
Означало ли это, что даже Оверэн не уверен в успехе?
— Так что ты хотел? А то мне нужно возвращаться на совет. Еще не все вопросы решены.
— В общем-то, если вы заняты, я могу прийти попозже…
— Да, ладно уж, — махнул рукой Мудрец. — Выкладывай.
Я достал из сумки «хреновину» и поставил на стол.
— Вы не знаете, что это такое?
Гуденер как раз зевал, да так и застыл с раскрытым ртом. Потом резко соскочил с подоконника и трепетно взял в руки непонятный агрегат.
Он точно знает, что это!
— Откуда ЭТО у тебя? — старательно разделяя слова, проговорил Мудрец.
— Нашел в пещере, к северу от Привратной крепости… А что это?
— Это?! О-о, брат, это тень нерожденного мира.
Я так и не понял: то ли это был какой-то поэтический вывертыш, то ли нечто, недоступное моему пониманию.
— А именно? — уточнил я.
Поставив «хреновину» обратно на стол, Гуденер забегал по комнате.
— Это… это… это… — бормотал он, каждый раз меняя интонацию. Вдруг остановился у окна и, не оборачиваясь, заговорил. — Что известно о Брошенных Землях? По существу, в общем-то, ничего. И это не удивительно, потому что «Брошенные Земли» были резервным проектом, на тот случай, если рейтинг только что запущенного Альтиндора не поднимется выше запланированной отметки. Чтобы территория не пустовала до поры до времени, ее напичкали непонятными руинами, населили монстрами, чтобы тому, кто случайно или выполняя тот или иной квест, забредет сюда, было не скучно мотать километры по малопривлекательной каменной пустоши.
Время показало, что Альтиндор так и не достиг ожидаемой популярности. Это мало кого удивило. Мир хорош, но непривычен. Игрокам подавай эльфов, гномов, орков. Но руководство было против, мол, типичные персы набили оскомину, чем мы будем отличаться от других, опять же, концепция игры… А-а… — Гуденер махнул рукой. — Чтобы спасти игру, было-таки решено запустить замороженный проект «Брошенные земли». Я не знаю всех подробностей — это был не мой участок работы, — но Альтиндор ожидало наступление эры техномагии. Подоплека такая: когда-то очень давно маги Альтиндора повздорили, отстаивая свою точку зрения, и разделились на две группы — ортодоксов и либералов. Первые настаивали на незыблемости старых традиций, вторые желали новых веяний. Между ними возник конфликт, переросший в настоящую войну. Победили ортодоксы. Они, как это водится, постарались стереть всяческие упоминания о своих контрагентах, разрушили города либералов в Брошенных Землях, а саму территорию наводнили чудовищами с Берега Смерти, чтобы людям было неповадно совать нос, куда не следует.
Но ортодоксы просчитались. Части либералов удалось уйти в подземелья, где они начали создавать новую цивилизацию, непохожую на ту, что царила на поверхности земли…
Это что касается предыстории.
Запуском сценария должна была послужить случайная находка, которая привела бы игроков в соприкосновение с миром новой магии. Насколько я знаю, у либералов к этому времени должны были наступить не лучшие времена. К власти пришел тиран и деспот, в планах которого было покорение «верхнего» мира. В общем, Альтиндору и игрокам предстояла серьезная встряска.
Он замолчал.
— То есть, вы хотите сказать, что эта штуковина, — я кивнул на полусферу на столе, — и есть та самая находка? То есть, вы хотите сказать, что я запустил новый сценарий?
— Первое — скорее всего да, второе… вряд ли. Разработка проекта была в самом разгаре, когда случилось Затмение. Насколько мне известно, подземные локации уже были созданы и населены второстепенными мобами. Однако до завершения работ было еще далеко. Но не это главное. — Он подскочил к столу и снова схватил полусферу. — Ты знаешь, ЧТО это такое?