Сердце Альтиндора
Шрифт:
– Комбат? Что случилось?
– Ничего. Открывайте ворота!
– Зачем?- спросил кто-то из сумерек.
– Не твое дело!- зарычал Комбат.- Выполняйте приказ!
– Извини, комбат, но у нас другой приказ,- ответил начальник караула.- Этого,- он кивнул на меня,- не велено выпускать из Орлиного Гнезда. Приказ Оверэна.
Вот как! Оверэн - не Малюта. Даже Комбат не нашелся, что сказать.
А тут снова загрохотал брус, упал на землю, и ворота, только что пропустившие нас в крепость, распахнулись настежь, пропустив в крепостной двор группу вооруженных людей.
–
Отряд возглавлял сам Оверэн. Вместе с ним во двор вошли и остальные члены совета: Гуденор, Хаттер, Дайжен, Малюта. Позади них с оружием в руках стояло два десятка отборных воинов.
– Комбат, что здесь происходит?- потребовал объяснений глава клана.
– А ты сам не видишь?- спросил хмурый командир спецов.
– То, что я вижу, похоже на предательство,- вздохнул Оверэн.
– А я всегда говорил, что ему нельзя доверять,- завился перед главой клана Малюта, словно шакал перед Шерханом.
– Это не предательство, Оверэн,- ответил Комбат.- Это справедливость. Парень ни в чем не виноват, а вы засудите его до смерти. Это не хорошо.
– Почему ты не поговорил со мной прежде, чем отважился на этот шаг?- спросил его Оверэн.
– Потому что прошли те времена, когда тебя интересовало мнение окружающих тебя людей. Последние полгода совет долины - это фикция, способная ввести в заблуждение только глупца вроде Малюты...
– Эй, ты...- попытался было возразить контрразведчик, но Комбат резко оборвал его:
– Утухни! Не вмешивайся в мужской разговор!
– Да ты...- не унимался Малюта. Он подскочил к Комбату и тут же отлетел назад, получив кулаком по роже.
– Комбат, я буду вынужден арестовать тебя вместе с этими троими,- виновато проговорил Оверэн.
– Попробуй,- равнодушно ответил тот и потянул из ножен меч.
Тут же зашевелились воины за спинами членов совета. Эти люди оставались верны Оверэну, он знал, кого с собой брать.
– Извини, Комбат,- начальник караула, полностью примкнувшего к главе клана, протянул руку, чтобы обезоружить смутьяна.
Расклад сил был не в нашу пользу. Четверо, из которых лишь один мог оказать достойное сопротивление, против тридцати закаленных в боях воинов. Впрочем, не обошлось и без нейтралов: Гуденер и Дайжен демонстративно держались в стороне. Что ж, минус воин, минус маг. Но поможет ли это нам?
Я не питал особой привязанности ни к Оверэну, ни к Малюте. К тому же среди их сторонников не было тех, кто ходил в подземелье, а значит, этим людям я ничем не был обязан. И раз уж так получилось... Я сунул руку в сумку, достал первую попавшуюся вамни и бросил под ноги главе клана "Щит и меч". Костяная фигурка пыхнула дымкой, и нашим глазам предстал...
Должно быть, это была посмертная шутка Кахмаша. Появившийся нашему взору... субъект, определенно, не был ни великим воином, ни отважным героем, ни даже чудом-юдом заморским. Я увидел сухонького мужичка лет сорока с жидкой китайской бородкой, невысокого роста, сгорбленного собственной ничтожностью. Он стоял перед нами, шаря по сторонам затравленным взглядом, причем создавалось такое впечатление, будто он вот-вот обгадится от страха.
Черт. Ошибочка вышла...
Я полез, было, снова в сумку, пока опешившие противники не пришли в себя, и тут началось...
Повертев головой, дебильный мужичок неожиданно улыбнулся, обнажив гнилые зубы, и вдруг задорно расхохотался, схватившись за бока, согнулся пополам, а потом и вовсе упал на землю и закатился заразительным хохотом, дрыгая при этом ножками.
Его смех на самом деле оказался заразительным. Сначала послышались робкие смешки, потом веселого гогота прибавилось, и вот уже все присутствующие на крепостном дворе катались по полу, не в силах унять веселье. Оверэн плакал, но смеялся. И Малюта ржал, как сумасшедший. Да и моих друзей не минула чаша сия. Комбат, выронив меч и опершись о стену, сотрясался в гомерическом смехе. Ас дрыгал ножками рядом с вцепившимся обеими руками в посох Гуденором. А Тера повисла на моей руке, потому что ноги ее больше не держали.
Только мне одному было не до смеха.
Хотя...
Глядя на всеобщее веселье, я тоже начал хихикать.
Стоп, стоп, стоп!!!
Я похлопал себя по щекам. Пусть, кому надо, смеются. А мы уходим из крепости.
Первым делом я, не без труда, открыл ворота, по одному выволок не сопротивлявшихся, но и не помогавших мне друзей - сначала Аса, потом Теру. Когда я волок девушку, Ас попытался на карачках вернуться к всеобщему веселью, поэтому мне пришлось отпустить Теру и броситься в погоню за удиравшим другом. Когда я его настиг и поволок назад, его безумство повторила Тера. Так мне и пришлось таскать сначала одного, потом другого, пока мы не оказались достаточно далеко от крепостных ворот. Они сидели, прислонившись к стене, и судорожно похихикивали, глядя друг на друга.
Я же вернулся в крепость, чтобы забрать еще одного нашего друга. Но Комбат вдруг заартачился, принялся вяло от меня отбиваться.
– Комбат, тебе тоже нужно уходить из крепости. Оверэн не простит тебе бунт,- пытался я докричаться до его разума.
– Хрен ему, старому,- сквозь смех выдавил Комбат.- Кончилось его время. Пусть повеселится напоследок. Сюда уже спешат мои спецы. Сейчас посмотрим, кто кого арестует. Пора наводить порядок в долине... Нет, я никуда отсюда не уйду, здесь мой дом.
– Как скажешь,- оставил я его в покое.
Повернулся к воротам, и только сейчас вспомнил о пантере.
Прости меня, большая черная кошка. Тебя-то я чуть, было, не забыл.
Ее по-прежнему одержали в клетке. То ли кормили пантеру плохо, то ли надоело ей невольное затворничество, но, лишь только я распахнул решетку, как она набросилась на меня с рыком, повалила на землю и, поставив на грудь лапу, высказала - по-кошачьи - все, что она обо мне думает. После чего самостоятельно покинула крепостной двор. Не злорадства для, а исключительно справедливости ради, следует отметить, что и к своей любимице она тоже не проявила былой нежности. Прошла мимо, огрызнувшись на прикосновение девичьей ладони к боку, остановилась в пяти шагах и демонстративно уселась на зад, повернувшись к нам спиной.