Сердце бога

Добрый Владислав

Первую смену блюд мы обменивались любезностями. Урожай, погода, кони, оружие — только про женщин Хранители не заговорили первыми. Они дают обет отречь все мирское и сосредоточится на служении Императору, поэтому женщины среди верхушки не приветствуются. А если верить упорным слухам, то не столько из-за обетов, сколько в силу противоестественных наклонностей верхушки Культа Императора. Сперат бесцеремонно наливал мне вино которое мы принесли собой в жадносумке, но из первой перемены блюд я не удержался и попробовал крохотную певчую птичку в мёде и пышную маленькую булочку. Соскучился по нормальному хлебу.

Когда слуги убрали стол и заполнили его заново, беседа потекла легче и веселее. Возможно, это было оттого, что слова сильно разбавили вином. Я чувствовал себя странно. Как будто я был в бассейне с

акулами убийцами, но они проплывали мимо лишь изредка, почти ласково меня задевая. И не пытаясь напасть.

Впрочем, это не значит что они меня не раскусили.

— Во время битвы у Канала, вы весьма изящно использовали вашу кавалерию, — лил мне в уши мёд один из Хранителей. Его перебивал другой. Уточнял о чем он говорит. Они начинали разговаривать друг с другом, достаточно громко, чтобы я слышал. Поскольку они как бы общались между собой, их разговор, который в основном представлял наглую лесть, был приличным.а

— А ваш блестящий ход с восстанием топ-топов! — подхватывал другой.

И это работало. Было чертовски приятно. Я корчил рожи, сосредоточенно рассматривал уродливую роспись на уцелевшей стене, явный новодел — и все равно плыл. Что поделать, люди хотят признания. А Магн вообще заточен на поклонение, он ожидает и жаждет признания. Мне хотелось встать и раскланяться. И я был почти пьян от удовольствия, которое мне приносило заслуженное почитание. Это заметили и Хранители — один из них, особенно приятный, из семьи Брухо, как и тот дуралей что получил стрелу в задницу от эльфов, проникновенно и с искренним восхищением в глазах сказал:

— Скажите, сеньор Магн. В чем секрет вашего таланта полководца? — и уставил со всем вниманием. И все остальные затихли.

— Удача, — сказал я, с ужасом понимая, что у меня слегка заплетается язык. Под приятные расхваливания и на голодный желудок, да еще и на теплой крыше меня слегка разморило. Я поставил кубок с вином на место и засмотрелся на истекающие жиром, вываленные в травах ломтики какой-то птицы. И остро почувствовал, как эе мне не хватает Адели с её собачкой. Все же, как бы приятно не нвглядели блюда на столе Регента, хапнуть дозу какогонибудь яда мне не хотелось — Хранители не стеснялись доедать куски, надкушенные их слугами. Не уверен, что эти слуги числились оруженосцами, но выполняли схожие функции — наливали вино и накладывали в тарелку своим сеньорам еду. Резали её и периодически откусывали с видом гурманов. Такое я видел только в Таэне. Судя по удивленным лицам Сперата и Ланса, они тоже не слышали о подобных правилах этикета. Сперат, к счастью, сдержался и не стал пытаться сойти за местного. Хотя я слышал, как урчит у него живот от голода.

— Скажите, вы весьма недурно поправили дела вашей семьи. Я слышал у вас есть доля по меньшей мере в четырех кораблях в Отвине, — продолжал между тем приятный Брухо бархатным голосом. — А кроме того… Впрочем, это не важно. Как вы понимаете, что сулит прибыль и с кем можно иметь дело?

— Спрашиваю у своего управляющего, — пожимаю плечами я.

Он кивает, вежливо улыбается. Только сейчас я замечаю, что праздная болтовня за столом не такая уж и невинная. Мой ответ немедленно препарируется. Пока Брухо вежливо кивает и улыбается, остальные Хранители наклоняются друг к другу и перекидываются несколькими комментариями, так, что бы Регент слышал. Так же было и когда я ответил что причина моих побед в битвах — удача. И каждый мой ответ делает Регента всё более и более довольным. Вдруг Йип встает. Вскакивают и остальные Хранители. Поднимаюсь и я. Йип протягивает ко мне лапки, цепляется за рукав и ведет в сторону. А потом раскрывает растянутую в улыбке пасть и говорит:

— Я хочу вам показать кое-что…

И он взмахом руки указывает за проем. Отсюда, с возвышения, хорошо виден Таэн.

— Что вы видите? — вкрадчиво спрашивает Регент.

— Прошлое, — отвечаю я.

Йип III кивает в ответ, скорчив понимающую, поощряющую и поддерживающую мордочку. Он думает, что я сказал это, с потугой на какую-то мудрость. Нет. Я сказал правду. Как только Регент подвел меня к краю крыши и я смог взглянуть на вечный город с верху, в моей голове будто что-то с хрустом сложилось и я смог увидеть то, чем был Таэн до того как он стал кучей мусора.

Глава 6

Мутные терки или таэнское деловое предложение

— Вот там когда-то находился Дворец Императора. Говорят, он был весь из золота и парил прямо перед площадью Императорской Милости. А после того, как предатели ранили Императора, Его дворец засиял как солнце и исчез. Это место вот, совсем рядом. Сейчас там Тронный Замок Императора, — Регент вдруг стал говорить властно и сильно. С его хорошо поставленным голосом контрастировала сухонькая старческая лапка, которой он указывал на Таэн. Магн, как спортсмен, остро реагировал на чью то немощность, если не презрением, так снисхождением. Ну и я у него набрался. То, что Регент был глубокий старик не внушало мне к нему почтения. Наоборот, приходилось напрягаться, чтобы проявлять достаточный уровень уважения. Я навидался стариков в деменции, или просто раскисших и подобревших к старости людей. И был уверен, Регент стар, но все ещё умен и злобен, как змея. Поэтому я воспользовался случаем чтобы отвернутся от него и с немного преувеличенным интересом всмотреться в пейзаж, открывающийся с крепости Ин да Ор.

И картинка реальности в моих глазах вдруг словно поблекла, наложившись на смутные воспоминания. Угловатая, серая, приземистая крепость из мелкого и плохо сформированного камня стояла вместо белого, резного дворца, когда-то давно стоявшего там. Поля, огороды и пасущиеся на склонах холмов козы наложились на картины огромного города, где роскошные дома утопали в садах, а огромные сады в белом мраморе и полудрагоценной отделке.

В Тронном Замке Императора от всего этого остался только один балкон. И он выделялся, как белый бутон пышного цветка на кирпичной кладке. Выложенный белым мрамором, на высоких, тонких, резных опорных колоннах, с вычурной крышей — чудом сохранившийся балкон сейчас был чем-то вроде святилища. Стены вокруг покрывали огромные знамена Культа Императора, с самого балкона свисали какие-то ленты дорогой ткани. Красиво, если честно. Если не знать то, что было тут раньше. Чуть в стороне от Тронного Замка громоздилось похожее воплощение мрачной силы. Только заметно больше и выше, стоящее на многотонных блоках основания оставшихся от Большого Цирка. И вписанное в остатки древних торговых рядов. Мне это казалось еще более диким. Как если бы современный развлекательный центр моего мира заложили кирпичом а посередине бы воткнули здоровенную ступенчатую башню. Прямоугольная громада с зубчатыми стенами по периметру занимала площадь не меньше чем в четверть от площади Старого Караэна. В этой крепости можно укрыть тысячи человек. Или, даже десятки тысяч — у меня не было даже приблизительного понимания таких укреплений, а Магн пасовал перед размерами и не мог хотя бы приблизительно сравнить хоть с чем-то знакомым.

— Твердыня Ревнителей, — немедленно подсказал мне Регент название этого архитектурного чудовища, видя мой интерес. Но я уже и сам увидел красные стяги по углам этого, и в самом деле впечатляющего сооружения.

— Чувствуете ли вы величие этого места, сеньор Магн? — требовательно спросил у меня Регент. — Вы ведь первый из трех поколений Итвис, что пришли на священную землю Таэна. Я вижу, вы потрясены. Но чем? Его чудесами? Мне кажется, что вы скорее скорбите, чем благоговеете.

Мне очень хотелось сказать… Что-то необдуманное. В общем смысле, что не потрясен вот совсем нифига. И да, скорее скорблю. Но я сдержался. Регент и так что-то подозревает. А я сам себя понять не могу.

— Я вижу тут замки многих великих семей. Расскажите о них? — неуклюже вывернулся я из под ответа. на самом деле фортификации в Таэне и в самом деле были вещью примечательной. Древние мосты переброшенные через реку Дубр были такими же точками притяжения, как мосты в долине Караэна. С той лишь разницей, что тут замки и крепости были часто частью древних мостов. Тут было строение, очень напоминающее мне римский колизей, разве что не настолько огромное — с заложенными арками, превращенное в крепость. Раньше оно было украшено множеством статуй, сейчас их не было. Я все время будто находился на грани узнавания, видя за неровностями почвы — дома, за рытвинами и накатанными пустырями — ровные улицы, а вместо угрюмых угловатых средневековых башен — воздушные, веселые античные дворцы.