Сердце Альтиндора
Шрифт:
Вот уж о ком я совсем не переживал. Что бы ни случилось с Ойкесом, он это заслужил.
Первым делом я заглянул к золотых дел мастеру, державшему лавку на той же улице, и предложил на продажу несколько самоцветов, так как мой кошелек сильно отощал за последнее время.
Горцы прекрасно разбирались в драгоценных камнях, но Хост был маленьким провинциальным городком, где такой товар не пользовался особым спросом. Поэтому и цены на подобные товары были низкими. Тем не менее, я продал пару камней за шестнадцать корон. Этого хватит на первое время.
Полученные деньги я начал тратить
Потом мы перекусили в одном из трактиров, послушали последние новости. Фаверцы не скрывали озабоченности расширением Найрована на север. Королю легко удалось захватить пять баронств из десяти. Мало, кто сомневался, что это только начало. Даже стародавние враги, бароны Луда и Обриса, вынуждены были пойти на временный союз на случай агрессии с юга и в скором времени ожидали нападения. Известия о том, что королевские войска покинули Вольные земли и ушли сначала на восток, а потом направились на Берег Смерти, до провинциального Хоста еще не дошли.
Вечером мы остановились на привал на лесной поляне. Тера была очарована местным пейзажем. Еще бы, столько деревьев в одном месте она никогда не видела. Кроме того, в лесу водилось столько живности! Это открытие стало неожиданным даже для меня, охотника, прожившего в Яровэне три года. К девушке отовсюду сбегались разные там белочки, зайцы, хорьки, ежики, слетались птички. Тера радовалась как ребенок, кормила их хлебом, гладила и отпускала на волю. Правда, нам троим - мне, Асу и Ласке - приходилось наблюдать за всем этим со стороны. Нас лесное зверье боялось.
Я порезал мясо на куски, нанизал их на прутья и сварганил незатейливый шашлык. Когда лакомство было готово, мы с Асом уплетали яство за обе щеки. У Теры с мясом были сложные отношения. Она его ела редко и без особого удовольствия. После ужина мы улеглись спать, а на следующий день продолжили путь через лес.
С тех пор, как я покинул хижину, сюда никто не приходил, что меня совсем не удивляло. За три года я мог по пальцам пересчитать случаи, когда меня навещал кто-то из сельских охотников.
Тере понравилась моя избушка, а Ас скромно промолчал.
Первым делом пришлось заняться устройством гостей. Мое скромное ложе я решил уступить девушке. В закутке, за занавесью, она могла чувствовать себя увереннее. Нам же с Асом предстояло ночевать на полу. На подстилку пошли старые шкуры, вместо одеял - застиранные простыни: летом - в самый раз. Потом я сбрил отросшую за время путешествия бороду, хорошенько выкупался в большой кадке, нагрев на костре воду, и предложил ополоснуться моим друзьям.
И снова началась размеренная жизнь, которой я наслаждался на протяжении последних трех лет. Днем мы с Асом уходили на охоту. Тера из протеста оставалась в доме, а когда мы возвращались с добычей, отказывалась есть пойманную нами дичь, перейдя на подножный корм. Мы с ней собирали грибы, ранние ягоды, прочую зелень. Девушка варила отменные - постные - супы. Пекла хлеб и какие-то традиционные уюмские кренделя, особенно замечательные с медом и ягодным компотом.
Постепенно впечатления от событий последних дней начали терять свою остроту. Погибших уже не вернешь, а нам нужно как-то жить дальше.
Тем не менее, не проходило и дня, чтобы я не вспоминал данную самому себе клятву.
Координатор должен умереть.
Решимости, конечно, поубавилось с момента принятия решения, но не настолько, чтобы я нарушил данное самому себе слово. Просто только сейчас я задумался о том, что привести приговор в исполнение будет очень не просто. И главной проблемой мог стать чисто моральный аспект: впервые в жизни я собирался убить человека. Не в мерах самообороны, не случайно, а умышленно. И пусть он был подонком и негодяем. Сути дела это не меняло. Понятия не имею, как при таком взгляде на вещи мне удалось прожить в этом мире целых три года. Наверное, прав был Координатор: все дело в везении.
Я не раз задавал себе вопрос: если все же удастся добраться до человека в маске, смогу ли я нанести тот самый удар, который станет последним для человека, уничтожившего целое поселение ни в чем не повинных людей? И стоило мне представить страшную картину уничтоженного Орлиного Гнезда, как ответ напрашивался сам собой - я сделаю это.
Но для начала нужно было его найти.
Оправиться в Сайн и встретиться с загадочным Охотником? Может быть, ему удалось снова напасть на след человека в маске? Но я не был уверен, что Охотник все еще находится в городе на берегу озера Мамур. Впрочем, я мог послать ему вызов... Только ради того, чтобы узнать, что у него нет никаких новостей? А то и еще хуже - оторвать его от более важных дел, чем удовлетворение моего любопытства. Нет, Иглу "Вызова" я решил приберечь на крайний случай. Тем более что у меня самого появились кое-какие идеи, когда я вспомнил про Венгила - любителя сигарет с фильтром. Координатор снабжал уголовника раритетной контрабандой, а значит, они не были случайными знакомыми. И я не исключал возможности того, что Венгилу может быть известно о местонахождении человека в маске.
Итак, приняв решение, я отправился в Хост. Один. От Аса в моей затее было мало толку. Он, все-таки, врач, а не воин. Даже от Теры в этом случае было бы больше пользы. Но и ее я не взял с собой по двум причинам: оставлять пантеру наедине с Асом я побоялся. Мало ли, как все может обернуться? А еще все, что касалось меня и Координатора, было МОИМ личным делом, и я сам должен был довести его до конца. Нет, я не строил иллюзий - одному мне с человеком в маске не справиться. Это понятно. Но к помощи друзей я решил прибегнуть в крайнем случае. Если со мной случится непоправимое, то это случится только со мной.
Возражения моих друзей я пресек в корне, собрал все необходимое в дорогу и отправился в путь. Пешком. Не хотелось тратить заряд "Камня" в преддверии опасного мероприятия.
И вот я снова в Хосте. Узнать о том, где обитает Венгил, не составило труда - в городе его прекрасно знали и... не питали к проходимцу особой любви, но вынужденно терпели.
Я обосновался неподалеку от дома Венгила, накинув на голову капюшон плаща, и долго наблюдал за окнами и дверью, стоя в переулке напротив.